Он открыл дверь и осторожно вошел в комнату. Патриция Харди вскочила с кресла и кинулась ему навстречу.

— О Господи, — воскликнула она. — Где вы пропадали? Сюда приходил Элдред.

Не похоже было, что она догадывается о случившемся, но ее тон потряс Госсейна. Он все понял.

— Кренг! — Ему казалось, что на него рушится потолок.

— Он велел передать вам последние инструкции.

— О Боже! — вырвалось у Госсейна.

Он почувствовал слабость в ногах. Он ждал, надеялся, что им, наконец, начнут разумно руководить. Он затянул выполнение своего плана до самой последней минуты. А теперь…

Девушка взволнованно произнесла:

— Он сказал, — голос ее упал до шепота, — чтобы вы притворились, будто вас непреодолимо тянет в Институт семантики и вошли там в контакт с… с… — Она покачнулась, почти теряя сознание.

Госсейн подхватил ее и потряс за плечи.

— С кем же?

— С бородатым! — сказала она хрипло. — В дальнейшем вам следует выполнять его приказы. — Она выпрямилась. — Трудно поверить, что Элдред… с самого начала знал о его существовании.

— Но кто он такой?

— Элдред не сказал.

Госсейн еле сдержался, чтобы не вспылить. В нем закипала ярость. Оставив в одиночестве, его вынудили совершать бессмысленные поступки. Как теперь выйти из положения? Сконцентрировав волю, он собрался с мыслями. Патриция не должна знать, что он натворил, пока всего не расскажет.

— Что задумал Кренг?

— Торсона надо убить.

— Понятно. А потом?

— Элдред — его первый помощник. Он примет командование армией. — Она говорила быстро, глотая слова. — В нашем секторе галактики у Торсона сто миллионов солдат. Если Энро их лишится, ему потребуется не меньше года, чтобы организовать новое нападение на Солнечную систему.

Госсейн бессильно опустился на ближайшее кресло. По логической четкости план Кренга был безупречен. Госсейн тоже хотел убить Торсона, но понимал, что такая попытка обречена на провал, поэтому хотел уничтожить галактическую базу. Кренг достоин восхищения. Теперь понятно, почему он ни во что не вмешивался и даже не пытался предупредить жителей Венеры.

— Элдред считает, — вновь заговорила Патриция Харди, — что с Торсоном здесь покончить на удастся. На него надо напасть где-нибудь в другом месте.

Госсейн устало соглашался. План Кренга, пожалуй, был ничуть не менее отчаянный, чем план Госсейна. И такой же неконкретный. Он поднял голову.

— Что еще сказал Кренг?

— Больше ничего.

«Опять от меня требуется слепое повиновение», — горько подумал Госсейн. Чтобы выполнить поручение Кренга, ему придется опять сдаться в плен, но прежде для виду некоторое время сопротивляться. Это значит, что все, им достигнутое, будет потеряно.

За ним установят более тщательное наблюдение, и ему останется лишь надеяться на неизвестного бородатого, который, возможно, остановит захватчиков. Он посмотрел на девушку.

— Патриция, кто такой Кренг?

Она не отвела взгляда.

— Неужели не догадываетесь?

— Не знаю, — ответил Госсейн. — Мне трудно понять, как ему удалось добиться такого высокого положения. Но если среди людей галактических цивилизаций много таких, как он, нам следует перейти к их системе общего образования.

— Все значительно проще, — спокойно сказала девушка. — Кренг — землянин. Пять лет назад, работая на Венере детективом, он заподозрил своего помощника, который явно не прошел ноль-А курса. Оказалось, что его подослал Прескотт. Именно тогда Элдред узнал о заговоре, но решил быть осторожным и даже никого не предупредил. Он понимал, что противника нельзя недооценивать. Следующие несколько лет он провел в космосе, на службе Великой Империи, приспосабливаясь к обстановке, входя в доверие к вышестоящим, безжалостно расправляясь с конкурентами, не останавливаясь ни перед чем, чтобы занять свой высокий пост. Сам он считает, что продолжает вести расследование, которое начал как простой венерианский детектив. И…

— Вот так расследование! — воскликнул Госсейн. Его сомнения рассеялись, как дым. Элдред Кренг, простой детектив с Венеры, разработал план, основанный на более полной информации, чем та, которой располагал Гилберт Госсейн. Следовательно, Гилберт Госсейн поторопился. Однако в утешение ему остается надежда, что скоро он узнает имя человека, открывшего рецепт бессмертия.

Итак, ему придется притвориться, что он сопротивляется, но дать им возможность довольно быстро захватить себя; затем придется пережить несколько неприятных минут допроса — особенно, если будет применен детектор лжи. Но это неизбежно. К счастью, прибор лишь подтверждает правильность ответа.

В последовавшей за этими событиями инсценировке Госсейн появлялся в тех девяти местах, которые закодировал цифрами. Буквенные он не использовал, оставив на случай, если придется отвечать на неприятные вопросы: Он был уверен, что беготня и сумятица не оставят времени на тщательное расследование.

В коридоре, отмеченном им цифрой семь, нападающие прижали его к стене. Госсейн сдался.

С огромным облегчением он увидел, что его привели в гостиную Кренга. Допрос был долгим, но Кренг задавал вопросы настолько искусно, что детектор лжи ни разу не отреагировал отрицательно. В результате Кренг сказал в микрофон:

— Мистер Торсон, я уверен, что вы можете без опасений отправляться с ним на Землю. Я останусь на базе и наведу здесь порядок.

Госсейн и без того был удивлен отсутствием Торсона. Конечно, рисковать он не желал, но в конце концов рано или поздно ему придется остаться наедине с Госсейном: ведь тайну бессмертия нельзя было доверить подчиненным, которые тоже могли забыть о своих прямых обязанностях.

Торсон присоединился к нему у лифта.

— Как я и предполагал, — сказал он снисходительным тоном, — возможности вашего дополнительного мозга ограничены. Однако теперь мне понятно, почему Госсейн-3 не появился сразу: он все равно не помешал бы вторжению на Венеру. Видимо, дело в том, что одиночка уязвим, даже обладающий бессмертием. Если сбросить атомную бомбу в район его перемещений, от героя не останется ничего, кроме горстки пепла. — Торсон махнул рукой. — Забудем о Прескотте. Я даже доволен, что так получилось. Потеря небольшая. Однако, если судить по вашему поведению, вы неверного мнения о моих намерениях. — Он пожал плечами. — Убивать я никого не собирался. Меня интересует только великое открытие.

Госсейн не стал возражать, но знал, что Торсон лжет.

История свидетельствовала, что убийство ради власти, угнетение беззащитных были заложены в самой природе аристотелевой личности, не умеющей контролировать мозг и жить в гармонии с природой. Юлий Цезарь и Помпей, Наполеон, — выступивший сначала как защитник отечества и превратившийся впоследствии в свирепого агрессора, являлись духовными собратьями Энро, который мечтал завоевать всю галактику.

Даже сейчас Торсон наверняка строил грандиозные планы, представляя себя в роли какого-нибудь сверхчеловека. Он прервал его размышления.

— Пойдемте, — произнес он. — Мы и так потеряли много времени.

Госсейн не узнавал Город Машины. Бои шли прямо на его улицах, и повсюду остались разрушенные здания. Когда они приблизились к дворцу, Госсейн понял, почему последние несколько дней Торсон провел на Венере.

От здания осталась лишь пустая коробка. Госсейн шел по полуобвалившимся коридорам, заглядывал в комнаты без потолка, и его охватила грусть по тому времени, когда цивилизации на Земле еще не угрожала беда.

Неумолкающие выстрелы на отдаленных улицах служили как бы фоном мрачной картине опустошения, раздражали, вызывали неприятные воспоминания.

— Здесь не лучше, чем на Венере, — резко ответил на его вопрос Торсон. — Они сопротивляются, как дикие безмозглые животные.

— Один из ноль-А законов, — бесстрастно заметил Госсейн, — необходимость полного приспособления к окружающей среде.

— А-а! — раздраженно протянул Торсон и тут же переменил тему разговора: — Вы что-нибудь чувствуете?