«Обиду», нанесенную своему ставленнику, султан не простил. Он выпустил из тюрьмы сына Богдана Хмельницкого — Юрия, дал ему титул «князя Сарматского» и вместе с турецкой армией и татарской ордой направил под Чигирин. В 1677 году русско-малороссийское войско отстояло город — в битве погиб даже ханский сын. Но ровно через год 8 июля, по старому стилю, новая турецкая рать во главе с великим визирем Кара-Мустафой опять оказалась под Чигирином.
Вражья сила была огромна. По свидетельству шотландского полковника Патрика Гордона, находившегося в Чигирине на царской службе, Кара-Мустафа привел 15 тысяч янычар, еще столько же других пехотинцев, 15 тысяч саперов («шанцекопов»), 3 тысячи кавалери-стов-спагов и 10 тысяч солдат вассальных князей Молдавии и Валахии, Турки имели 4 гигантских пушки, «каждую из которых везли 32 пары буйволов», 27 больших батарейных орудий, 130 полевых пушек и 15 мортир. Крымский хан привел 50 тысяч татар. Кроме того, в армии было 5 тысяч верблюдов, 8 тысяч подвод и 100 тысяч повозок для провианта и 8 тысяч пастухов — «пастухи, извозчики и шанцекопы были все христиане из европейских владений султана».
Гарнизон Чигиринской крепости насчитывал 11 тысяч русских стрельцов, драгун и малороссийских казаков. Самым многочисленным полком среди них был Гадячский, состоявший из 4860 человек. В его рядах в Куземинской сотне сражались и предки автора этой книги.
Битва за город продолжалось больше месяца. Наиболее полное ее описание оставил полковник Гордон: «Янычары стреляли из своих траншей в бойницы настолько удачно, что ни один русский не мог выглянуть, не подвергаясь опасности быть убитым». Но самый сильный психологический эффект производили ручные гранаты турок. Гордон рассказывает о панике, возникшей среди его солдат, когда они впервые столкнулись с этим оружием: «Они приведены были в такое смятение случайно разорвавшейся ручной гранатой, что побросали оружие и сломя голову бросились в ров, увлекая с собой, как поток, и офицеров». Но вскоре защитники крепости привыкли к гранатам и научились тушить эти набитые порохом ядрышки с фитилем, набрасывая на них мокрые рогожи.
Не забывал Гордон и о денежных стимулах. Перед штурмом турками Крымских ворот Чигирина он пообещал каждому-из-своих солдат, «который захватит знамя или пленника, 5 руб, из своего кармана». В результате, во время вылазки осажденные выгнали турок из траншеи и захватили сразу два знамени. Но они, как не без иронии повествует полковник, «были так изодраны русскими и казаками (так как каждый хотел принести их), что невозможно было решить, кому принадлежала обещанная награда». Премию так никому и не вручили.
Осада Чигирина действительно напоминала ад. Турки взрывали валы крепости с помощью мин. Каждый день в город попадало около тысячи ядер и две-три сотни бомб (разрывных снарядов). Жар от огня пылающих зданий был так силен, что в некоторых местах «казаки не могли устоять на валу». Это была зрелище, достойное экранизации — война, напоминающая нынешние уличные бои в Грозном или Багдаде. Русские солдаты сражались в кирасах и шлемах, как современные дерутся в бронежилетах и касках. Иногда схватки происходили в минных галереях под землей. От взрыва бомбы погиб комендант крепости Ржевский.
Хватало и комичных моментов. Однажды вечером к Гордону прибыл один голландский подполковник и рассказал, что обещал боярам прогнать турок с вала с 50 солдатами. «Видя, что он пьян и что предприятие это, конечно, невозможно, — иронизирует Гордон, — я попросил подождать его до следующего утра, а пока осмотреть крепость».
9 августа противостояние достигло пика. Перед рассветом в Чигирин перебежал молодой поляк Кирпицкий, взятый в плен турками четыре года назад: «Так как он был взят в плен мальчиком и обрезан, то Кара-Магомет паша сделал его своим слугой; таким образом, он легко мог знать, что происходило у турок и что они намерены предпринять». Кирпицкий рассказал, что турки созвали совет, на котором большинство было за снятие осады. Но визирь не хотел и слышать об этом.
Русские и казаки оставили крепость, только когда всю ее охватил пожар. Сражаться было уже не за что. Об ожесточенности бомбардировки говорит то, что последнюю ночь в полку Гордона погибли три капитана, четыре лейтенанта й шесть прапорщиков. Такие потери среди офицеров доказывают как силу турецкого огня, так и то, что осажденные себя не жалели. «Весь вечер и ночь, — завершает полковник, — турки не переставали стрелять со своих батарей, чтобы помешать тушению пожара... Так был защищаем и потерян Чигирин; он был оставлен, но не покорен».
Надвигалась осень. Ни времени, ни сил для похода на Киев у турок больше не осталось. Разорив Чигирин, они ушли восвояси.
Название этого города писали по-разному — Чигирин, Чегирин, Чигрин. По происхождению оно не славянское, а тюркское. Как свидетельствует словарь Владимира Даля, на языке астраханских и крымских татар чигирь — «водопроводный снаряд для поливки садов, виноградников, бахчей, баштанов». Он представлял собой стоячий вал, который с помощью шестерни соединялся с другим валом — установленным горизонтально над колодцем. Это приспособление вращали лошади или волы. «Через колесо, — пишет Даль, — перекинута круглая цепь ковшей на веревке; они черпают и выливают воду опрокидкою через колесо в корыто, желоб, откуда она растекается скатными канавками по бахче; главное искусство — расположить канавки». Другое значение слово «чигирь», по Далю,— «звезда или планета Венера, утренняя звезда, зарница, восходящая или заходящая, как чигирная бадья».
В украинской истории слава Чигирина действительно взошла и погасла, как звезда. Накануне восстания Богдана Хмельницкого этот городок был обычным сотенным местечком Черкасского казачьего полка на самом рубеже Речи Посполитой и Крымского ханства. Но так как черкасским сотником и был сам Богдан, то после первых побед над поляками он сделал Чигирин своей столицей. После его смерти тут находилась ставка следующих гетманов — Юрия Хмельницкого, а потом Выговского и Дорошенко. Чигиринский период Украины вписался всего в три десятилетия — с 1648 по 1678 год. То есть, от начала так называемой «национально-освободительной войны против Польши» и до взятия города турками.
Следующей столицей гетманской Украины стали тоже маленькие городки — сначала Батурин, а после 1708 года — Глухов. Спрашивается, почему не Киев? И Батурин, и Глухов располагались поблизости от границы с Россией, вассалом которой была Гетманщина. А Киев находился на самой границе с Польшей. Чтобы чувствовать себя в безопасности от вторжения с запада, , гетманы и забирались в «глухомань».
Патрик Гордон: генерал и писатель
Больше всего о Чигиринской осаде мы знаем из мемуаров шотландского наемника на русской службе Патрика Гордона. В России его называли еще Петром Ивановичем. Гордон родился в 1635 году и с восемнадцати лет участвовал во всех войнах, которые происходили в его время в Восточной Европе. Сначала он служил в шведской армии, потом — в польской. А с 1661 года в чине майора поступил на службу царю. Таких иностранцев было очень много в Московском царстве при отце Петра Первого – Алексее Михайловиче. Именно они заложили основу русской регулярной армии — «полков нового строя». А заодно ввели моды на дуэли. Патрик Гордон стал участником первого такого поединка, зафиксированного на территории России. В 1666 году в Москве он поссорился на ужине у себя дома с другим шотландским «военным специалистом» майором Монтгомери, употребившим «оскорбительные для Гордона слова». На следующее утро противники встретились верхом на поле за городом, несмотря на то, что Гордон, как пишет он в своих мемуарах, «был совсем болен после попойки прошлой ночью». Сначала дуэлянты, разъехавшись, обменялись пистолет-ньпйи выстрелами на полном скаку, а потом слезли с лошадей и реімлй драться пешими на шпагах. Но заспорили о том, какое оружие выбрать. Пока ездили за шпагой для Монтгомери, хмель вышел, бравые шотландские парни поостыли, и «в тот же день после обеда их помирили английские купцы».