Мегаполис, воскресенье, девять часов утра. Начало Игры.

Выходной день. Вроде бы должно быть весело и радостно на душе. Ан нет, что-то наоборот, хмуро и пасмурно. Однако, в этом нет ровным счетом ничего необычного. Почему так? Просто не люблю предсказуемость, обыденность жизни, в которой расписано все до мельчайших деталей. В будние дни встаешь, собираешься на работу, сидишь в осточертевшей до глубины души конторе. Восемь бестолковых часов работы, потом идешь домой… Сослуживцы серые, их лица сливаются в единую невыразительную маску без оттека малейших эмоций. Пробуешь завести какие-то бесцельные разговоры. А они, сотрудники, сослуживцы, соседи, они в лучшем случае смотрят бараньими глазами. В худшем пытаются донести кому-либо о неподобающем поведении меня родимого.

Ну как же, у нас ведь лучшее общество в мире и единственно возможное, где все сведено практически к идеалу. Самые правильные граждане во всех вселенных, самые мирные и высокоразвитые люди. Все разрешено, все подчиняются законам, которые вдалбливаются людям в головы с самого юного возраста. Да тут говорить! Безличные овцы, бредущие под всемирную дудку правителей Комитета Общества.

А есть такие как я — те, кто не подходит под общегражданскую копирку. Не овцы и не толпа. Такие считаются досадным недоразумением. Некоей статистической погрешностью среди массы, вылепленной по четким и непреложным стандартам, установленным социологами Всемирного Конгресса, точнее его Комитетом Общества. Что поделать, ну не любят они тех, кто слабо или вообще никак не поддается на настойчивые уговоры следовать требованиям их пресного слащавого «рая на земле».

Впрочем, визгу от них много, а вот проку мало. Проповедуемые «ценности» связывают руки самим функционерам, заставляют воздействовать лишь нудными нотациями да попытками хоть как-то напакостить. Задерживают «нестандартным гражданам» карьерный рост и пытаются выставить мне подобных в не самом лучшем свете перед так называемым широким и правильным обществом. Ха и еще раз ха! Мне глубоко безразлично мнение этих широких масс, поскольку безличные представители нашей цивилизации не имеют ровным счетом никакого авторитета в моих глазах.

Скучно… Вот такие припадки хандры постоянно накатывают на меня время от времени. Беда со мной. Да лишь в том, что промежутки между приступами хандры и депрессии становятся все меньше и меньше. На улицу что ли выйти, подышать свежим весенним воздухом? А что, вполне нормальный вариант. К тому же вдруг что интересное происходит — хоть какое-то разнообразие. Просто сидеть дома не тянет, новых приличных книг за последние дни не появлялось, перечитывать старые опять-таки нет настроя. А пялиться в агонизирующий рекламой и проповедями ящик… Ну не получается из меня законопослушный гражданин! Ненавижу телевизор, жвачник для рядового быдла. Остается только ноги в руки и за пределы родной квартиры.

За стенами весна, но в любое время может начаться холодный дождь. Куртку нацепить однозначно требуется, шерстяную рубашку, дутые штаны, ботинки потеплее. Кепку можно не брать, но вот обувь должна быть непременно теплой и удобной. Плейер, совмещенный с радио, незаметно прилепился за ухом. Да уж, прогресс — великая вещь, причем его стремительный бег нынче совсем уже разбушевался.

Осталось разве что сигареты прихватить да еще свой любимый пояс с теми забавными вещичками, что вызывают искреннюю оторопь у большей части народонаселения. Казалось бы, что такого удивительно в десятке граненых штырей? Но их можно использовать не только для украшения, но и для метания в цель. Об этом я, конечно, никому не скажу, да простят меня безликие законопослушные граждане. Забавный расклад в нашем мире, с какой стороны ни посмотри. Преступности как таковой практически нет, зато полный запрет на ношение оружия. Правда, имеются некоторые исключения, о которых лучше не распространятся. Поверьте, цена за право получить ствол довольно неприятна — существо с нормальной психикой не пойдет за оружием. Но желающие находятся, ой как находятся!

Спускаюсь вниз по лестнице, демонстративно игнорирую сам факт наличия лифта. Ну не люблю я его, даже больше телевизора. И все тут! Помнится, в далеком детстве застрял в этой коробке на полтора часа. Страшные минуты в обитой искусственным деревом коробке. Ужас погребенного замертво, живого мертвеца, не хватает воздуха… Пальцы раздираются в кровь, скребя по шершавой пластиковой поверхности… После такого я окончательно потерял всяческое доверие к сему не шибко полезному изобретению. Вот отключат энергию и что тогда? Вот-вот, сиди там, родимый: до того момента, когда тебя соизволят вытащить или подключат питание вновь. Нет, я уж лучше ножками, благо шестой этаж.

А свежо на улице, очень даже свежо. Не зря куртку нацепил, ой не зря! Впрочем, я люблю как раз такую погоду, когда нет яркого солнца. Зато может хлынуть дождь, смоет с улиц мутную накипь тех, кто одним своим видом способен всерьез испортить настроение. М-да, вспомни про всякую гадость — тут же ее и обнаружишь…

Фреис, один из моих соседей, — существо, постоянно витающее где-то в облаках. Каким образом он там оказывается? Ну как же, регулярное употребление марихуаны очень даже способствует. Если пару лет назад с ним еще можно было хоть как-то поговорить, то сейчас то ну совсем бесполезное занятие.

— Приветствую, Фреис. Как обстоят твои дела, что нового в окружающем мире?

— А? Ну я… Ты вообще откуда взялся? — парень с трудом пытался сконцентрироваться на источнике внешнего раздражения. Я помешал ему пребывать в стране вечного кайфа. — Тебя это… ваще уже нет, ты не здесь. Глюки…

— Ага, один из твоих глюков, пусть так, — ухмыльнулся я. — Если же я всего лишь плод твоего наркотического бреда, то могу хорошенько дать по мордасам, чтобы не выделывался. Хочешь?

Не хотел, у него не нашлось такого желания. Помнит, болезный, как получил от меня хорошую трепку пару месяцев назад. Задело, естественно. Мне все равно, что он решил подохнуть столь отвратным, хоть и вполне стандартным в наше время способом: накачиваясь дурманными парами. Разрешенная наркота, что за изврат! Ну да не об этом речь, а о том, что он пытался подсадить на сию отраву и других. Кстати, как раз тех, кто только-только из вышел подросткового возраста. Мне не хотелось видеть во дворе толпу малолетних наркоманов, с которыми когда-то играл. Пришлось устроить массовое выпадение зубов. Ну и парочку фонарей особо концентрированного оттенка под обоими глазами Фреиса.

Мдя… Потом еще долго и нудно отбрехивался и отписывался от социоэтиков, этих шакалов, которые вроде как следят за порядком и нравственными устоями. Твари драные!

— Ты… Ты призрак, — вновь разродился нарик малопонятными словами. — Тебя убили в Игре, а теперь ты приходишь сюда, в свой бывший дом. А к-какой сегодня… это, день?

— Воскресенье.

— Вот время летит… А…

В глазах обдолбавшегося существа зажегся огонек разума, он замолк. Ну а потом вознамерился было рвануть в неизвестном направлении со всех ног. Впрочем, помешать ему не составило труда — движения человека под воздействием дурманных препаратов никак нельзя назвать быстрыми или хорошо скоординированными. Вот и оказалось, что достаточно легкой подсечки, чтобы Фреис рухнул мордой в асфальт.

Бред наркоманов… По большей части это всего лишь пустые звуки, не более того, но иногда они могут по глупости своей проболтаться о том, что им говорить не стоит. Зависшие между реальностью и миром собственных иллюзий, они зачастую не понимают, где именно живут и что именно делают. Время для них нечто малопонятное. А уж в период кайфа им вообще все без разницы. Единственное, что может временно привести в чувство — страх. Тот кошмар, который родственен смерти, смертельный страх потерять свою жалкую и никому не нужную жизнь. Именно страх и вывел моего «приятеля» из блаженной нирваны, заставил хотя бы попытаться убежать. Неважно, что этим он только заставил меня увериться: сказанное им не совсем бред, а нечто более реальное и… страшное.