Но он сделал это уже через два дня.

После очередных экспериментов, оставшись один в полутемной лаборатории, Госсейн молча сидел и смотрел на деревянные кубики, расположенные на расстоянии трех сантиметров друг от друга. Он не заметил никакого движения, но внезапно их грани соприкоснулись.

Каким-то образом энергия его дополнительного мозга подчинила материю. Извечная мечта человечества осуществилась.

Пока что он добился этого не самостоятельно. Было сделано все возможное, чтобы изготовить два одинаковых кубика. И тем не менее за два прошедших дня они изменились. Несмотря на принятые меры предосторожности, на них повлияло тепло его тела, свет, темнота, множество самых разнообразных причин. Без помощи искривителя он вообще не мог рассчитывать на успех. Прибор отождествил кубики до девятнадцатого десятичного знака. Он почти прекратил молекулярное движение воздуха в комнате, оказав свое воздействие и на стол, и на кресло, в котором сидел Госсейн, и на самого Госсейна.

И тем не менее, главный импульс исходил от человека. Начало было положено.

Госсейн вышел из лаборатории и встретил Торсона, который прибыл с Земли, чтобы помочь доктору. Опыты продолжались. На фотографии появились тысячи крошечных светлых лучиков, которые протянулись к его дополнительному мозгу.

Обессиленный, Госсейн с трудом поднялся и направился в отведенную ему комнату под обычной охраной солдат. По дороге к лифту он заметил, что над ним кружится какой-то металлический шар, весь усеянный электронными лампами. Прескотт, исполнявший обязанности начальника охраны, проследил за его взглядом.

— Это вибратор, — пояснил он. — Кренг не забыл пари, предложенного доктором Кейром: кто кого. Рисковать нам ни к чему. Этот аппарат вносит несущественные изменения в атомную структуру всех окружающих его предметов. Он будет сопровождать вас повсюду. — Прескотт повысил голос. — Необходимая мера предосторожности, если учесть, что скоро вы сможете перемещаться из своей комнаты в любое место, которое вам предварительно удалось «запомнить».

Госсейн не ответил. Он не скрывал своей неприязни к Прескотту, и сейчас лишь молча посмотрел на него. Прескотт пожал плечами, взглянул на часы и с кривой усмешкой многозначительно произнес:

— В наши намерения, Госсейн, входит застраховаться от неожиданностей всеми доступными способами. Так что вас ждет небольшой сюрприз.

Загадка несколько озадачила Госсейна, и он думал над словами Прескотта, пока принимал ванну, переодевался в пижаму, и, выключив верхний свет, подошел к нише, где стояли две кровати. Вдруг одно из одеял шевельнулось. На него смотрели заспанные глаза. Даже в полумраке Госсейн сразу узнал знакомое лицо. Девушка грациозно села и зевнула.

— Я вам еще не надоела? — спросила Патриция Харди.

Госсейн сел на край постели. Он чувствовал огромное облегчение. Но когда волнение улеглось, он вспомнил, что Прескотт обещал ему сюрприз.

— Надо понимать, — сказал он, — что если я сбегу, вас убьют.

Она с самым серьезным видом кивнула.

— Это идея мистера Кренга.

Госсейн лег на кровать и молча уставился в потолок. Опять Кренг. Видимо, Торсон хотел устранить Патрицию, и Кренг предложил компромиссное решение, чтобы спасти ее, а самому остаться вне подозрений. Он представил себе, как Кренг убеждает Торсона, что Гилберт Госсейн считал себя когда-то мужем этой женщины, а значит, у него остались к ней какие-то чувства.

«Великолепный Элдред Кренг, — подумал Госсейн. — Единственный человек, который пока что не допустил ни одной ошибки». Чуть скосив глаза, он посмотрел на Патрицию. Она зевнула и потянулась, как довольная кошечка. Внезапно она повернулась в его сторону.

— Разве вам не о чем меня спросить? — сказала она.

Он задумался. Лучше не упоминать о Кренге. И он понятия не имел, что произошло у нее с Торсоном.

— Мне кажется, — осторожно проговорил Госсейн, — что я теперь более или менее разобрался в создавшемся положении. Мы стали жертвой галактической империи, пытающейся присоединить к своим владениям еще одну планетную систему, несмотря на неудовольствие так называемой Галактической Лиги. И если бы на карту не было поставлено огромное количество человеческих жизней, можно было бы посмеяться над неврастеничной цивилизацией, которой не удалось научиться разграничивать животные ощущения от человеческих. Тысячи лет их технический прогресс служил захвату власти и расширению владений. Им не понять, что строить любые отношения на принципах уважения и сотрудничества, как с государственными, так и с отдельными личностями, и проще, и дешевле. Да, картина ясна. Теперь остается только выяснить, какую роль в ней играют некоторые люди. Например, вы.

— Я — ваша жена, — ответила девушка.

Госсейну не понравилось, что она может шутить в такое время.

— Вы не считаете, — с упреком сказал он, — что здесь не место для подобных заявлений? Подслушивающие аппараты…

Она мягко рассмеялась, потом ответила ему серьезным тоном:

— Друг мой, Торсона водит за нос один из самых умных людей, которых я когда-либо встречала. Элдред Кренг. Уверяю вас, он позаботился о том, чтобы наши разговоры не прослушивались.

Госсейн замолчал. Она явно восхищалась своим любовником.

— Нельзя сказать, — медленно проговорила Патриция, — сможет ли Элдред продержаться до конца и защитить нас в случае необходимости. Когда Торсон добьется своего, он убьет нас так же хладнокровно, как отца и Икса. Если человек, стоящий за вами, не придет нам на выручку, можете считать, что все мы покойники.

Ее уверенность подействовала на Госсейна самым странным образом. Она абсолютно не верила в возможности Гилберта Госсейна-2. Неужели они рассчитывали только на загадочного незнакомца? Возможно ли, что Кренг не строил никаких планов на тот случай, когда Госсейн научится управлять дополнительным мозгом? Этот последний вопрос он задал девушке.

— Нет, — ответила Патриция Харди. — Если это произойдет, вы сами должны решить, что делать.

Госсейн выключил свет.

— Патриция, — сказал он в темноту, — вы считаете, я допустил ошибку, согласившись сотрудничать с Торсоном?

— Может быть.

— Мы найдем этого неизвестного, я уверен.

Чуть поколебавшись, она ответила:

— Элдред тоже так думает.

Опять Элдред. К черту Элдреда.

— Почему Кренг не предупредил вашего отца?

— Он не знал, что они затевают.

— Вы хотите сказать, что Торсон не доверяет ему?

— Нет. Но Икс был человеком Кренга. Торсон решил, что Кренг будет противиться его уничтожению и поэтому поручил все это Прескотту.

— Икс был человеком Кренга? — переспросил Госсейн.

— Да. Он считал, что гипертрофированный эгоизм развился в Лавуазье после катастрофы. И тем не менее Торсон не доверял ему.

— Мне кажется, — мрачно сказал Госсейн после долгой паузы, — что все сопротивление планам Энро строится на комбинациях Элдреда Кренга. — Он умолк. А ведь похоже, что он недалек от истины. В мозгу Госсейна молнией блеснула мысль.

— Может быть, Кренг и есть неизвестный космический шахматист?

Патриция ответила сразу:

— Нет.

— Откуда вы знаете?

— Он показывал мне свои детские фотографии.

— Подделка, — предположил Госсейн.

Она промолчала, и, выждав несколько секунд, он переменил тему разговора.

— Кем был ваш отец?

— Мой отец, — тихо ответила она, — считал, что Машина несправедливо отказала ему в продвижении, несмотря на его незаурядные знания и огромный опыт. Когда я была маленькая, я разделяла его негодование и даже решила не проходить курса ноль-А обучения. Но он зашел слишком далеко. Я начала понимать, что за сильной личностью — а в этом ему никто не откажет — кроется человек, которому безразличны последствия его поступков. Я внутренне взбунтовалась. Когда полтора года назад на сцене появился Элдред, сделавший неслыханно быструю карьеру в дипломатических кругах Великой Империи, я впервые вошла в контакт с Галактической Лигой.