И Женя с лёгким сердцем уехал в горы.

ЧАСТЬ 2

ГЛАВА 11

Четыре дня минуло, как синоптики обещали похолодание и ливневый дождь, но собиравшиеся к вечеру тучки, точно решили посмеяться над синоптиками: не проронив ни капли, вяло распадались и уплывали за перевал. И все дни солнца и тепла было в избытке.

Женя поднимался с первыми лучами. Совершал пробежку на ближайшую гору, где на вершине делал зарядку, затем спускался к роднику, с удовольствием плескался в обжигающей воде. Лёгкий завтрак - и за работу.

Но увы ... За четыре дня ни строчки. Изнывая, до головной боли просиживал впустую над рукописью. С овершенно не работалось. Дело в том, что у него в стойкую привычку вошло работать под музыку , - не важно какую, лишь бы звучала. Поэтому всегда рядом был транзистор, настроенный на волну "Маяк". И вот четыре дня транзистор молчит: сели батарейки. Собирался в р асстроенных чувствах из-за Ю рки, забыл проверить, тем более взять запасные.

Дважды спускался в село, но в магазине давно не было поступлений. Поспрашивал у жителей, но безуспешно: дефицит!

Попробовал переключиться на Дневник, но вымучил полстранички , и словно в тупик упёрся:» Двое суток минуло, как я в горах. Устроился отменно: начало ущелья, густо поросшее шиповником и алычой, местами примостилась облепиха. Плюс, нависавший козырёк. Под ним, в гуще кустарника, и соорудил шалаш. Место прекрасно защищённое от ветра, ночью, хоть и прохладно, в спальнике спится преотлично. Что-то снится, но, проснувшись, почему-то ничего не могу вспомнить. Возможно причина в общем, состоянии организма: некая аморфность.

Внизу, шагах в десяти из под глыбы гранита сочится родник. Расчистил его, а чуть ниже соорудил прудик, так что перед сном принимаю чудные водные процедуры. Вода за день славно прогревается. Погодка стоит, как по заказу. Я весь день в одних плавках - будто котлета поджаренный. Так и дальше пойдёт, вернусь негриком.

Три горки перевалишь и спустишься в долинку, где четыре села, один другого мельче. Самые мелкие киргизские. Был только в центральном, Иссык-Ата: отоварился в магазине. Хлеб, крупа есть, чего ещё мне надо. Картошку можно купить в любом доме.

Почему именно сюда приехал?

Много лет назад, - я тогда в первый класс ходил, - мы полгода жили здесь, в Иссык-А та, потом от ц а за пьянки на работе выгнали, и мы уехали. Почему-то я никого не могу в лицо вспомнить, а вот места, где катался на лыжах , куда с друзьями ходили за кисличкой и на охоту за кекликами отлично помню. Поразительно: моя детская рогатка, отполированная и выкрашенная в оранжевый цвет , так и стоит перед глазами... Да, кстати, о кекликах. Их тут и сейчас предостаточно - подумываю о свежей дичи. Рогатку, собственно, и брал для такого случая. Не такая пижонистая, как в детстве , но бьёт отменно.

Пока пишется легко . Завтра случится "обрыв плёнки": садятся батарейки. О запасных прошляпил! Без музыкального фона - я туп, двух слов связать не смогу. Нехорошая зависимость, однако.

И ещё беспокоит одна загвоздка. Только решу отдохнуть, расслабиться, как мысли устремляются в Кара-Балта ... Странные какие-то мыслишки, всё о Вале. И перед глазами её тело... Уж н е...»

На этом запись обрывалась. Собственно, рука уже готова была вывести» ... влюбился» , но Женя резко отбросил ручку. И спугался: будучи написанным, слово как бы утверждало явное, а так... нечто смутное, неясное, как дымок...

Но дымок, разумеется, не был сам по себе, и потому не таял, а напротив, рос, ширился. А дыма, как известно, не бывает без огня...

Сегодня Женя проснулся задолго до рассвета. От того, что впервые в его зыбкий сон чётко и красочно вторглась обнажённая Валя, принялась активно провоцировать на связь...

За необычно ранним завтраком Женя отчётливо уяснил, что Валя не только обосновалась в мыслях, но, похоже, норовит властно прибрать во владения и пустынные пространства души.

Нет! Так дальше не пойдёт. В его планах, пока, не предусмотрено освоение целины. Тем более такой первоцелинницей... Пусть лучше засучив рукавчики, осваивает территорию Юрки, возделывает клумбы и сады... Ах, Юрка, Юрка, хватит ли умишка осознать ситуацию?

Всё! Не думать об этом. Надо решительно чем-то забить, отвлечься. Чем? Может, спуститься во второе ущелье: там кошара стоит, пообщаться с чабаном...

Решено: иду!

Кошара была на ремонте. Три мужичка, бронзовые от загара, лоснящиеся от пота(и от внутренн его"подогрева" )вяло строгали доски. Так же неспеша перекуривали, цедили пиво с вяленой форелью, трепались обо всём сразу. Помощи им не требовалось. Предложили Жене пиво, рыбу, из праздного любопытства поинтересовались: кто и что. Оказалось, один из мужичков, Романыч, хорошо помнил Николая, отца Жени:

-Помню, как же, Кол яна. Мировой мужик был по части кладки кирпича. Новая школа, считай, вся им сложена. Вот литроболом, грешен, увлекался, меры не ведал. Ты, стало быть, меньшой? Помнится, ещё соплюхой бегал... Ха, прикатит на велике и дзинькает . "Можно мы с вашей Тонечкой покатаемся?" Ядрена вошь, женишок! Тонька у меня шибко ранняя о казалась: робят уж пятеро с мужиком настрогали. Разъелась тёлка, во, нам втроём не обхватить. А братан как?