– Положи кусок льда сзади на его шею, – предложил один.

 – Только сделай это и потечет твой нос, – пробормотал страдалец, но слова угрозы затерялись в складках кухонного полотенца.

 – Дайте ему жгут, – предложил другой завсегдатаев.

Первый клиент спросил:

 – Куда?

В то время как постояльцы искали место на теле своего товарища, куда можно было наложить кровоостанавливающий носовой жгут, Ролло кивнул Дортмундеру и Келпу поверх ботинок со стальными носками пострадавшего клиента, и спросил:

 – Как дела?

 – Лучше чем у него, – пошутил Дортмундер.

 – Он поправится. Ролло отверг вероятность наступления сцены из «смерти маркиза Монткальма».

 – Твои водка-красное вино и шерри здесь, а также пиво-соль.

 – Мы пришли последними, – сказал Дортмундер.

Ролло кивнул, приветствуя Келпа:

 – Рад видеть тебя снова.

 – И я рад возвращению.

Ролло ушел, чтобы приготовить дринки, а Дортмундер и Келп наблюдали за бригадой скорой помощи. Один из постояльцев пробовал сейчас затолкать бумажную подставку под пиво в кровоточащий нос. В то время как другой пытался заставить бедного бастарда считать в обратном порядке от ста.

 – Это от икоты, – заметил третий.

 – Нет, нет, – возразил второй, – ты пьешь с выщербленной стороны стакана, чтобы избавиться от икоты.

 – Нет, это, когда ты падаешь в обморок.

 – Нет, нет, нет. Когда ты падаешь в обморок, ты кладешь голову межу колен.

 – Неправильно. Если кто-то теряет сознание, ты хлопаешь его по лицу.

 – Так зачем ты делаешь это сейчас со мной, – промямлил пациент со ртом полным бумажных подставок и кухонных полотенец.

 – Ты сумасшедший, – сказал второй постоялец третьему. – Ты даешь кому-то пощечину, если у него истерика.

 – Нет, – возразил третий клиент, – если кто-то истерит, то ты должен его согреть… или, наоборот, охладить?

 – Ни то и ни другое. Это метод используется для человек в шоковом состоянии. Ты держишь его тело в тепле. Или все же в холоде…

 – Нет, я вспомнил, – произнес третий. – Ты согреваешься, когда истерика и охлаждаешься, когда у тебя ожог.

 – Ты совсем ничего не понимаешь? – спросил второй. – Для лечения ожогов подходит масло.

 – Теперь я знаю! – вопил третий клиент. – Масло для остановки кровотечения из носа!

И все замерли в ожидании, что же он будет делать, даже парень истекающий кровью.

Первый завсегдатаев, руки которого были переполнены бумажными подстаканниками, спросил?

 – Масло для носа?

 – Запихаем масло в нос! Ролло, дай нам немного масла!

 – Ты не тронешь мой чертов нос!

 – Масло, – произнес с отвращением второй. – Ему нужен лед, Ролло!

Ролло, не обращая никакого внимания на крики о масле и льде, прошел с подносом в руках мимо ног больного и поставил его через барную стойку к Дортмундеру. Там была бутылка Amsterdam Liquor Store bourbon, два пустых стакана со льдом и один стакан, без сомнений, с водкой-красным вином.

 – Увидимся позже, – попрощался он.

 – Верно.

Дортмундер потянулся было за подносом, но Келп сделал это первым, подняв его с таким рвением, что бутылка виски стала раскачиваться взад и вперед и опрокинулась бы, если бы Дортмундер не придержал ее.

 – Спасибо, – поблагодарил Келп.

 – Нда, – только и сказал Дортмундер и направился в подсобку.

Но не сразу. По пути они остановились на секунду, чтобы Келп мог сделать свою собственную контрибуцию с медиками.

 – Для остановки крови из носа, – сказал он, – нужно приложить две серебряные монеты по обеим сторонам носа.

Завсегдатаи остановили пререкания между собой и хмуро глядели на незнакомца. Один из них с чувством собственного достоинства, отметил:

 – В денежном обращении этой страны не используются серебряные монеты с 1965 года.

 – Ах, – вздохнул Келп. – Тогда это проблема.

 – С 66-го, – произнес другой клиент.

Дортмундер отошел на несколько шагов и оглянулся на Келпа, спросив:

 – Ты идешь?

 – Да, – Келп поспешил за Дортмундером.

Когда они проходили мимо Пойнтеров и Сеттеров, Дортмундер напомнил:

 – Теперь, помни, что я тебе говорил. Тини Балчер не будет рад видеть тебя, потому что ты обходишься ему в пять штук. Так что просто сиди тихо и позволь мне вести разговор.

 – Определенно, – согласился Келп.

Дортмундер взглянул на него, но больше ничего не сказал, прошел через зеленую дверь и оказался в подсобной комнате. Там, за столом с зеленой шерстяной скатертью сидели Стен Марч, Роджер Чефуик и Тини Балчер, который что-то рассказывал: «…так что я вошел в его палату и сломал ему другую руку».

Чефуик и Марч, которые смотрели на Балчера как воробьи на удава, обернулись с напуганными улыбками, когда Дортмундер и Келп вошли.

 – Ну, вот ты где! – воскликнул Чефуик с безумным блеском в глазах. Марч развел руками в притворном братском приветствии и произнес:

 – Хей, хей, вся банда здесь!

 – Верно, – согласился Дортмундер.

Марч говорил сегодня быстрее обычного, словно скороговоркой:

 – Я сделал совершенно новый маршрут, поэтому я здесь так рано, я приехал из Квинса, я взял Grand Central вплоть до Триборо…

Тем временем, Келп поставил поднос на стол и поместил перед Балчером свежий дринк, весело сказав:

 – Это для тебя. Ты ведь Тини Балчер, не так ли?

 – Да, – ответил Балчер. – А ты кто такой?

 – …там я вышел и повернул налево под Эл и, э-э… – Марч не закончил свою историю, так как почувствовал напряженность в комнате. А Келп, все еще в хорошем расположении духа, ответил Балчеру:

 – Я Энди Келп. Мы виделись как-то семь или восемь лет назад в небольшом ювелирном магазине в Нью-Гемпшире.

Балчер не мигая смотрел на него:

 – И ты мне понравился?

 – Конечно, – заверил Келп. Ты назвал меня приятелем.

 – Я сделал так, да? – Балчер повернулся и Дортмундеру. – И что мой приятель здесь делает?

 – Он входит в сделку, – ответил Дортмундер.

 – О, да? – Балчер обвел взглядом Марча и Чефуика, затем вернулся к Дортмундеру. – Тогда кто выходит?

 – Никто. Теперь нас пять человек-соучастников.

 – Да? – кивнул Балчер, взглянув мельком на свежую водка-красное вино, как будто там мог найти какое-то объяснение, выгравированное на стекле. Посмотрев на Дортмундера снова, он сказал:

 – И откуда возьмется его доля?

 – От наших. Мы дадим человеку двадцать тысяч.

 – Хм, – Балчер откинулся назад – кресло завизжало от страха – и начал размышлять о Келпе, веселое настроение которого начало улетучиваться.

 – Таким образом, ты – мой приятель на пять тысяч долларов, верно?

 – Я думаю, да, – согласился Келп.

 – Мне никогда и никто раньше не нравился настолько, чтобы я был готов пожертвовать пятью штуками, – пошутил Балчер. – Напомни-ка мне: где мы стали товарищами?

 – Нью-Гэмпшир. Ювелирка…

 – Ах, да, – кивнул одобрительно Балчер. Его огромная голова ходила взад и вперед и выглядела как скала на горах-плечах.

 – Там была еще одна система сигнализации, поэтому мы не смогли войти в магазин.

Дорога в Нью-Гемпшир оказалась бесполезной.

Дортмундер посмотрел на Келпа, который даже не обернулся. Вместо этого он продолжал улыбаться Балчеру:

 – Вот он. Этот палец ты испортил. Я помню, ты бил по нему много раз.

 – Да, это был я, – Балчер сделал долгий медленный глоток своего напитка.

Келп продолжал улыбаться, Дортмундер задумался, а Марч и Чефуик продолжали оставаться в своем состоянии загипнотизированных воробьев. Поставив стакан, Балчер сказал Дортмундеру:

 – Для чего он нам нужен?

 – Вообще-то я уже выполнил некоторую работу, – вмешался Келп, яркий и энергичный, не замечая упорного взгляда Дортмундера. Балчер наблюдал за ним:

 – Да неужели? И что ты сделал?

 – Я проверил театр. Хантер Хаус так его называют. Как нам попасть туда и как выбраться.

Дортмундер, который мысленно желал Келпу острой формы ларингита, пояснил: