— Стас, а ты помнишь, как в 96-м мне Ибрахим Иманов войну объявил?

— Помню.

— Помнишь, как он кричал и руками на сходке размахивал, что дагестанцы только под ним ходят и со Шрамом работать не станут! Что он всех моих людей перестреляет и сердце мне лично вырежет?

— Было… Я думал, мы там, на сходке друг друга и перестреляем.

— А чем дело кончилось, помнишь?

— Договорились вы… Пока Иманова не посадили в 2006-м, вы с ним плотно работали.

— И с его фирмой до сих пор работаем, если что. Иманов старший ушел, Иманов младший пришел. Наркотики в Дагестан через меня идут? Идут. Оружие идет? Идет. Я Иманова под себя не подминал — не смог бы. За мной — ты и твои ребята, за ним — половина Махачкалы. Если бы я с Ибрахимом поступил как с Токаревым — за мной бы все дагестанцы Москвы охотились, и на смену каждому убитому двое новых из Махачкалы бы приезжали. У кавказцев старший в авторитете, этому бы коренным москвичам у них поучиться… Это у нас, как только Акела промахнулся, ему тут же молодняк в горло вцепится. У них — Акелу может и сожрут, но потом. А сначала — догонят и загрызут того оленя, в горло которому вожак метил.

— Ты это к чему сейчас?

— К тому, что договорились мы тогда с Ибрахимом. Оружием потрясли, пальцы погнули, но договорились. Умные люди, ради выгоды работающие, всегда между собой договориться могут, чтобы обоим в плюсе быть. А раз с Ибрахимом договорились, значит, и с Витей договоримся.

— А ты уверен, что он — умный человек?

— Он кто угодно, но только не дурак. Мы с ним столько дел совершили, и столько могли бы еще сделать… Я платил ему хорошие деньги, и он работал на меня. Мог работать на кого-то другого, но работал на меня. Мог, с его-то силищей, ограбить банк и исчезнуть, но так поступил бы дурак. Дурак берет сразу все, а «сразу все» — привлекает внимание. Ненужное внимание! Нет, наш Витя — не дурак. Он знает цену деньгам и знает, что такое выгода. А с умным человеком, Стас, всегда можно договориться.

— Ты, главное, свои собственные слова не забывай. О том, что только дурак пытается взять сразу все.

— Стас, забываешься! — сверкнул глазами Шрам.

— Прости, босс! — усмехнулся тот. — Больше не повторится.

— Сговорились вы все, что ли? — буркнул Шрам себе под нос, ни к кому конкретно не обращаясь. — Что ты, что Юра…

— Шрам, ты знаешь, я с тобой — до конца. Но я бы очень хотел, чтобы конец этот пришел попозже. Хотя бы на пару лет!

До отеля добирались уже дольше. Город наводнялся людьми: обливающимися, улыбающимися, осторожно пробирающимися мимо обливающихся, но все равно улыбающимися. Навигатор проложил маршрут через самый центр города, а в центре царил праздник! По Красному проспекту медленно ехала пожарная машина, поливая все вокруг из брандспойта! Такое определенно возможно только в России — облитые пешеходы матерились в голос, но при этом продолжали улыбаться, благодаря небеса за то, что озорничающие пожарные хотя бы убавили напор до минимума. В противном случае пешеходов отскребали бы от стен ближайших к дороге зданий, и даже легкие автомобили сносило бы мощной струей, впечатывая в припаркованные на обочине машины.

Когда струя воды хлестнула в стекло «Мерседеса» Шрама он, ушедший в свои мысли, даже вздрогнул от неожиданности, рефлекторно дернувшись в сторону, как если бы по машине работал снайпер. Крайнов, абсолютно спокойный и непоколебимый как скала, лишь улыбнулся, заметив секундное замешательство своего босса.

Шрам нервничал… В момент удара водяной струей по машине он был одинаково готов и к выстрелу из снайперской винтовки по лобовому стеклу, и к прилету в это самое стекло чего-нибудь тяжелого, вроде идущего впереди джипа или даже пожарной машины. Нет, вряд ли люди Фелпса начнут действовать так рано, вряд ли за ним установлена столь совершенная слежка, что ГРУ уже знает о его провале, так что опасности из-за океана ждать еще рановато. Но что знает служба внешней разведки России? Знает ли она о контактах Шрама с ГРУ? Знает ли о том, как далеко зашли эти контакты? Его офис регулярно проверяется на предмет «жучков», и эти самые «жучки» время от времени находятся, но… Реальность такова, что те, кто нанят бороться с подслушивающими устройствами, очень часто работают на два лагеря, снимая одни и ставя другие.

Так что пуля в лобовик — весьма вероятное развитие событий. Не американская, так российская… Но еще более вероятное развитие событий — джип. Туда же, в лобовое стекло. Или просто слетевшее на полном ходу колесо!

Год назад Шраму потребовалось убрать слишком уж заворовавшегося начальника таможни. Не то, чтобы его волновало, на какой машине тот ездит и сколько берет взяток, просто за разрешение на транзит автомобилей из Китая без досмотра, тот требовал не просто деньги, а долю в бизнесе. Постоянную долю… Автомобили с пробегом были оформлены по всем правилам, никаких нарушений таможенного законодательства, просто их должны были пропустить без досмотра, совершенно не удивляясь тому, что замки всех без исключения багажников и капотов были намертво заклинены. Цена автомобилей была смехотворной в сравнении с ценой товара, провозимого в их нутре… Таможенник дошел до того, что осмелился даже угрожать Шраму! Даже не намекая, а прямо говоря, что либо он получает 10 % от суммы сделки, либо застрявшая на таможне партия автомобилей привлекает всеобщее внимание.

Оборзевшего партнера следовало убрать… Давно подсиживавший его приемник был знаком со Шрамом и был готов работать, стоило лишь дать ему возможность сесть в нужное кресло, но на то, чтобы провернуть все бескровно и безопасно требовалось время, а еще неделя и сделка бы сорвалась, да и машины не могут стоять на таможне вечно — слишком велика вероятность что они действительно привлекут чье-то внимание. А стоит открыть им капот или багажник… В той партии ехало слишком много героина, чтобы им рисковать. Прямое устранение полковника таможенной службы — вариант простой, но тоже не в этой ситуации. Несмотря на всю его осторожность и частую смену маршрутов, Стас божился, что ему хватит трех дней на подготовку к убийству. От пули снайпера уровня Крайнова не спасет ни бронированный автомобиль, ни осторожность, ни охрана. Но пуля — это слишком громко, это ненужное внимание, это поиски мотивов и проверка текущих дел убиенного. А сроки поджимали…

Витя, тогда еще бывший для Шрама Димой, был в Москве на следующий день после принятия решения об устранении таможенника. А еще через день таможенника не стало… В тот раз Витя работал вместе с Крайновым, используя того в качестве гида и водителя. Действовать нужно было быстро, времени на детальную проработку устранения не было, поэтому Крайнов просто посадил Витю к себе в машину и они вместе следовали в нескольких метрах за объектом, пока Витя не решил, что представился подходящий случай.

Все случилось на Ленинградском мосту. Стас рассказывал потом, что он сам успел подумать: «Почему бы и не здесь?» и только хотел повернуться к Вите, чтобы сказать ему это, когда увидел, как изменилось его лицо. Глаза превратились в узкие щелочки, черты лица заострились, а губы сжались в тонкую линию. А еще, он перестал дышать. А в следующую секунду идущая впереди «Volvo» объекта вильнула вправо, сделала кувырок, перелетела через перила моста и ухнула вниз. Слишком быстро ухнула, по мнению наблюдательного Стаса, как будто ускорение ее падения составило не положенные 9,8 м/с², а как минимум вдвое больше!

— Тормози! — закричал Витя. — Мне нужно его видеть!

Стас ударил по тормозам — так резко, как только мог! Идущая следом «Нива», не успев среагировать, въехала в зад его «BMW», а Витя выскочил из машины, кажется, еще на ходу, и бросился к перилам моста. Стас замешкался на несколько секунд, потребовавшиеся на то, чтобы отстегнуть ремень и обежать машину, но он успел увидеть, как «Volvo» погружается в воду химкинского водохранилища. Вокруг визжали тормоза, гомонил собиравшийся народ.

— Что стоишь? — крикнул на него Витя. — В скорую звони!