— Не трогай его! — выкрикнула я, добела в пальцах сжимая рукоять.

Бросив на бегущую меня брезгливый взгляд, мужчина занес руку для удара. И я. Крутанулась от тяжести, но выровняла траекторию клинка и направила ребром к его плечу. Перед глазами мелькнуло его изумленное лицо, неуверенный удар ниже кисти… а в следующий миг офицера и след простыл. Мой меч просвистел по воздуху и едва не вылетел из рук. На снегу остался лишь Аксан. Я огляделась. Все могло бы так и закончиться, если бы настойчивый и уже порядком разозленный медериец не обзавелся мечом и не вернулся, чтобы преподать мне урок… Без лишних слов и ужимок, он быстрыми уверенными шагами приблизился, от души замахиваясь на подходе. Не помня себя от страха, я выставила блок. Глухой звон, неприятная вибрация по рукам. «Отбила?!» Этот факт придал уверенности, и я так же чисто парировала следующий удар, не смотря на то, что он последовал почти в ту же секунду! Не глядя под ноги, мы закружились в схватке, двигаясь меж деревьев, увязая в глубоком снегу. Офицер оказался измотан, и потому недостаточно быстр. Его атаки было легко предугадать. У меня появился реальный шанс выйти живой из этой драки! Вот только я не взяла в расчет магические способности противника… Как только он понял, что меня голыми руками не взять, в ход как раз они и пошли. Воздушным потоком хлестнув по рукам, он вышиб мой меч. Следующим потоком вдарил по лицу, да так, что у меня потемнело в глазах! Потеряв ориентацию в пространстве, я споткнулась о корягу и свалилась. А этот упырь встал надо мной, сапог поставил на грудь и, вдавив меня в сугроб, уткнул острие меча в ложбинку между ключицами. Ему достаточно было просто выпустить рукоять, и клинок как в масло вошел бы мне в горло, силой собственной массы. Но вместо этого другой клинок вошел в самого офицера. Пропоров синий мундир, острие зеркально блистающего меча вышло из его груди. «Пальцы… Рукоять… Меч!» — пронеслось у меня в мутнеющей от боли и удушья голове, но чьи-то заботливые руки перехватили меч у медерийца в самый последний момент. Тело офицера рухнуло рядом, но не возгоралось, что означало — он был всего лишь военным магом. Мне помогли подняться. Руки гудели аж по локти. Я оглядела спасителей. Из знакомых лиц оказался лишь Элгар, но ему я не сильно обрадовалась. Что-то мучило меня в эти секунды. Теперь, когда собственная жизнь уже не висела на волоске, а вокруг были только свои, и в лесу восходило солнце… «Солнце!!»

— Аксан! — я в ужасе бросилась к Элгару и даже вцепилась в его рукав от переизбытка чувств, — Аксан там! Он ранен!

— Он в безопасности, — с грустной улыбкой кивнул Эл, накрывая ладонью стискивающие его пальцы, и гудеж в них моментально стих, — Мы уже поместили его в дневушку. Он… восстановится. Не беспокойся…

Над лагерем взошло солнце, по-весеннему яркое и теплое. Хищники охотились на мелкую и крупную дичь, восстанавливаясь после утреннего нападения. Из разговоров Эла с соратниками я поняла, что операция медерийцев была спланирована с подлым расчетом на дневную уязвимость вампиров. Отряд неприятеля состоял из волков и низкоразрядных магов. Но Элгар смотрел глубже и настаивал на мысли, что среди наших были предатели.

— Как иначе объяснить тот факт, что враг подобрался столь близко к штабу?

— Допустим. Только зачем?.. — хмурился один из его оппонентов.

— Неужели ты не понимаешь, Нерон? Это чистой воды провокация, — с хитрым прищуром отвечал Эл, — Они хотят, чтобы я изменил решение. Чтобы обозлились те, кто не хочет крови своих братьев. Чтобы уже они, «мирные соплежуи», как выразился твой приятель, требовали немедленного нападения на Сарген!

На поляну вернулся Брин, волоча за собой еще теплую тушу довольно крупной косули.

— Я согласен с Элгаром, — сходу включился в дискуссию он, — Это не что иное, как провокация. Численность и подготовка этого смехотворного отряда — лишнее тому подтверждение.

Нерон не нашел, что ему возразить. Брин оставил тушу чуть в стороне от костра, снял с пояса двух серых кроликов и бросил к моим ногам, присел рядом, устало выдохнув. Я брезгливо оглядела мертвых зверьков. Без каких-либо ран и следов крови, оба были просто аккуратно придушены.

— И тебе кой-чего наловил, — прокомментировал черный волк.

— И… чего с ними делать?.. — тихо уточнила я, хмурясь от раздирающих душу чувств — жалости и голода.

Брин поглядел на меня, улыбнулся и покачал головой.

— И что бы ты делала тут одна?.. Ладно. Я приготовлю, но с условием.

— ?

— Ты будешь смотреть и учиться.

Хотелось возразить, очень хотелось. Но Брин был прав. Он и так делал для меня слишком много. И вовсе не подписывался нянчиться со мной. Да и мне рано или поздно пришлось бы привыкать к виду крови, раз уж меня угораздило попасть в такое место, да в такое время. Пора было выбирать — пушистые милашки, голод и гибель из-за глупого гуманизма или… путь человека-хищника, изо всех сил старающегося выжить в диком мире. И я справилась с собой, со страхом и брезгливостью, выдержала, чувствуя, что это нужная и важная подготовка, закалка нервов. Брин на моих глазах освежевал первую тушку. Вторую под его чутким руководством разделывала уже я… сама. Волки наблюдали за нами издалека почти с умилением.

— Вот те и белоручка, — прерывая беседу с предводителем, не удержался от реплики Нерон.

Я только хмурилась. Бросила на него беглый взгляд и вернулась к мясу, не позволяя себе до конца осмысливать происходящее. Только поверхностное, только внешнее. Мясо — готовка — еда. «Ну и что, что у меня руки по локоть к крови? Ну запачкалась. Готовлю ведь! Блин, есть охота уже до колик…» — глядя на то, как Брин пристраивает первую порцию на углях, я едва не захлебнулась слюной.

— Ты бы видел, как она с мечом управляется. Это что-то! — посмеялся Элгар в ответ, — Почти ушатала колдуна медерийского…

Я обернулась на Эла в недоумении.

— А ты… видел?..

— Еще бы! — расплылся в своей лукавой улыбке парень, — Кстати, не поделишься секретом… где ты в «новом» умудрилась обучиться этому мастерству? — он сощурился, что означало недоброе: Эл и меня в чем-то подозревает!.. Только я сейчас вовсе не об этом беспокоилась.

— Погоди. То есть ты… просто стоял и смотрел, как этот бугай гоняет меня по поляне?.. — возмущенно понизила голос я.

— Ну да, полюбовались немного… — ответил вместо него Брин.

Я подняла на волка глаза. «Ну, если уж Брин считает, что это нормально… самый совестливый из этих подонков, то что мне остается? Просто принять, как данность. Им просто было любопытно, на что я способна. Главное — успели вовремя вмешаться».

— Ты не ответила, Уна! — напомнил Эл, переставая улыбаться.

Я встретила его прямой взгляд и нервно усмехнулась.

— Я в чем-то снова провинилась?.. Или по-твоему я — главный заговорщик в этом лесу?

— Возможно и нет… Но все же. Ответь на мой вопрос, — почти ровно повторил он.

Собрав снег в ладони, я отерла руки, поднялась от костра и подошла к Элгару, выуживая из-за пазухи кулон.

— Это приз за победу в турнире по историческому фехтованию. И в «новом» люди знают, что такое меч, а некоторые даже… знают, что с ним делать. У тебя есть еще вопросы?

Эл натянуто улыбнулся, разводя руками. Я вернулась к своему занятию.

— А вот у меня есть! — прогремел Нерон.

Сглотнув, я обернулась на лысого бородача.

— Что ж ты раньше то думала? — усмехнулся он, смягчая тон, — Тебя б понатаскать немного, да подобрать железку полегче… И вперед! Хватит ужо прятаться да бегать. Убивать медерийскую гниду, убивать! — кличем безумца закончил он и трескуче рассмеялся.

Я улыбнулась в ответ.

— Можно попробовать, — пожала плечами я, но Нерон замахал руками.

— Никаких сомнений, синеглазая. У-би-вать! — прорычал он и снова заскрипел.

До боли в щеках растягивая вежливую улыбку, я переглянулась с Брином. Тот отнесся с пониманием и отвлек меня от этой «милой» беседы делом.

После сытного обеда я развалилась, полулежа на бревнах. Поскольку ночью поспать так и не удалось, то глаза просто слипались. Но моя опочивальня была сейчас занята. В ней приходил в себя Аксан. С его ранами было сложно упаковаться в спальный мешок, который они называли «дневушкой», поэтому вампира перенесли в кибитку и, оказав первую помощь, оставили восстанавливаться. О невероятной регенерации хищников я читала, и видела на примере Элгара, но легкое чувство тревоги не оставляло меня до самого вечера. Нерон еще несколько раз поднимал тему моего «вступления в ряды», но на роль учителя так никто и не вызвался, Эл молчал, и Нерон угомонился. Наверное еще и потому, что не заметил на моем лице энтузиазма. Только я вздохнула свободно, как к плечу склонился Брин.