Замечу, что в отличие от Ла Скала, куда этикет требует являться в вечерних туалетах, Гранд-Опера – демократичный театр. В антракте я видела в фойе мужчину в кроссовках и теннисной рубашке. Вместе с тем, моей соседкой по креслу в партере была худощавая немолодая дама в чем-то темном, сбросившая свои меха прямо на спинку кресла. Пока не поднялся занавес, я видела лишь мерцание двух бриллиантов в ее ушах. Когда же дали большой свет, я поняла, что мое представление о маленьком черном платье , придуманном великой Коко Шанель, было непростительно примитивным. Шедевр pret-a-porter в соседнем кресле являл собой как бы часть владелицы и не нуждался в украшениях.

Вообще же что в Париже, что в Лондоне, что в Копенгагене я почти не видела ни дам, ни мужчин, которые были бы заведомо тщательно или заведомо модно одеты. Подчеркнутая тщательность в одежде – привилегия пожилых людей. Если на улице Копенгагена впереди меня шла аккуратно одетая пара в светлых куртках и брюках в тон, можно было с уверенностью предсказать, что этим людям как минимум за семьдесят.

В Лондоне в очень холодный майский вечер мы с коллегами пришли прямо с работы в один из лучших итальянских ресторанов. Куртки, плащи и зонты мы оставили в гардеробе, но поскольку это был вечер пятницы, то зал был полон, и всем нам скоро стало жарко. Необходимость стянуть с себя (через голову) теплый свитер меня уже не могла смутить. Один из моих спутников развязал галстук и положил его в карман. Другой снял пиджак, чтобы затем избавиться еще и от вязаного жилета. При этом за соседним столиком какое-то важное событие отмечала нарядно одетая компания – мужчины в строгих костюмах, дамы в элегантных шелках. Так в якобы чопорной Англии реализуется свобода самовыражения.

Конечно, и там есть учреждения, где служащие обязаны соблюдать некие правила, касающиеся манеры одеваться, – так называемый Clothes Code. В остальном же вы можете следовать своим вкусам и привычкам.

«Стиль остается»…

При том, что в Лондоне я почти не видела по-настоящему красивых женщин, да и одеваются они более скромно, чем в Москве, в среднем эти женщины выглядят более стильно. У нас часто видишь красивых женщин, одетых богато , но не слишком уместно. В одном случае – это золотые украшения на неухоженных руках, в другом – супермодные сапоги на опасной высоты шпильках в сочетании с затрапезного вида юбкой, в третьем – общий облик, наводящий на мысль о том, что молодая особа, что называется, «дорвалась» до возможности нарядиться в «самое-самое», не слишком задумываясь над тем, каков итог.

Коко Шанель некогда сказала: «Мода выходит из моды, а стиль остается». Предложенный Шанель стиль — а влияние этого стиля растянулась на многие десятилетия – основывался на сочетании удобства и практичности. Именно Шанель настаивала на том, что юбка сделана, чтобы иметь возможность закинуть ногу за ногу, а пройма рукава – чтобы скрестить руки на груди. Другое дело, что воплотить элегантность, оставаясь в рамках практичности и удобства, можно только будучи внутренне раскованным и, вместе с тем, обладая чувством меры.

Есть тип женщин, на которых равно уместно смотрится и сколь угодно экстравагантный наряд, и простой черный свитер. Для меня несомненным воплощением этого типа является актриса Юлия Рутберг. Именно индивидуальность, значительность личности, особенности пластики и мимики, а не какой-то конкретный костюм определяют «стильность» ее внешнего облика. Ей не нужно быть «модной» – ей достаточно оставаться собой.

Замечали ли вы, что многие женщины по-настоящему расцветают годам к тридцати? Мне кажется, это не потому, что именно тогда они особенно хорошеют, а потому, что находят себя как личности, освобождаясь от диктата моды и давления чужих мнений.

Когда в «дамском» журнале вы читаете, что в следующем сезоне модны будут ткани в клетку, или буклированные, или прозрачные, вспомните, что за пропагандой любых новых тенденций стоят сугубо экономические интересы – будь то интересы производителей тканей, украшений или косметики, а также просто конкуренция дизайнеров, художников по текстилю и мастеров ювелирного искусства.

Если вдруг из моды выйдут шейные платки, шарфы и косынки, то можно быть уверенным, что модными станут сделанные из похожих тканей абажуры, либо занавеси, либо покрывала – иначе разорятся текстильщики и художники, создающие рисунки.

Вместе с тем известно, что в свое время, сразу после окончания Первой мировой войны, мода на короткие юбки привела к резкому уменьшению расхода ткани. Тогда производители тканей, не желая нести убытки, организовали кампанию против уменьшения длины юбок, к участию в которой были привлечены самые влиятельные фигуры в мире моды – владельцы модных домов, колумнисты, кинозвезды. Однако из этой затеи ничего не вышло – юбки становились все короче, и только в 1929 году снова вошли в моду длинные платья. Таким образом, экономические факторы, несомненно, влияют на моду, но опосредованным образом.

Мода обязана все время меняться, и притом с немалой долей непредсказуемости. Все остромодное быстро устаревает. Поэтому постарайтесь отнестись хотя бы с долей юмора к тому, что дважды в год анонсируется как «мода сезона». Тем более что «модность» имеет тенденцию «усреднять» ваш собственный облик, непременно приравнивая – хотя и «в подтексте» – модное к красивому. А нередко – еще заменяя красивое на богатое.

Конечно, странно было бы вовсе не обращать внимания на модные тенденции и подражать вкусам своей бабушки, даже если у нее вкус был отменный. Помните, однако, что вы единственны и неповторимы в своей индивидуальности и что для вас хороша та мода, которая это подчеркивает, а не скрывает.

Впрочем, лет до 20 вы все равно будете кому-то подражать, но, правду сказать, чем раньше это пройдет, тем лучше.

И не носите те вещи, в которых вы чувствуете себя «разодетой»: вы ведь не намерены вести себя, как модель на дефиле. Если вы привыкли к юбке средней длины, а модной считается юбка до щиколоток или, наоборот, открывающая колени, то сперва поносите соответствующие туалеты дома, чтобы к ним привыкнуть. Если при этом вы не перестанете думать о том, как вы выглядите, – смиритесь, это не ваш стиль.

Когда-то я видела любопытный документальный фильм, который в нашем прокате назывался «Америка глазами француза». Там было подробно показано, как организуется съемка для журнала мод. Сколько пота требует все то, что потом на картинке будет выглядеть как беспечная непринужденность: распахнутое у ворота платье, лихо сдвинутая на ухо кепочка, летящие по ветру волосы и развевающийся шарфик.

Пока мода являла нам себя только через журналы, соответствующие образы и образцы не были столь навязчивы. Совсем иное дело – телереклама. Будь вы хоть семи пядей во лбу, а незаметно для себя постепенно вы начинаете всматриваться… верить… сравнивать… и, наконец, покупать. Это значит, что идеальный образ «современной» женщины уютно устроился в вашем подсознании и теперь готов управлять вами, как марионеткой.

Обсуждать, можно ли сознательно избежать влияния рекламы, бессмысленно – медиа-реклама вообще не апеллирует к сознанию. Я особенно об этом не задумывалась, пока ко мне не приехала погостить дочь моего бывшего однокашника, родившаяся и выросшая в Англии. Когда она выгрузила содержимое своей «косметички», я просто поразилась тому, в какой мере оно соответствовало «джентльменскому набору», предлагаемому нам в те годы с экрана (это было лет семь назад).

Житейские мимолетности

Как-то встретила я в книжном магазине своего давнего знакомого. Он пригласил меня к нему зайти – оказалось, что он живет в этом же доме. Когда мы поднялись на его этаж, он попросил меня немного подождать на площадке. Видимо, приятель мой хотел убедиться, что я не увижу ничего «недолжного». С учетом того, что в свое время мы с ним, что называется, «съели пуд соли», что вообще могло бы произвести на меня какое-либо дурное впечатление? Горы книг на полу? Заваленный бумагами стол? Лыжи, прислоненные к зеркальному шкафу? Неразобранные рюкзаки посреди комнаты?