- Рудакова! Воронин! Стоит вас вместе посадить, как вы попросту срываете урок!

   Вот уж неправда ваша, тётенька, сказал бы незабвенный Ваня Солнцев, сын полка. Мы вместе сидели уже десятый год, пересаживать не имело смысла, через пару дней опять рядом оказывались. И далеко не на каждом уроке развлекались. Но я промолчала. Оно надо, специально очередной скандал раздувать?

   - Марш за дверь!

   - Мы не хотели, - упёрся Славка.

   Баба Лена не имела права выгонять нас с урока. Недавно этот клёвый трюк запретили учителям окончательно и бесповоротно. Жаль, поскольку иногда он бывал удивительно на руку. Ученикам, разумеется. Раньше, пока не свалил в ПТУ, Лёня Фролов частенько добивался, чтоб его выгнали с урока, и тратил свободное время по собственному разумению. Не один Фролов, находились кроме него любители. Я дёрнула Славку за рукав его моднючего вельветового пиджака. До звонка оставалось десять минут, которые приятнее провести за дверью.

   - Идите, идите. Вещи здесь оставьте.

   Пока мы шли с Ворониным на выход, я негромко с выражением декламировала:

   В тёмно-синем лесу

   Где трепещут осины

   У дубов-колдунов

   Чьи-то тени встают...

   - Рудакова! - одёрнула меня баба Лена. - Стихи будешь читать за дверью!

   Класс сдавленно хихикал. Все сразу сообразили, о чём, собственно, я хотела поведать миру. О том, что нам всё равно.

   У двери я обернулась и поймала взгляд "Пизанской башни". Холодный взгляд, неприязненный. Она одна не веселилась. Наверное, не высшего качества представление наблюдала. Подумаешь, задавака.

   За дверью я, задетая высокомерием новенькой и жаждущая отвлечься от неприятных ощущений, уломала Славку почитать мне стихи. Он знал их великое множество, положение обязывало. Пусть неграмотную подружку просвещает, отрабатывает долг - меня из-за него с урока выгнали.

   Славка всегда любил позу. Просьбу мою оценил и, красуясь, читал вирши поэтов Серебряного века до самого звонка. На перемене нас взяли в плотное кольцо одноклассники, хлопали по плечам, восторгались:

   - Здорово вы бабе Яге...

   - Она так ничего и не догнала, во неразвитая...

   - Стихи будете читать за дверью...

   - Мы из принципа так и делали, - самодовольно раскланивался Воронин.

   Лаврова Таня стояла в стороне и критически нас рассматривала. На миг проглянуло в ней нечто, позволившее мне подумать, - а ведь она, вероятно, привыкла быть лидером, привыкла диктовать свои правила...

   Мне самой лидером не хотелось быть никогда. Изредка меня настигали размышления о причинах тяги некоторых людей к власти. Тот же Логинов, например, обожал командовать. По мелочи, правда, и в основном мной. От Логинова цепочка рассуждений двигалась к учителям, родителям, затем в сторону широких обобщений и заканчивалась сомнительными выводами о некотором нездоровье у властолюбцев либо психики, либо души. Может, отдельные экземпляры через власть с собственными комплексами воюют, самоутверждаются? Была охота! Лучше время и силы с большим толком потратить.

   В течение учебного дня "Пизанская башня" обзавелась некоторым количеством любопытствующих. Из девчонок пока. Ясное дело, барышень наших её "фирмовый" лоск зачаровал. Я не удивлялась. Почти вся молодёжь тащилась от веяний с Запада, как удав по пачке дуста. Самой бы хотелось выглядеть стильно, "фирмово". Однако кишками понимала - не моё. Каждому внешнему виду - соответствующее содержание. Ну и нечего тогда заморачиваться.

   Перед шестым уроком в кабинет влетел возбуждённый Гошка Воробьёв, радостно проорал:

   - Народ! Немецкого не будет. Гретхен не пришла, собирай книжечки!

   Шум, гам, обсуждения, как лучше использовать лишний час свободы. Махнуть на лодочную станцию, пока сезон не закрыт? Я случайно кинула взгляд в окно, поднимаясь из-за парты - у школьного крыльца курил Логинов.

   Хотелось бы знать, когда он учится в своём институте? По слухам, хорошо учится. Весной чуть не ежедневно отирался днём в школьном дворе. Сейчас попросту всю первую неделю сентября каждый день на "посту". Я порылась в памяти. Со вчерашнего вечера, кажись, грехов не накопила. Если не считать урока физики. Не мог же Сергей телепатически получить информацию? Или мог? Навряд ли. Сегодня ему меня воспитывать не за что. Ничего, сейчас меня кто-нибудь ему заложит из одноклассничков, поделится свежей хохмой. Короче, бережёного бог бережёт. Правильней отсидеться в кабинете, переждать. Есть вариант уйти с Ворониным. Увы, не выгодный. Славка попрётся провожать до самой двери, опять приставать начнёт, ещё и на обед напросится. Так нехорошо и эдак обременительно. Выйти с независимым видом, мол, никого не вижу, ничего не слышу? У Логинова подобные фокусы не канают. Я же могу сорваться и выдать свои истинные чувства, ибо любовь во мне нарастает, как горная лавина, сдерживаться всё трудней. Не приведи, господь, выплеснешься. Он усмехнётся, - девочка моя, - и прочтёт получасовую нотацию о больном воображении и повышенном самомнении отдельно взятых тинэйджерок. Удавлюсь тогда, не перенесу. Предпочтительней ничего не менять в сложившейся ситуации.

   Я ловко избавилась от Воронина и поболталась пятнадцать минут в комнате комитета комсомола, консультируясь по степени гласности стенгазеты, обещанной Лерочке. Вернулась в кабинет и выглянула в окно. Никого. Теперь и мне пора.

   Потеряв осторожность, шумно, вприпрыжку спускалась по лестнице, вырулила в вестибюль, к раздевалке и... Опа! Стоит. Хорошо, что спиной ко мне. Успела прыгнуть за колонну, осторожно выглянула.

   Серёжка обернулся на шум. Наверное, ждал кого-то. Тут из учительского туалета - кто её туда пустил, интересно? - новенькая вынырнула. У зеркала столько времени провела? Сильна! Логинов - к ней. Хорош гусь. Он, видите ли, районными девушками не очень интересуется. Помнится, на сию тему он мне по весне целую лекцию забабахал, двинул речугу.

   Сейчас я, естественно, навострила уши. Жаль, у меня не воронинские локаторы.

   - Девушка, вы случайно не из 11-го "Б"?

   Да-да, мы формально перепрыгнули через один класс. Первая ласточка грядущих школьных реформ.

   - Из 11-го "Б", - а у самой глаза так и приклеились к Логинову, заулыбалась очаровательно. Звезда Голливуда, блин.

   - Скажите, наверху никого больше нет?

   Наверху, хе. У нас школа самолётиком, всего три этажа, второй полностью начальные классы занимают.

   - Никого, - новенькая ответила так, словно только что с третьего этажа спустилась. Врёт и не краснеет, подлючка. - Я последняя. А кто нужен?

   - Не имеет значения, - вернул ей голливудскую улыбку Логинов. Заозирался. Мне пришлось притаиться за колонной, и оттого я пропустила дальнейших их разговор. Помешали собственное громкое дыхание и припадочный стук сердца - никак не унять.

   Похоже, о чём-то они сумели договориться, вместе вышли на улицу. Я немного пошпионила в окно. Закурили. Оба. Стоят, мило беседуют. Полагаю, сейчас легко будет проскользнуть мимо. Рядом со столь очаровательными девушками, как "Пизанская башня", среднего качества декораций не замечают.

   Как же, проскользнула! Очень удачно, практически неслышно, открыла и притворила за собой тяжёлую входную дверь, медленно и плавно, по-балетному, проплыла у них за спинами. Отошла уже метров на пятьдесят и услышала:

   - Тоха, подожди, нам по дороге!

   Если бы он догонял меня один, без этой наглой втируши, подождала бы. Тем более, таким голосом попросил! Смотреть же на кокетливое заигрывание "Пизанской башни" моих сил не хватит. В следующий раз вдвоём с Серёгой пройдёмся, только вдвоём, без никого, без Лавровой. Поэтому я не остановилась, не ответила. Пожав плечами, ускорила темп. Вслед мне долетело насмешливое:

   - Ну-ну, не споткнись!

   Я обернулась и радостно пообещала:

   - Не дождёшься!