И тут я поняла, что передо мной знаменитый на всю Талару командующий Отнар Шао! Отнар Шао в нашем кимарти! Отнар Шао, человек, чьи подвиги я изучала… говорит о контракте… Каком контракте?!

— Эля, — мама поднялась, подошла ко мне, обняла за плечи, — это инор Шао и маноре Шао. Отец сегодня… подписал… традиционное супружеское соглашение…

Этого не может быть! Этого просто не может быть! Я думала, что у меня не менее трех лет! Мы с Киеном Шао не прошли исследование на традиционный союз, а без разрешения связующих ни о каком контракте и речи быть не может! Я… я задала самый глупый вопрос, который только могла задать:

— А Шен?

В гостевой воцарилось молчание. Кто такой Шен, родители Рана знали очень хорошо, мы даже вместе к ним в гости ездили. В итоге папа с намеком произнес:

— Под моей подписью расписались два свидетеля: инор Ладоре, — он был папиным начальником, — и инор Кисана.

Значит, расписался и отец Шена, и тот уже все знает. Я стояла, безвольно опустив руки, и не понимала, что сказать. Мне было плохо, просто очень плохо… Все растворилось и исчезло — мое будущее, мои надежды, моя мечта… И только одна мысль не давала покоя — почему так быстро? На получение разрешения для традиционного соглашения уходят годы… Почему?!

— Лирель, — командующий Шао поднялся, — я настаиваю на вашем ознакомлении с пунктами соглашения.

Настаиваю… да, столь знаменитый талариец, как Отнар Шао, может и настаивать…

Кивнув, подошла к столику, села, взяла дрожащими руками тонкий пластиковый разовый сеор, попыталась вчитаться, но не получалось. Слезы замерли в глазах, готовясь сорваться, а все смотрели на меня… Абсолютно все смотрели на меня… Кто-то подошел сзади, положил руку мне на плечо, выражая поддержку, ласково заговорил:

— Здесь указаны условия до подписания соглашения Киеном. Ты должна уделять ему не менее двух акан ежедневно, он будет привозить тебя в Академию Ранмарн, домой ты тоже должна летать только с ним. Миган слишком ненадежен, а мы не хотим тебя потерять. — Маноре Шао нежно погладила меня по волосам. — Также Киен оставляет за собой право контролировать твой круг общения. Сейчас тебе нужно просто это подписать, давай, девочка. Ты поставишь подпись, и все закончится. Только подпись. И все закончится… все будет как прежде… Подпись…

Она уговаривала меня как маленького ребенка, поместила мою руку на сеор, и я, поймав курсор, расписалась полным именем с указанием статуса и места работы. И только тогда поняла суть — мать Киена Шао была не из познающих искусство, в ней ощущалась читающая души, и она нашла те единственные слова, которые могли заставить меня расписаться, — «Ты поставишь подпись, и все закончится». Мною только что очень искусно манипулировали, причем используя запрещенные техники, а я, подавленная крушением всех надежд на будущее, даже не поняла очевидного!

— Вот и все, вот хорошая девочка. — Она отобрала сеор, хотя я неосознанно вцепилась в него пальцами, словно не знала, что моя подпись уже находится в базе, и то, что я выкину сеор в окно, уже не имеет никакого значения… — Тебе нужно отдохнуть. — Маноре Шао продолжала управлять мной, потому что ощущала нарастающий протест. Она не могла не ощутить. — Маноре Манире, покажите, где комната Лирель, она устала после работы, ей нужно отдохнуть.

Меня, в ужасе взирающую на эту женщину, отвели в мою комнату, уложили на кровать, укрыли и дали странное успокоительное. А я хотела кричать, бежать, сказать всем, что не желала подписывать, что все это неправильно, что… Но мама Киена была рядом, пока я не уснула, и только слезы выражали мое отношение ко всему происшедшему… Уже засыпая, вспомнила слова: «Я заболел вами… Лирель…»

— Эль, Эля! — На краю моей кровати сидела Олини уже в простом домашнем платье, сняв праздничное алое. — Элька, ты нас так напугала!

— Да уж, неприятная ситуация. — Ран устроился в кресле у стола и смотрел на меня с жалостью.

— Они уже ушли. — Олини гладила меня по руке. — Жаль Шена.

Я горько усмехнулась:

— А меня?

То, как переглянулись Ран и Оли, мне не понравилось, но сестричка тут же начала утешать:

— Эль, все же выйти за ведущего — лучше вариантов просто нет. Тем более что его семья тебя одобрила, а это в их кругах очень много значит. Да и заботиться о тебе будут, станешь женой знаменитого командующего. Инор Шао нам почти акан о достижениях сына рассказывал, какой тот замечательный командир, и что у него в подчинении уже десять тысяч, и он не исполняющий обязанности, а именно…

— Оли, — с тоской прервала я ее, — Олини… Это же традиционное соглашение! Это навсегда, понимаешь?! Это запрет на трудовую деятельность! Это…

Ран поднялся и, взяв Оли за руку, вывел ее из моей комнаты — он всегда меня понимал, впрочем, и неудивительно, ведь Ранандан Ашедо был военным законником и читающим души — высшее достижение для читающих. Они с Оли имели отношения уже много лет, и Ран уважал ее желание завершить академию, поэтому подписали соглашение только сейчас, за два с половиной дегона до окончания образования. Почему так поспешно? Олини ждала ребенка. На малышей я и намекнула, так смутив ее. Не стоило, наверное… До окончания академии Оли и Ран решили жить у нас, потом он увезет ее к себе… Вот там состоится праздник, на который соберутся родственники, друзья, коллеги…

…А я? Теперь мое имя Лирель Манире Шао… это до того момента, как Киен Шао закончит академию, а после я стану только Лирель Шао. У нас мужчины имеют право подписывать соглашение лишь по завершении образования. Обычно все заканчивают обучение в двадцать пять лет, и только обучающиеся в Академии Ранмарн военные из-за строгого отбора часто перебрасываются из групп и делятся не по возрасту, поэтому кончают учиться в период от двадцати восьми и до тридцати пяти лет. Да и обучение в Академии Ранмарн длится на десять лет дольше, чем в остальных учебных заведениях. Сколько лет Киену Шао, я не знала…

Но традиционное соглашение… В нашем государстве существовало три вида браков — стандартный, традиционный и государственный.

Государственный брак заключался на определенный период, после его расторжения детей, если таковые рождались, помещали в Академии по специальностям, и родителей они больше не видели. Такой вид союза поощрялся правительством, за него выплачивалась премия.

Стандартный мог быть расторгнут в том случае, если не имелось детей. В него вступали все, кто хотел, и никаких исследований не требовалось. Стандартный брак расторгался указом правительства при объявлении военного положения, а также в том случае, если один из супругов требовался государству.

Традиционный брак государство не одобряло, более того, за его заключение приходилось платить весьма солидный штраф, на который далеко не у всех были асене — трудовые часы. Заплатить можно было и деньгами, но они имелись лишь у военных. При традиционном супружеском соглашении оба вступающих в брак проверялись комиссиями лечащих и исследующих на совместимость, ведь государство оставляло за собой право расторгнуть такой союз, если в семье имелось менее трех детей… это правило не касалось только ведущих. Но хуже всего, что и я и Киен Шао проходили подобные комиссии, и, видимо, влияния его отца хватило, чтобы достать результаты, проверить и предоставить для ознакомления связующим. И наверное, Отнару Шао не посмели отказать, в итоге то, на что у моего отца со всеми связями и друзьями ушло пять лет, он проделал за сутки! А я надеялась, что у меня есть время… Мы с Шеном прошли комиссию, потому что отец настаивал на том, чтобы наш союз был именно традиционным — в этом случае женщина имела право не работать, если есть дети, а в случае военного положения супруга не призывали в воинские подразделения. Наши родители хотели нас защитить, я была не против, хоть и предпочитала стандартный союз, при котором за Шеном оставалось право его расторгнуть. С усмешкой вспомнила, что мы ждали результатов проверки на совместимость больше трех лет… Интересно, как Отнар Шао добился выдачи конфиденциальных данных?