«Жаворонки» не притворяются, когда говорят, что после 6 вечера они тупеют и могут заниматься только пустяками. И «совы» вовсе не капризничают, когда уверяют, что работать они могут, только когда вся семья мирно спит. Переделать себя труднее «совам», но именно они чаще всего вынуждены это делать, дабы подстраиваться под ритм общей жизни. Здесь надо отдать себе отчет в том, что единственный способ остаться «совой» и не пребывать в состоянии постоянного напряжения – это в рамках своей «совиности» придерживаться абсолютно жесткого режима. Жизнь не всегда это позволяет, но поскольку все больше людей начинают использовать дом в качестве офиса, то и «совам», быть может, полегчает.

Есть размеренно живущие «совы», которые работают до трех утра, потом спят до девяти, потом работают до семи вечера и спят час-другой перед тем, как снова взяться за работу. Этот режим кажется одним «жаворонкам» дикостью, а у других вызывает зависть.

Завидуют те «жаворонки», которые еще не расстались с иллюзией возможности бесконечного рабочего дня. Я как раз помню себя в этой роли, хотя завидовала я тоже «жаворонку».

Примерно за год до того, как я кончила школу, Корней Иванович Чуковский рассказывал мне, что он всегда встает в четыре утра, работает (кажется) до половины девятого, завтракает, потом гуляет, потом отвечает на письма…

Я думаю, что тут я от потрясения перестала слышать, потому что продолжения не помню. Только через много лет я прочла в записках Лидии Корнеевны Чуковской, что всю жизнь она часами читала отцу перед сном, потому что его мучила бессонница…

Терпимым надо быть и к «жаворонкам», которые рано покидают ваш гостеприимный дом, потому что иначе они не смогут выспаться, и к «совам», которые до двух часов пополудни не включают телефон, потому что легли спать не под утро, а просто утром. Важно, однако, чтобы «сова» не сидела за книгой или компьютером позже 3-х или 4-х часов пополуночи.

Да и вообще дело не в общем времени, отводимом на сон или отдых, а в регулярности образа жизни. «Жаворонок» не должен злоупотреблять своей способностью включаться на полные обороты с полшестого утра, а «сова» – способностью не выключаться с полуночи до полудня следующего дня. Если обстоятельства время от времени складываются так, что на сон вам нужно восемь часов, а работу надо завершить срочно, то лучше лечь в обычное для вас время и спать меньше, но в два приема. В год моего поступления в университет меня этому научила женщина, занимавшая какой-то ответственный пост в тогдашнем послевоенном Сталинграде. Мы с ней вместе лежали в больнице, и она рассказала, что такой режим ей иногда помогает справляться с немыслимым числом обязанностей.

С тех пор каждую сессию накануне экзамена я ложилась в шесть вечера на полтора часа, затем усаживалась за стол и занималась до тех пор, пока куранты на Красной площади не пробьют три раза (из нашего дома на Тверской ночью их бой был отчетливо слышен). Затем можно было спать до 7.30 и явиться на экзамен с совершенно свежей головой.

У меня хватило ума не злоупотреблять такими резервами организма и позволять себе спать те девять часов, которые мне необходимы в темное время года.

Замечу, кстати, что споры о том, сколько вообще нужно спать, не имеют смысла. Представление о том, что некто «успевает много» именно потому, что мало спит, обычно беспочвенно. Чаще всего речь идет о людях, придерживающихся (в среднем) определенного ритма жизни. Одни из них спят семь часов, другие – девять и даже десять. Весь вопрос в том, как они организуют остальное время.

Поспешая медленно

Помимо суточного ритма, есть еще и ритм внутри активного времени дня, и именно его обычно имеют в виду, когда говорят о «быстрых» и «медленных» людях.

Замечу, что можно быть быстрым и тщательным, но также быстрым и небрежным. Человек медлительный вовсе не обязательно аккуратен – бывают быстрые и медленные неряхи, равно как быстрые и медленные аккуратисты.

В отличие от явственных различий между «жаворонками» и «совами», различия в темпе, в котором разные люди привыкли ходить, читать, говорить по телефону, мыть посуду, весьма относительны и не всегда очевидны. «Ну, пока Боря завяжет шнурки…» – говорит моя подруга о своем брате. Это еще не значит, что Боря «медленный», потому что моя подруга – как раз человек «быстрый», а уж если быть совершенно точным, то скорее суетливый. «Не успел я оглянуться, как Галя уже стол накрыла и хлеб нарезала», – это рассказ «медленного» человека о нашей общей знакомой, которая мне представляется склонной к спокойному темпу жизни. Просто она всегда собранна и действует продуманно.

Кстати, медленно завязывающий шнурки Боря быстро читает, довольно быстро ходит и вовсе не является тугодумом. И здесь он не исключение, а скорее правило: не так много людей делают быстро все — от завязывания шнурков до ориентации на незнакомой станции метро.

Я принадлежу к людям «быстрым». Мне просто трудно делать что-либо заведомо медленно. В частности, я просто не могу медленно ходить, поэтому я не умею «прогуливаться». Именно от этого «прогулочного» темпа я устаю. Но вот мы вместе с моей давней подругой возвращаемся из консерватории. Спешить нам решительно некуда, но нормально разговаривать мы не можем, поскольку Таня все время оказывается впереди меня шагов на пять. «Умерь прыть», – говорю я ей. «Я и так плетусь», – отвечает она. И это продолжается все сорок лет, что мы дружны.

Однако как только дело доходит до чтения, а также уборки и приготовления еды, всякий раз выясняется, что я – «уже», а она – «еще не». При этом обе мы склонны к тщательности и во всяком случае не суетливы.

«Быстрые» люди нередко быстро устают и истощаются, о чем стоит помнить. А если от человека «медленного» постоянно требовать несвойственного ему темпа, то, как правило, и результаты не так хороши, и утомление наступает преждевременно.

...

мораль 1

Будьте терпимы к темпам и ритмам, привычным для ваших близких и коллег, не удивляйтесь, если ваш личный темп окажется «в самый раз» для немногих.

...

мораль 2

как бы вы ни были недовольны собой, не копируйте чужой ритм.

В самом деле. Независимо от того, сколько реального времени у вас уходит на пресловутое завязывание шнурков, сборы на работу или на дачу, приготовление ужина и т. д., обязательно найдутся люди, которые делают то же самое быстрее вас, а также медленнее вас.

Прислушайтесь к себе и вы поймете, что куда более эффективно поспешать медленно — то есть упорядочивать дела по важности и заранее оценивать, что именно можно отложить без большого ущерба для ваших интересов.

На первый взгляд этот совет кажется не лучшим – в конце концов, отложить можно почти любые дела по хозяйству и многие – по работе. (Впрочем, это зависит от того, какова работа и каково хозяйство.) Наконец, даже важную встречу можно перенести.

Но ведь вы не нуждаетесь в напоминаниях о том, что постель утром следует застилать, даже если вы живете одна, грязную посуду предпочтительно мыть сразу, а на письма и сообщения на автоответчике реагировать следует по возможности без проволочек. Это все вещи очевидные. Однако при большом количестве мелких и не связанных между собой дел, а также с учетом потребности читать для удовольствия, смотреть телевизор, общаться с людьми, провести вечер в театре или кафе – с учетом всего этого заведомо невозможно уделить всему столько времени и сил, сколько хотелось бы.

Можно лишь установить некое относительное равновесие между «необходимо» и «выполнимо».

Право на настроение

Чувство беспричинной подавленности знакомо почти каждому из нас.