Письмо 21.
Моя кошка Муся была мне привезена из деревни, по молитве, когда меня начали мыши заедать. Представляешь, одна мышка вообще нагло приходила и сидела посреди комнаты, не боясь меня — ждала сыру. Я, конечно, давала немного, хоть и боюсь мышек, но эта стала родной. Однако, когда по дивану, где голова, стала ходить, я взмолилась. А в деревне молилась Надя, сестра подруги: они уезжали, а Мусю некуда девать. Муся больная, её собаки грызли, напугали, она вырвалась и три дня сидела, замерев в ужасе, когтями вцепившись в ствол, её снимали с дерева. Всего боится с тех пор — громких звуков, резких слов. У меня, похоже, случилось аналогичное — несколько раз молитвой отгоняла вчера ужас. Весь мой ужас — тебя, мой хороший, так долго не было, известий тоже…
Л. М.
Тихо живу. Никуда не спешу
И над тобой, мой родной, не дышу.
Только бы всё это длилось и длилось.
Целую жизнь бы об этом молилась.
Рядом с тобой мне светло и тепло.
Только бы время неспешно текло.
Только бы слышать, как ходишь и дышишь.
Только бы знать, что и ты меня слышишь.
Ты наклонись, а я шепну,
Не нарушая тишину.
Так хорошо с тобой, мой милый…
Письмо 22.
Проспала сегодня, хотелось на святую Параскеву Дивеевскую в храм… А Вам — доброго утра. Спешу. У Лопе де Вега, помните: "Я уезжаю в дальний путь, а сердце с вами остаётся". А я, уходя на работу, оставляю Вам всю возможную нежность…
Вчера, когда шла по красивой, но уже чуть прелой осени, размышляла: "Подкинет осень дождевая в пустое сердце дров сухих и снова, душу раздирая, новорождённый лезет стих, и осень, бабка-повитуха, его готовится принять…" — это у отца В. Теплицкого, есть в Красноярске такой поэт и священник, его в городе все знают. О моменте творчества думала — у каждого по-своему… Роюсь днями в такой прозе: мою, варю, стираю — служу. Вдруг захочется написать, пишу, да так, что едва успеваю за потоком мыслей…
А по телевизору развязная и наглая Лариса Гузеева сказала в своей передаче вчера буквально по-бандитски: "Олег, ты мне должен 17 т. долларов, я тебя предупредила. Не отдашь — пеняй на себя". Как бы смутилась и добавила:" В следующей передаче назову твою фамилию и адрес". Только не примите это за шутку, она обращалась к бывшему молодому любовнику в прямом эфире.… Как Вам это нравится? По-моему, это хуже смеющихся над низкопробным юмором залов, прости нас, Бог.
Письмо 23.
Доброе утро. Доброе. Осень тёплая. Осень красивая стоит, в нарядном платье, ждёт своих обожателей-поэтов, чтоб восторги услышать, потщеславиться — сколько поэтов, в неё влюблённых… Ждёт она в тихом трепете ветерка их подарков — кружевно-нежных песен… Избалована вниманием поэтов эта прекрасная дама, много звонкоголосых певцов, а ещё больше разных песен поют ей ежедневно… И только у зелёного попугая с женским именем «Рая» своя песенка, совсем не замечает он этой красавицы-осени и не ей посвящена его песня, исполняемая ежедневно каркающим хриплым голосом… Зачем поют попугаи?
Л. Миллер
Вся в золотом долина плача.
Иду по ней, а как иначе?
Шурша листвой, иду по ней
Сквозь вереницу пёстрых дней.
И никогда не прекратится
Ни путь, ни золото, ни птица,
Ни озеро, где ранний лёд,
Где ива тихо слёзы льёт.
Письмо 24.
Посмотрите, что мне пришло сегодня. Иван Ильин (Его имя у меня неотрывно со Шмелёвым рядом, они у меня — два Ивана).
«Один в поле и тот воин. Борьба продолжается
Борьба продолжается. Знамена не свернуты. Правило «Один в поле и тот воин» — остается в полной силе. Необходимо обновить и укрепить службу связи; договориться об учете обстановки и ближайших задачах.
Все наши основные идеи оправдались: они верны и непоколебимы, менять нам нечего. Служение России, а не партиям (даже тогда, если кто-нибудь вступил в партию). Борьба за освобождение нашего народа от антинациональной тирании, террора и позора. Единство и неделимость России. Отстаивание свободной православной церкви и национальной культуры. Отвержение всяческого тоталитаризма, социализма и коммунизма. Верность совести и чести до самой смерти».
Как вчера написаны слова философа.
Письмо 24,5.
Доброе утро. В Красноярске есть часовня, по дороге в заповедник Столбы — место редчайшей красоты. Она носит имя святителя Иннокентия Московского. При жизни в ней дежурила моя добрая подруга Лена. Весной там цветут жарки — это как поле аленьких цветочков — такая красота.
Но и опасность в это время велика — клещи, много энцефалитных — морока! И вот в часовню святителя Иннокентия Московского, конечно, нанесли множество букетов, расцветили всё, ублажая святителя. И Лену, она там дежурила одна, в тайге, семь километров заповедной дороги можно пройти только пешком до часовни, её укусил клещ. Что тут делать — до города далеко! Она не испугалась и стала читать акафист мученику Трифону. И во время чтения у неё из-под рукава по руке строем выползли ещё клещи, не укусив!
Каждый день чей-то праздник. День ПАМЯТИ. Если вспомнить Ваши слова, что память — это мужество, то я обязана говорить о том, что дано мне. И раз я, тварь Божья, святых знаю, то и они, обретшие вновь ПОДОБИЕ, знают меня. И в один из простых земных дней, обычный, ничем не выделяющийся для других людей, состоится мой переход. Хочется, чтоб встретили знакомые, любимые, чтоб заступились — грехи мои тяжкие.
Хочется произносить одно слово: лю.. Нет, удержу опять звук, пусть слово нерождённое меня освятит, хоть немного. Как освятили, осияли сердце вчера Ваши драгоценные мысли-молитвы… Ты не ответил, пошла и стала плакать — какая я бедная одинокая собака. И так плакала нагло-сладко, греховно так, но вдруг подумала: " Меня Параскева Дивеевская не оставит. Она меня знает почему-то — не знаю почему. И Ты, Господи, если вдруг он молится за меня, то его молитвами меня и успокой". А через несколько минут у меня на сердце лежала улыбка. Так что за всё — слава Богу. Странная моя жизнь — любовная-любовная…
Письмо 25.
Доброе утро. У нас вчера был первый снег — я как раз шла с работы и промёрзла. А осень вот — возьми её — стоит и сегодня нарядная. В доме включили отопление, поэтому уютно. Племяш мой Даня, 17 лет, вчера подтёр в доме полы — помощник. А потом мы с ним допоздна болтали о хорошем, читала ему десять глав Лескова "Кадетский монастырь", утром опять, встав пораньше — ему в школу, болтали, он вникал в мои проблемы — они же и общечеловеческие, ему на пользу — он хочет быть священником. Когда Данька у меня, он по-мужски облегчает мою жизнь, приготовить еду может сам и меня покормить, чаёк заварит, принесёт, мой заботливый, тихонько на диване у меня за спиной лежит — даёт возможность поработать, если прошу. Только времени у него мало, бывает раз в две недели денёк-другой. Он ушёл, а радость от общения осталась. Надеюсь всё же, что она тебе нужна, что она и тебя греет — моя радость. Храни тебя Бог, родной.
Л. Миллер
Как поживаешь, первый снег?
Как поживаешь?
Уж больно короток твой век —
Летишь и таешь.
Летишь и таешь без следа,
Пропасть без вести
Способен каждый без труда.
Исчезнем вместе.
Исчезнем вместе, покружив
По белу свету,
И я жила, и ты был жив,
Вот жил, и нету.
В пустом пространстве помелькав
Без всякой цели,
Густые хлопья на рукав
Бесшумно сели.
Письмо 26.
Доброе утро! Как замечательно то, что вчера взяла книгу, встала у икон, открыла одним движением, прочитала о преподобном Сергии и… поцеловала строчки. Это неправда, что я не благодарю. Я же Бога благодарю за то, что даровал мне встречу с Вами, на Него Одного надеюсь, что она, встреча эта — навечно. Сегодня была на Литургии. В храме Иоанна Богослова был ещё и крестный ход. Помню, что мне папа всегда приносил гостинцы в карманах. Если не было конфет или яблочка, горсть мелочи высыпал мне в две ладошки. Вот мой Отец дарит гостинцы своей дочке, зная, как она любит собирать крошки — моё лакомство… Сегодня был отец Вадим, он благословлял и водой кропил, и исповедовал тоже он. Вы знаете, какое значение придаю совпадениям имён!