Он потрепал меня по волосам, словно зверушку, пробормотал:

- Ты и вправду Свитти, особенно сейчас, когда с такой ненавистью смотришь на меня…

А когда он отпустил меня и поднес телефон к уху, я не выдержал: подчинился неожиданному порыву, выхватил из его пальцев сотовый и, размахнувшись, кинул его с крыши.

- Чтоб ты сдох! – проорал я в лицо остолбеневшему парню, который странным взглядом провожал свой телефон.

Коулману понадобилась минута, чтобы прийти в себя, поэтому я выиграл время. А когда он выбежал из колледжа, я уже садился в такси.

«Прекрасно… сегодняшний день можно отметить красным кружком в календаре, как день, когда наша с Коулманом война разгорелась с новой силой! » - поздравил я себя, поудобнее устраиваясь на заднем сиденье машины, - «…и хватит с меня на сегодня происшествий…» - расслабленно заметил я, еще не зная, какой сюрприз мне приготовлен дома.

***

Открыв ключами дверь, я ввалился в неё, изнывая от желания лечь отдохнуть. Мои бедные ноги просто гудели, а мозг просил отдыха. Но в холле меня едва не сбила сестра, нацепившая на себя мини-юбку и… мини-куртку, потому что из-под куртки выглядывала приличная полоска живота.

- Ты чего такой неживой? – весело поинтересовалась она, натягивая на ходу цветастые гетры, а вслед за ними и кроссовки. – Случилось чего?

Я мельком краем глаза заметил, что Пэтти снова покрасилась, и теперь её цвет волос был очень близок к натуральному – светло-рыжему, такому же, как у меня. Я тяжело вздохнул. Видеть каждый день сестру, похожую на тебя как две капли воды, было невыносимо. Это лишний раз доказывало мне, что моя внешность чересчур слащавая: ну куда годятся эти маленькие плечики, без грамма мускулов, эти чертовы «милые розовые губки» (как всегда ворковала моя сестричка), этот нос с веснушками и… рост метр шестьдесят пять? Даже голос… ГОЛОС(!) мне самому порой кажущийся уж очень похожим на голос Пэтти… Разве таким должен быть настоящий мужчина?!

- Эээй! – пощелкала пальцами перед моим носом Пэтти, успевшая нацепить на себя жуткого вида рюкзак… рюкзак… И тут до меня дошло:

- Пэтти, ты собираешься снова сбежать?! – я глядел на нее не моргая, пока моя эксцентричная сестренка металась по комнате в поисках запасных ключей.

- Ну… - протянула она, виновато покосившись на меня. – Если вкратце, то… да! – она наконец нашла желаемое и рванула к выходу, заведомо зная, что, в противном случае, ей придется выслушивать мои нотации.

Я поймал беглянку, когда она уже шагнула за порог. Скорчив обиженную рожицу, сделав плаксивые глаза, Пэтти запричитала:

- Рик, ты же знаешь, как я не люблю, когда меня запирают, а этот… этот идиотский лицей-пансион для девушек… он вообще не дает мне дышать! У него даже название приторное: "Чистая Роза"… - она скорчила рожицу, показывая, насколько сыта по горло учебой, после чего закатила глаза и, жутким голосом добавила:

- Все такое тихое, спокойное… мне кажется, что родители подобрали мне не учебное заведение, а ГРОБ! – она наконец вырвалась и, поджав губы, уставилась на меня, прекрасно зная, что я ей посочувствую.

- Ты же придумаешь что-нибудь, правда?! – умоляюще прощебетала она, вдыхая в слова такую надежду, что я сдался:

- Ладно… - пообещал я, заведомо сомневаясь, что смогу ей чем-нибудь помочь. Но братский инстинкт взял свое, и, глядя вслед Пэтти, я уже начал соображать, как лучше поступить.

В конце концов, мне было не впервой: Пэт всегда скидывала на меня все проблемы (хотя я тоже порой с огромным удовольствием пользовался ответными услугами…), и, в каком бы мы ни были городе (а их нам пришлось сменить немало), в какие бы переплеты мы не попадали, мы с сестрой всегда поддерживали друг друга… Однако, если я иногда обходил правила стороной, то бунтарка-Пэтти жила по принципу «есть только одно правило: к черту правила!». И, сколько бы колледжей, школ и институтов она не сменила, результат был один: Пэт становилась ещё более свободолюбивой и непредсказуемой.

Когда родители собрались отправить её в Диран, моя дорогая сестричка отправилась в Италию, откуда вернулась ровно через месяц с новым парнем, и заявила, что либо поступает в "St Antuan", либо вообще никуда не поступает. А на следующий день Пэтти сообщила нашей суетящейся мамочке, что пошутила… Чтобы отозвать праведный гнев от сестрички, я вызвался добровольцем и… теперь очень жалею, что пошел на поводу у этой негодяйки. "St Antuan" – не самое лучшее учебное заведение, где я побывал. К тому же, за те полтора года, что я там провел, я не завел ни одного друга, а отношение ко мне общей массы студентов едва-едва можно было назвать приемлемым.

От размышлений меня отвлек настойчивый звонок в дверь.

- Вряд ли Пэтти вернулась так скоро… - пробормотал я и неспеша потопал к двери, за которой стоял ОЧЕНЬ недовольный Сэм.

Вот уж кого действительно видеть сейчас не хотелось! Поэтому я быстро отошел от видеодомофона, выключил звук у музыкально центра, который умудрилась оставить включенным сестра, и сел на диван.

- Отлично… теперь у меня две проблемы… - проворчал я, глядя на семейный снимок. – Спасибо, сестренка!

А секундой позже я получил смску «Либо ты покупаешь мне новый сотовый, либо тебе не жить!». Подписи не было, да она и не требовалась.

И я понял, что если проблему сестры можно решить, отправив в её лицей поддельную справку, гласящую о её подорванном здоровье, то проблемы с Коулманом так просто не избавиться…

Закрыв глаза, я устало размышлял, как на этот раз отделаться от Сэма, ведь он явно не отстанет от меня теперь, когда я ему крупно насолил. И, подумать было страшно, как он решит со мной расквитаться.

Сегодня он продемонстрировал мне, каким бывает разгневанный Президент, - не хотел бы я оказаться лицом в пол на виду у всего колледжа. А, судя по всему, Коулман прямо-таки изнывал от желания доказать мне свои преимущества.

- Вот бы неделю передышки… - пожаловался я подушке, но та культурно промолчала.

Но я знал, что, исчезни я из колледжа на несколько дней, Сэм будет доставать меня дома. И это мне нравилось ещё меньше.

Но сбережения у меня кончились, соответственно, поскитаться по странам, не получалось, отели я никогда не любил… можно было, конечно, позвонить мамочке, попросить у неё на карманные расходы, но тогда придется в деталях расписывать, как мне живется, как сестра, как мы едим, как спим, с кем спим… - так что эту идею я откинул сразу. Зато в голову пришла другая – прямо таки гениальная… Я мог решить две проблемы одним махом, переодевшись в сестру и перекантовавшись в её лицее недельку.

Впервые в жизни я был почти благодарен за то, что мы НАСТОЛЬКО похожи. Растрепи я волосы, надень её форму, натяни туфли-лодочки, да подкрась губы бесцветным блеском и… вуаля – Патрик превратился в Пэтти.

На руку было и то, что в пансионе можно остаться на ночь. Сестра частенько этим пользовалась, когда у предков было плохое настроение.

- Отлично! – поздравил я себя, по факсу отправляя в "St Antuan" уведомление, что Патрик Фишер болен ветрянкой, после чего спокойно потопал в комнату Пэтти.

Через полчаса из зеркала на меня смотрела растрепанная и немного озадаченная девушка с широко открытыми глазами и шальной улыбкой-оскалом.

- Если буду молчать, никто не узнает, что я парень… - заговорщически шепнул я своему отражению и вдруг рассмеялся.

Я, черт побери, никогда не думал, что переодевание настолько веселая штука: пока я возился в вещах Пэтти, узнал, что лифчик гораздо удобнее снимать, чем одевать, что из узких трусов может вывалиться не только… хммм… но и половина попы, что топик без бретелек должен обязательно обтягивать бюст и что юбку проще одеть через ноги, а не наоборот… К тому же, в вещах сестры я нашел «остросюжетный любовный роман», прочитав пять страниц которого, едва не согнулся пополам от смеха.

- Да… - сквозь хохот бормотал я, - «его ствол казался совершенным орудием страсти» было явно лишним, чего уж говорить о «её чувственные губы вгрызлись в его плоть…».