— Да, совсем забыла! — сказал я, доставая из кармана брюк серьги. — Это Александр где-то достал для вас. Клейма на них нет, но это чистое золото и старинная работа. По каталогам они нигде не проходят, поэтому к вам претензий быть не должно. Подарок и память о брате, а где он их взял, вам неизвестно. Только спрячьте их хорошенько и здесь не носите. Таня, вы меня чаем не угостите?

— Сейчас сделаю! — засуетилась она. — Только у меня к чаю одни конфеты.

— Пойдут и конфеты, — заверил я. — Я сегодня улетаю из России и не знаю, когда вернусь.

Мы посидели за чаем минут двадцать, после чего я начал прощаться. Татьяна даже прослезилась и перешла на "ты".

— Ты сама не представляешь, как меня выручила! — сказала она, провожая меня в прихожую. — Жаль, что улетаешь! Мы могли бы дружить: ты мне прямо как сестра!

— Может быть, когда-нибудь вернусь, кто знает? — в утешение ответил я. — Адрес твоих стариков в Воронеже я знаю. Слушай, у Саши в серванте были темные очки. Не подаришь?

— Сейчас принесу! — сорвалась с места Таня.

Отсутствовала она целых пять минут, но вернулась со жменей темных очков в руках.

— Вот, забирай! Эти покупал брат, а остальные в разное время выбирала я. Вот это фотохромные, эти стекла поляризуют свет. А вот зеркальные — можно в упор смотреть на собеседника, и он не увидит твоих глаз. Бери все, я себе еще куплю.

Пожав плечами, я сложил оптику в боковое отделение сумки, поцеловал сестру и вышел из квартиры. Она была на третьем этаже, поэтому я не стал пользоваться лифтом. Остановившись между первым и вторым этажами, я вынул из сумки беретту и засунул ее сзади за пояс брюк, поставив перед этим пистолет на боевой взвод. Не слишком удобно, но это единственное место, где оружие прикрывал жакет и его можно было носить скрытно. Сумка для моих целей не подходила совершенно. Повесив ее через плечо и слегка выпятив грудь, чтобы не натягивать сзади жакет, я открыл дверь подъезда и пошел к выходу со двора. Страшно не хотелось встревать в какие бы то ни было разборки, но и бросить сестру я тоже не мог. К тому же, в отличие от прибытия сюда, уход требовал моего личного участия, времени и уединенного места. А вот и улица. Если это все мои фантазии, и соседка зашла просто почесать языком, меня сейчас никто не тронет, а если нет…

Стоявший в десяти метрах черный "Лексус" тронулся с места, чуть обогнал меня и остановился. Я был готов к тому что произойдет, поэтому уберег голову. Нет, бить меня по ней никто не собирался, просто открывший заднюю дверцу жлоб с такой силой вдернул меня в салон, что не нагни я вовремя голову, сотрясение мозга было бы обеспечено. Дверца тут же захлопнулась, машина устремилась вперед, а меня первым делом лишили сумки.

— Урод! — высказался я о сидевшем рядом здоровенном парне. — Ты мне чуть руку не оторвал.

— Закрой рот и помалкивай! — сказал мне пожилой тип, сидевший рядом с шофером. — Целее будешь. Споешь нам свою арию, а мы посмотрим, стоит ли тебя отпускать.

Пока он не заговорил, я его не узнал, хотя широченные плечи, отсутствующая шея и оттопыренные уши мне определенно кого-то напоминали.

— Насколько я помню, похищение людей очень далеки от твоей специализации, — сказал я ему в спину. — Или ты ее за последние полгода поменял?

— Ишь ты! — удивленно обернулся один из самых неприятных клиентов в моей практике. — Знакомая? Мишка, хватит возиться с этой сумкой! Сними с нее линзы!

— Шеф, у нее здесь камни! — взволнованно сказал добравшийся до алмазов Мишка. — Все понял, снимаю!

Бросив мою сумку на сидение рядом с собой, он протянул руку и сорвал с меня очки.

— Шеф! — прошептал он парой мгновений позже, боясь пошевелиться. — Эта инопланетная блядь воткнула в меня ствол! Без дураков. Ты, слушай, не вздумай выстрелить…

— Все спокойно сидят и не дергаются, — сказал я, поворачивая голову к бугру с водителем. — Дернетесь, и я кончу и его, и вас обоих: на это моего проворства хватит. А будете себя вести нормально, поговорим и разойдемся.

— Мы так и хотели, — дрожащим голосом ответил бугор. — Ничего бы тебе не сделали.

— И не сделаете, — заверил я его. — Вы, Никита Сергеевич, по-прежнему принципиально не носите ствола? Похвально. Тогда пусть ваш водила, пока нет ментов, прижмется к бордюру и осторожненько протянет мне свою пушку рукоятью вперед.

"Грач" перекочевал от водителя на заднее сидение.

— Больше ничего нет? — спросил я шофера. — Тогда давай сюда магазины. Все, какие есть.

— У меня тоже есть пушка, — напомнил о себе Мишка, вызвав бешеный взгляд бугра. — Парабеллум.

— Ты, голубь, сиди, — сказал я ему. — Сейчас будет твоя очередь. У тебя, кроме волыны, еще что-нибудь есть?

— Есть "авторучка" за сидением! — с готовностью ответил он. — Только она паленая.

— Мишка, падла, убью! — с ненавистью сказал бугор. — Дерьмо!

— Зря вы так, шеф! — убежденно сказал Мишка. — Посмотрите ей в глаза! Она же нас с вами насквозь видит. На фиг нужно связываться с пришельцами! Ну что для нас какой-то двухтысячный, тем более паленый!

— Зря вы так, Никита Сергеевич, — укоризненно сказал я двойному тезке уже почти всеми забытого генсека. — Нужно делиться! Вы даже не представляете, как вам всем повезло! Мало того, что я вас отпущу живыми и целыми, я вам на прощание дам очень ценный совет. Соваться к Татьяне Скворцовой — это последнее дело. Она ничего не знает, а в квартире нет никаких тайников. Зачем они, если есть я? Скворцов помог не только вам, но и мне, а я, в отличие от вас, ценю услуги. Так вот, если хоть кто-то из вас… Дальше продолжать? Мне ваши секреты до одного места, и их никто никогда не узнает. А ваша жизнь… Одним словом, попробуйте, и вам после этого и зона не поможет. Я ясно объяснила?

— Куда яснее, — мрачно сказал бугор. — Мы-то к ней не полезем, но кто нам поверит в этот бред?

— Она скоро избавится от квартиры и уедет к родителям, — пояснил я. — Вы ей уже в печенках сидите. Надеюсь, к ней туда никто не поедет. Это уже будет верхом идиотизма. А мне вас потом гонять по всей России.

— Что будешь делать дальше? — спросил он.

— Потерпи немного, сейчас расстанемся, — пообещал я. — Миша, доставай свою "авторучку".

Парень полез за сидение и вытащил брезентовую сумку, в которой что-то звякнуло.

— Клади туда же свой антиквариат, — скомандовал я. — Только осторожненько! Повернешь ко мне стволом, и ты покойник. Ясно? Магазины положи в сумку, и этот ствол с боеприпасами тоже. Мою сумку тоже положи в брезентовую. А теперь вы все трое, не делая резких движений, выйдете из машины и постоите вон в том месте. Не бойтесь, мне ваша тачка не нужна. Я сейчас займу место водителя, отъеду к входу в парк и там ее брошу. Из вас всех, я доверяю одному Мишане, а вы двое — люди нервные, а про честное слово только читали в сопливом детстве. Начнете дергаться, и мне придется стрелять. Вас-то я в любом случае прибью, но придется раньше времени уходить, а это нарушит мои планы. Ничего, вам здесь ходьбы на пять минут, а мне этого времени хватит. И помните о том, что я сказала.

Высадив криминальную троицу, я, как и обещал, доехал до одного из боковых входов в парк Горького, прихватил с заднего сидения брезентовую сумку и вышел из машины. В мире эльфов у меня было совершенно неопределенное положение, поэтому я посчитал, что захваченное оружие не помешает. Это решение чуть не стоило мне жизни, но кто же знал, что массы отправленного и возвращающегося тела не должны сильно отличаться! Мне, во всяком случае, ни один из магов об этом не обмолвился! Элегантно одетая дама с не слишком чистой брезентовой сумкой через плечо в другое время привлекла бы к себе больше внимания, но в самый разгар рабочего дня глазеть на меня было особенно некому. Денег на покупку билета у меня не было, поэтому я прошел так. Билетер на меня никак не отреагировал. Или он зачитался своей книгой, или у меня получилось отвлечь его с помощью хилых зачатков магии в теле принца. Хотя какой теперь принц! Захочет семья Повелителя оставлять это тело мне или нет, но другого обитателя в нем не будет! Стоп, что-то я не то подумал! Если кто-то однажды поменял в этом теле сознания, что мешает поступить так еще раз, вытурив из него теперь уже меня? По-моему, ничего. И что это меняет? Оставаться здесь и всю жизнь скрываться? Хрен это поможет! Оскар собирался вернуть принца, не спрашивая его желания, лишь бы тот был жив и в сознании! А это значит, что от меня вообще ничего не зависит. Останусь здесь и умру. Вряд ли маги эльфов побеспокоятся о наглеце, укравшем тело принца. Так, пора работать, пока до меня не добрались брошенные урки. Я бы очень удивился, если бы у них не осталось какого-нибудь ствола в загашнике, а пальнуть из-за кустов много ума не нужно. Они напуганы, но страх имеет обыкновение проходить. Оторвут сейчас за дурость яйца Мишане и пойдут смотреть, куда подевалась наглая инопланетянка. Вот будет весело! Положив на лавочку сумку, набитую оружием и боеприпасами, я достал из правого кармана брюк коробочку наподобие тех, в которых хранят кольца. В нем и лежало кольцо и блеклым невыразительным камнем. Надо было дать сигнал о том, что пора возвращаться. Чертыхаясь, я разрезал один из пальцев специально для этого заточенной кромкой кольца и капнул пару капель своей крови на камень. От его былой невыразительности не осталось и следа. Камень кольца засветился яркими красными вспышками, чем привлек ко мне внимание двух девушек с детскими колясками. Зажав кольцо в одной руке, а сумку с оружием — в другой, я закрыл глаза и в следующий миг сильный удар погрузил меня в беспамятство.