— Ты не успела.

Я молча указала на электронное табло на стене.

— А весь этот бардак ты кому оставила?

— Потом уберу.

— Не будет потом, будет прямо сейчас. Иди, наводи порядок, а потом всё повторим.

Мне было обидно, я всё убрала, а потом он говорит- «Раздевайся и всё по новой».

Таким образом, я одевалась и наводила порядок ПЯТЬ РАЗ! На пятый, я всё сделала не только быстро но и аккуратно, а на выходе успела поймать падающее полотенце и повесить обратно. Рот щипало от зубной пасты, так как этот изверг, настоял на том, чтоб каждый раз я повторяла чистку зубов. И вот, не услышав звуков падения и разрушения, Илнар проверил, в каком состоянии пребывает санкомната и я сама.

— Ну наконец — то. Долго же ты одеваешься, целых пол часа. Ну что? Голыми бегать будем?

— Но ты же сам, это не честно.

— А кто сказал, что будет честно? Ладно, на сегодня прощаем, но запомни, лучше убегать голышом, чем оставить после себя следы. Всегда и во всём, старайся не оставлять следов, если это станет твоей повседневной привычкой, то это здорово поможет тебя в деле, если ты конечно не сломаешься и не запросишься ко мне под крылышко. — Последнее было сказано с явным намёком.

— Учту, и постараюсь не оставлять следов.

— Что встала, корова? Бегом марш на площадку для ангаров! — И чего так орать?

— Я сказал бегом. — Бегу бегу.

Я припустила из комнаты и промчалась стрелой по лестнице, оттуда в коридор, из него на улицу и по неприметной дорожке к площадке для ангаров. В след мне неслись ругательства на незнакомом языке и указания «не вихляй задом, ноги ровнее ставь, чего ты руками размахиваешь, взлететь надеешься?»

— Шустрей корова. — И болезненный шлепок по пятой точке.

— Ай! Ты псих! Тебе этого не кто не говорил?

— Конечно говорили, и каждому я доказал, что он абсолютно прав! А теперь шевелись, ты не на прогулке.

— Это же тренировка!

— А ты представь, что за тобой гонится охрана объекта, которого ты только что грохнула, а они теперь по договору ни чего не получат. Ну, живо, выкладывайся на полную, и вокруг ангаров, вперёд.

Вы знаете, какого размера здесь эта долбанная площадка для ангаров? Если переводить в километры, то полтора на полтора, круг- чуть меньше шести километров. И вот все эти шесть километров он гнал меня без остановки. За каждым километром возносилась очередная молитва за здравие или за упокой тренера Станислава, который преподавал у нас в институте, а так как в институте танцы факультативом не считались, то я выбрала атлетику. Спуска он нам не давал, а чтоб не расслаблялись, частенько устраивал нам марафон по городу или бег с препятствиями по пересечённой местности, однажды даже паркуру пробовал нас научить. Но в таком темпе, что я бежала с Илнаром, я не бегала ещё ни когда. Надо ли говорить, что к концу круга я хрипела как загнанная лошадь?

— Маленькая моя, хорошенькая моя, нельзя останавливаться, лучше походи и восстанови дыхание, да да, и ручками вот так, умная девочка. Ну что отдохнула? Теперь иди сюда.

Он стал доставать из многочисленных карманов, круглые диски и перекладывать в мои карманы.

— А теперь ещё кружок, лёгким бегом.

— Я же сдохну.

— Ну, маленькая, не преувеличивай, максимум- упадёшь в обморок, но ты не переживай, тогда всё сразу станет ясно и подобрав твою тушку я смогу с чистой совестью использовать её по назначению. А теперь шевелись корова!

И я потрусила на второй круг.

— То маленькая, хорошенькая, а то корова.

— Выбирай, или корова- наёмница, или маленькая, хорошенькая- любовница.

— Согласна на корову.

— Но помни, у тебя в запасе есть первый вариант.

Я помнила, ещё как помнила, и поэтому не грохнулась, даже когда перед глазами расплывались чёрные пятна. Была предательская мысль, выкинуть часть грузиков, но хорошо, что я так не поступила, так как первым делом, Илнар их пересчитал.

Когда я доплелась до финишной прямой, то заметила рядом с Илнаром Сейная. Он был недоволен, слова я разобрать не могла, а но то что они разговаривали на повышенных тонах было очевидно, а если учесть тот факт, что управляющий возмущённо махал руками в мою сторону, то он явно был против того что затеял Илнар. Но стоило мне подбежать, как они оба замолчали. Понятно, несмотря на то, что Сейнай не слишком доволен происходящим, вмешиваться не станет, и комментировать действия руководства, при посторонних не намерен.

Илнар наблюдал как девушка, без каких- либо усилий делает растяжку, и думал над словами Сейная.

— Друг, ты рехнулся, посмотри на неё, только не как на красивую девушку, а как на кусок мяса. Скажи, ты видишь в ней, хоть одно достоинство, кроме смазливой мордашки?

— Характер, ты не хуже меня знаешь, что даже самый сильный мужик, не протянет долго, если у него нет хребта. А у малышки прекрасная стрессоустойчивость и бойцовский характер, о котором, она кажется сама не подозревает. Представляешь, швырнула в меня раритетной книгой, да, да той самой, за которой я охотился уйму времени, и даже дёру не дала, в глаза смотрит, а потом ещё и утишать стала, мол ты парень готовься я ещё и не такие номера выделывать буду. Так что по пустякам расстраиваться?

— Нет, ты меня не слышишь. Да посмотри ты на неё, она сможет работать только в качестве приманки, для богатых извращенцев, но не более. Слишком наивная, слишком молодая.

— Сейнай, я выполнял своё первое задание в пятнадцать. А сейчас мне двадцать шесть

— Тебя тренировали с шести лет, и ты мужик. Или ты хочешь, чтоб получилось так как с той командой?

— Я всё же попробую, может, что путное и получится, и что — то мне подсказывает, что повторения той истории не будет. А теперь всё, мой подопытный кролик приближается.

Бег. Растяжка. Снова бег. Приседания с грузиками и подтягивания. Ненавижу подтягиваться, чувствуешь себя беспомощной слабачкой, но Илнар не отстал, пока я не выполнила это ненавистное упражнение все пятнадцать раз, и с радостной улыбкой сообщил, что теперь будет называть меня ДОХЛОЙ коровой, и то, что завтра будет двадцать. Если учесть, что со Станиславом я подтягивалась всего восемь и он не орал на меня как взбесившийся носорог, то я считаю себя героем.

Потом был завтрак. В меня не чего не лезло, руки и ноги дрожали от перенапряжения, а сок я просто разлила по столу, не донеся стакан до рта.

— Думаешь тебе плохо? Плохо будет завтра.

Потом он дал мне время привести себя в порядок и потащил в библиотеку, скинул на ту же коробочку ещё несколько книг и вручил мне.

— Будешь слушать во сне, так лучше запоминается.

— А раньше сказать нельзя было?

— Раньше, я видел в тебе только любовницу, а мне не нужна любовница с больной головой. Боль будет сильной, я ускорил воспроизведение.

Потом этот садист потащил меня в спортзал. Чтобы пройти к нему, нужно было выйти из здания, и обойти его кругом. Спортзал впечатлял, он был огромен, это же целый крытый стадион, полностью заставленный тренажерами. А потом он учил меня кувыркаться. Вперёд, назад, в бок. Потом он бросал в меня мячи набитые песком, а я должна была уходить от них в кувырке. Чувствовала я себя после этого как мишень в тире, причём в тире где только, что прошла тренировка сборной галактики по стрельбе. Я не смогла нащупать на себе не одного живого места. Потом я пошла в душ при спортзале и поняла, что вода здесь исключительно ледяная. Впрочем, мне было уже всё равно. Оказалось, что я прокувыркалась до самого обеда.

Густой суп с мясом в меня вливался на добровольно- принудительной основе. Как это происходило, даже вспоминать не хочется.

И после всех издевательств я пробежала ещё один круг с грузом. Пробежала- громко сказано, я честно пыталась, но последние пятьдесят метров я всё же проделала на карачках. Доползя до финишной черты я решила, что там и останусь, покрытие на площадке так и манило прилечь, поспать, отдохнуть… Но меня схватили за ногу и поволокли…