Я стояла возле лифта и ждала своей очереди, чтобы, наконец, подняться на четвертый этаж в занимаемый номер. Усталость накатила новой волной, заставив ссутулить спину и увеличив пульсацию боли в голове. Никак не могла поверить, что в самый последний момент все-таки поехала в составе делегации, причем согласилась добровольно, без уговоров со стороны директора. Можно сказать, сама напросилась. И зачем? Я чувствовала свою нужду, и от этого ноющая боль поселилась в груди, заставляя нервничать и потирать вспотевшие ладони. Как все надоело: эти разряженные женщины в поисках кошелька потолще, мужчины, пытающиеся казаться всесильными пупами земли, и все их одним им ведомые загадочные игры. Третий день неотлучно находясь рядом со своими руководителями, начала потихоньку тупеть от непрерывной суеты. Наша строительная компания искала здесь новых инвесторов, а возможно и крупных клиентов. Я три дня все просчитывала, консультировала, от усталости и недосыпания уже плохо соображала, но наконец, все закончилось, и завтра с утра могу вернуться домой в Москву. В мыслях я уже собирала чемодан, как неожиданно прямо перед моим носом открылись двери лифта, из него вышли трое мужчин и направились к выходу из отеля. Люди перед ними расступались, словно льды перед ледоколом, но они, не обращая ни на кого внимания, темной махиной плавно двигались к своей цели. Так как стояла прямо у дверей лифта, меня буквально затолкали в него, и я смогла только из-за спин наблюдать за интересной троицей. За пару секунд до закрытия дверей заметила, как самый высокий и мощный из темного трио резко обернулся и, замерев на долю секунды, кинулся обратно к лифту. Я толком не смогла рассмотреть их лица, потому что мне все время мешали чужие спины, а он не успел заскочить в лифт, двери которого закрылись. Лифт мягко двинулся вверх. Мне повезло - четвертый этаж оказался первой остановкой. Уже закрывая дверь своего номера, услышала, как по лестнице кто-то пробежал наверх, но через секунду с лестничной площадки, не заметив меня, по коридору к лифту направился один из троицы. Высокий смуглолицый брюнет, скорее всего француз, и если бы не жуткое хищное выражение лица, его можно было бы назвать красивым. Аккуратно прикрыв дверь, чтобы не было обнаружено мое любопытство, наконец, очутилась в одиночестве. Тишина и покой! Но тут мои, вдруг ставшие чуткими, ушки услышали тихий шорох возле двери. Затаив дыхание, осторожно отступила от нее на пару шагов. Неожиданно почувствовала, как во мне взорвалась моя нужда, словно тысячами осколков впиваясь во внутренности, но если это он, почему я ничего не чувствовала, когда смотрела на него в коридоре и возле лифта? Находившийся по ту сторону вызывал только страх, даже больше того - ужас! Нет! Я не хочу! Услышав удаляющиеся от двери шаги, облегченно вздохнула и кинулась собирать вещи. Не останусь в этом отеле ни секунды лишней, в конце концов, можно и в аэропорту переждать эту ночь. До утра всего ничего осталось.

   Москва встретила привычной суетой аэропорта и приятным ощущением дома. Было такое чувство, словно я оторвалась от погони, избежав какой-то опасности. На работу я, конечно в этот день не пошла, предпочтя наконец-то выспаться, пробежаться до ближайшего супермаркета и со вкусом посидеть в кресле перед телевизором. На следующий день странный случай в гостинице показался мне совсем незначительным. Да мало ли зачем бегали по коридорам те мужчины, да и вообще на секьюрити слишком похожи, работа у них такая, а я себя как обычно накрутила от усталости и недосыпа.

   - Ой, Милана, как я рада тебя видеть! - искренне порадовалась мне на следующий день Вика, которой я не забыла купить подарок в дьюти-фри, и посочувствовала: - Укатали тебя наши боссы, наверное, вон какая худенькая бледненькая, я тебе сейчас кофе с печенюшками организую, а ты мне расскажешь, что интересного видела, кого встретила.

   Секретарша Виктория моложе меня на два года, но относится ко мне как к младшей сестре, а не к малолетней пигалице-выскочке, как большинство сотрудников офиса.

   - Вика, рассказывать особенно нечего, три беспросветных дня, работы было столько, что еле до кровати доползала, а когда все наконец-то закончилось, даже на фуршет не осталась, быстренько побросала вещи в сумку и рванула в аэропорт.

   - Вот и славно, - возле нас визуализировался начфин с папкой, которую тут же вручил мне с ехидной усмешкой, - предлагаю отдохнуть с расчетами по этому объекту.

   Вика за спиной гордо удалившегося Вениамина Алексеевича выразительно закатила глаза, а я, притворно вздохнув, чтобы он порадовался своей шутке, отправилась работать.

   Тупо пялясь в монитор, не могла понять, что же случилось. Уже месяц как вернулась из Берлина, и со мной начали происходить странные вещи. Я начала видеть эротические сны и, просыпаясь, весь день ходила неудовлетворенная, чтобы с приходом ночи опять видеть смущающие меня сны, которые не приносили облегчения и покоя. Ничего конкретного, какие-то смутные образы, словно кто-то отчаянно зовет. А так как пожаловаться некому, я со свойственным мне прагматизмом и математическим расчетом читала соответствующую литературу, тем более, самое интересное происходило с моим телом. Через два месяца мне должно исполниться двадцать пять лет, но никто не дает и шестнадцати. Поэтому приходится все время носить с собой паспорт, подтверждая, что я уже большая девочка и имею право водить машину, покупать имущество, ходить в ночные клубы, пить алкоголь. Хотя последнее не входит в список моих пристрастий. Да и в клубы практически не хожу, особенно после того, как в последний раз в одном из них на меня запал педофил. С трудом отбилась. Но зато как эту скотину отметелила охрана!!! Любо-дорого смотреть было.

   Каждый день в зеркале вижу свое отражение: невысокая хрупкая девочка с черными, гладкими, струящимися волосами до талии, длинноногая. Но теперь я неуловимо менялась. Тело нескладного подростка с малюсенькой грудью и чистой, молочного цвета кожей стало больше походить на фигуру юной девушки. На тонком лице с высокими скулами выделялись большие серые глаза, черные дугообразные брови, тонкий аристократичный нос и пухлые розовые губы. До сих пор со мной пытались знакомиться пацаны, а не мужчины. Хотя и желания как такового я не испытывала, гормоны мои все еще спали, и месячных у меня до сих пор не было. Вот такая фригидная и инфантильная проза жизни.

   И вот спустя столько лет ожиданий у меня начались первые критические дни. Я с таким диким восторгом выбирала себе прокладки, что продавщица в магазине заподозрила меня в невменяемости. Но ей не понять, что эти прокладки для меня означают. Я как все! Наконец стала взрослой, и мое тело это осознало. И вот теперь снятся эти сны и мучают меня, да и в офисе явно заметили происходящие со мной стремительные изменения, добавляя переглядываниями и перешептываниями душевного дискомфорта. Услышав очередной треп 'ты смотри, как изменилась наша серая мышка', с подачи добросердечной Вики приняла решение. За все четыре года работы я ни разу не брала отпуск, так что настало время отдохнуть и принять жизненно важные решения. Ну что ж, Французская Полинезия - самое интересное место для меня на данный момент жизни.

   Комфортно устроившись в шезлонге на берегу, сквозь очки лениво наблюдала за другими отдыхающими. Я прилетела сегодня ночью и сейчас, потягивая фруктовый сок, не могла заставить себя встать и пойти хотя бы искупаться. Меня хватало лишь на то, чтобы лежать, наслаждаясь запахом океана, вслушиваясь в окружающие звуки и просто со стороны наблюдать за жизнью людей, которым нет до меня никакого дела. Поправив купальник на груди еще раз, сделала себе заметку пойти и купить новый, потому что этот еле-еле прикрывал мою выросшую до второго размера грудь. Почувствовав на себе взгляд, огляделась и увидела, как на меня пристально смотрит молодая красивая женщина с соседнего шезлонга, наблюдая за отчаянными попытками справиться с лифчиком. Увидев, что я заметила ее интерес, она по-доброму улыбнулась и поздоровалась со мной на английском: