Она с облегчением вернулась к дому, где находился Дэнис, и позвонила. Он тут же открыл дверь.

— Проходи. Теперь можешь что-нибудь рассказать?

— Да… Хотя вообще-то нет, — в этот день она устала от разговоров. — Все уладилось.

— Отлично. Я говорил тебе, что этот дом — настоящая удача, — его голос был полон энтузиазма. — Мне позвонил знакомый адвокат и сказал, что его клиент хотел быстро избавиться от этих вещей. Он посоветовал платить, не скупясь, и наличными. И он был прав. В данном случае это оправдано.

— Что же здесь за сокровища?

— Владелицей их была почти девяностолетняя женщина, бывшая голливудская звезда. Шкафы забиты платьями, перчатками, бижутерией. Все эти вещи в таком хорошем состоянии, что их можно хоть сейчас в съемочный павильон.

— Звучит заманчиво.

— Все это можно выгодно продать, — он махнул рукой в сторону гостиной. — Моя специализация — редкая старинная мебель, бытовая утварь, художественные издания. Здесь есть даже антикварные вещи: шесть чиппендейловских кресел восемнадцатого века в отличном состоянии, кое-что из работ Тиффани, поделки под Фаберже. Я уже отправил ряд вещей торговцу антиквариатом на экспертизу.

На многие предметы мебели Дэнис успел навесить ярлычки с ценами.

— Я уже составил список вещей, — сообщил он. — Теперь нужно определить цены и указать их на всех предметах. Поскольку завтра я буду на блошином рынке, мне потребуется помощник, чтобы продавать все это.

— Чем я могу тебе помочь? — спросила она.

— Ты бы могла рассортировать вещи из гардероба в спальне наверху. Там есть вешалки, на которые можно развесить платья.

Лори шутливо отдала ему честь и отправилась на второй этаж. Дверь большого шкафа была открыта, и она заглянула в него. Несколько больших сумок было расстегнуто. Из них сверкали украшениями многочисленные наряды. Лори вынула одно из платьев из бледно-голубого шифона, приложила к себе и поняла, что оно ей впору. Лори доставала то великолепный шелк кораллового оттенка, то черную кружевную шаль, то нарядное вечернее платье. Она раскидала одежду по всей комнате.

Когда она сняла свой костюм и переоделась в захваченные с собой футболку и шорты, то почувствовала себя Золушкой в гардеробной мачехи и ее дочерей-модниц. Собрав платья, она аккуратно разместила их на вешалках. В коробках Лори обнаружила слегка поношенные туфли на шпильках и лодочки всех цветов. Еще были шляпы — большие широкополые и маленькие с вуальками и тюрбаны.

Но больше всего Лори восхитили перчатки. Она носила их очень редко, только для защиты от холода зимой, хотя бабушка и говорила, что настоящая леди должна пользоваться ими всегда. Поэтому не могла устоять и не примерить пару белых длинных перчаток из прозрачного кружева. Лори решила показать их Дэнису. Он был в гостиной и разбирал посуду. «Мейсенский фарфор XIX век», — прочитала Лори на этикетке. «Богемский хрусталь. Начало XX века», — сообщал другой ярлычок.

Дэнис поднял на нее взгляд и сразу заметил перчатки.

— Ты начинаешь входить во вкус моды или торговли подержанными вещами? — спросил он с ехидцей.

Она махнула рукой и уселась на пол рядом с ним.

— Расскажи мне об этой леди. Что известно о ней, кроме того, что она была звездой экрана?

— Мой приятель говорил, что она поздно вышла замуж за богатого предпринимателя и переехала из Калифорнии в Сиэтл. У них не было детей. Они любили музицировать. Ее звали Глория, — он взглянул на нее. — Что созвучно с именем Лори.

— Глория, — мягко произнесла она. — Если им нравилось музицировать, где же музыкальные инструменты, например рояль или хотя бы пианино?

— Я спрашивал об этом. Пианино продаются легко. Приятель сказал мне, что после смерти мужа она продала все, что связано с музыкой.

— Ей было очень грустно, — с уверенностью произнесла Лори. — Глория отдала всю свою жизнь искусству, а у нее даже не было детей, чтобы скрасить одиночество в старости.

Выводы о жизни Глории указывали на неприятное сходство с ее собственным положением. Сейчас она страдала от избытка общения в своем доме, но что будет позже? Лори решила, что нужно обязательно выйти замуж и завести детей. Она дважды была помолвлена, но оба раза женитьба не состоялась. Мэгги говорила, что она слишком разборчива. Может быть, и Глория была такой? Но она, по крайней мере, познала великую страсть.

Эта любовь, должно быть, придавала смысл жизни Глории. Лори хотелось верить, что разрушающая жизнь страсть стоила любого риска. Находиться здесь с Дэнисом было неразумно, но она считала, что ее отношения с ним дороже принципов, соблюдать которые требовала должность исполнительного администратора. Она всегда могла найти другую работу, но в ее жизни никогда не будет такого человека, как Дэнис.

— Тебе когда-нибудь хотелось жениться?

— Конечно. Я происхожу из большой семьи и хотел бы иметь детей. Когда-нибудь. А тебе?

— Я тоже хочу иметь детей, — она взглянула ему в глаза. — Не знаю, почему я заговорила… — Она смутилась.

Дэнис, изучающе посмотрев на нее, продолжал перебирать вещи. Он аккуратно расставил коллекцию японских Будд, готовясь упаковать их в ящик.

— Я почти закончил. Как там у тебя с одеждой?

— Я разобрала большую часть. Но не знаю, как эти вещи оценивать.

— Я скоро поднимусь к тебе. Окажи мне услугу. Надень одно из платьев, чтобы я получил представление о размере.

— Хорошо.

Она вернулась в спальню.

Необходимо, наконец решить: допустит ли она любовную связь с Дэнисом. Если да, то она могла потерять работу. Кроме того, Дэнис не был человеком, которого можно заставить взять на себя определенные обязательства. Хотя он и сказал, что хотел бы жениться, трудно было представить его привязанным к семье.

Он был самоуверенным одиночкой. Он никому не доверял. А без доверия не могло быть настоящей привязанности. Но такого человека, как Дэнис, можно встретить лишь раз в жизни. Он был сильным, честным, смелым. Лучше найти любовь и потерять ее, чем никогда не находить…

Лори порылась в нарядах и остановила свой выбор на платье из бледно-голубого шифона. Она почему-то не удивилась, что платье превосходно сидело на ней. Даже подобранные по цвету к платью туфли на шпильках были ее размера.

Лори задумчиво постояла у большого зеркала. Выглядела ли она так же изящно, как бывшая голливудская звезда, или платье смотрелось на ней нелепо? Она вгляделась в отражение. Удивительно. Обычная Лори исчезла, ее место заняла элегантная леди. Кто сказал, что одежда не создает образ женщины?

Дэнис показался в дверях. Блеск его глаз не требовал излишних слов.

— Превосходно, — воскликнул он.

— Да? Я думаю, это десятый размер.

— Я говорю не о платье.

Когда он приблизился, Лори протянула руку для поцелуя. Дэнис взял ее пальцы, и его губы коснулись кожи на запястье.

— Ты выглядишь принцессой — отдаленной и недоступной.

Она положила руку в перчатке на его грудь и погладила ее.

Его голос стал хриплым.

— Ты слишком сексуальна.

— Ты тоже. Я хочу тебя, Дэн.

Когда он заключил ее в объятия, Лори поняла, что пути назад нет. Существовали только он, она и огромная кровать. Его поцелуй рассеял ее страхи. То, что приносило такое удовольствие, не могло быть непозволительным. Он ласкал ее шею, потом стянул вниз голубой шифон, обнажая плечи. Прикосновение его крепких рук возбуждало Лори. Стал виден крылатый конь, которого он нарисовал у нее на груди.

Она почувствовала, как бьется сердце. Грудь вздымалась от бурного дыхания, и казалось, что конь вот-вот взмоет в поэтическую высь.

— Ты сберегла мой рисунок, — заулыбался он.

— Мне нужно было напоминание о том, что я могу быть дикой.

Он стянул платье ниже и дотронулся до ее груди. Розовый сосок напоминал маленький тугой бутон на вершине кремовой плоти. Ему захотелось попробовать его сладость. Он коснулся его губами и почувствовал, какой трепет охватил Лори. Тело ее выгнулось. Пальцы зарылись в его волосы, ласково теребя их.