Запомни этот мир, пока Ты можешь помнить,

а через тыщу лет и более того,

Ты вскрикнешь, и в Тебя царапнется шиповник...

И - больше ничего.

Андрей Вознесенский. Не отрекусь.

Избранная лирика.

Минск, "БелАДИ", 1996.

СНАЧАЛА

Достигли ли почестей постных,

рука ли гашетку нажала -

в любое мгновенье не поздно,

начните сначала!

"Двенадцать" часы ваши пробили,

но новые есть обороты.

ваш поезд расшибся. Попробуйте

летать самолетом!

Вы к морю выходите запросто,

спине вашей зябко и плоско,

как будто отхвачено заступом

и брошено к берегу пошлое.

Не те вы учили алфавиты,

не те вас кимвалы манили,

иными их быть не заставите -

ищите иные!

Так Пушкин порвал бы, услышав,

что не ядовиты анчары,

великое четверостишье

и начал сначала!

Начните с бесславья, с безденежья.

Злорадствует пусть и ревнует

былая твоя и нездешняя -

ищите иную.

А прежняя будет товарищем.

Не ссорьтесь. Она вам родная.

Безумие с ней расставаться,

однако

вы прошлой любви не гоните,

вы с ней поступите гуманно -

как лошадь, ее пристрелите.

Не выжить. Не надо обмана.

Андрей Вознесенский. Не отрекусь.

Избранная лирика.

Минск, "БелАДИ", 1996.

ЗАПОВЕДЬ

Вечером, ночью, днем и с утра

благодарю, что не умер вчера.

Пулей противника сбита свеча.

Благодарю за священность обряда.

Враг по плечу - долгожданнее брата,

благодарю, что не умер вчера.

Благодарю, что не умер вчера

сад мой и домик со старой терраской,

был бы вчерашний, позавчерашний,

а поутру зацвела мушмула!

И никогда б в мою жизнь не вошла

ты, что зовешься греховною силой -

чисто, как будто грехи отпустила,

дом застелила - да это ж волжба!

Я б не узнал, как ты утром свежа!

Стал бы будить тебя некий мужчина.

Это же умонепостижимо!

Благодарю, что не умер вчера.

Проигрыш черен. Подбита черта.

Нужно прочесть приговор, не ворча.

Нужно, как Брумель, начать с "ни черта".

Благодарю, что не умер вчера.

Существование - будто сестра,

не совершай мы волшебных ошибок.

Жизнь - это точно любимая, ибо

благодарю, что не умер вчера.

Ибо права не вражда, а волжба.

Может быть, завтра скажут: "Пора!"

Так нацарапай с улыбкой пера:

"Благодарю, что не умер вчера".

Андрей Вознесенский. Не отрекусь.

Избранная лирика.

Минск, "БелАДИ", 1996.

ПЕТРАРКА

Не придумано истинней мига,

чем раскрытые наугад -

недочитанные, как книга,-

разметавшись, любовники спят.

Андрей Вознесенский. Не отрекусь.

Избранная лирика.

Минск, "БелАДИ", 1996.

ПЕСНЯ ВЕЧЕРНЯЯ

Ты молилась ли на ночь, береза?

Вы молились ли на ночь,

запрокинутые озера

Сенеж, Свитязь и Нарочь?

Вы молились ли на ночь, соборы

Покрова и Успенья?

Покурю у забора.

Надо, чтобы успели.

Ты молилась ли на ночь, осина?

Труд твой будет обильный.

Ты молилась, Россия?

Как тебя мы любили!

Андрей Вознесенский. Не отрекусь.

Избранная лирика.

Минск, "БелАДИ", 1996.

* * *

На суде, в раю или в аду

скажет он, когда придут истцы:

"Я любил двух женщин как одну,

хоть они совсем не близнецы".

Все равно, что скажут, все равно...

Не дослушивая ответ,

он двустворчатое окно

застегнет на черный шпингалет.

Андрей Вознесенский. Не отрекусь.

Избранная лирика.

Минск, "БелАДИ", 1996.

* * *

В человеческом организме

девяносто процентов воды,

как, наверное, в Паганини,

девяносто процентов любви.

Даже если - как исключение -

вас растаптывает толпа,

в человеческом

назначении -

девяносто процентов добра.

Девяносто процентов музыки,

даже если она беда,

так во мне,

несмотря на мусор,

девяносто процентов тебя.

Андрей Вознесенский. Не отрекусь.

Избранная лирика.

Минск, "БелАДИ", 1996.

ВАСИЛЬКИ ШАГАЛА

Лик ваш серебряный, как алебарда.

Жесты легки.

В вашей гостинице аляповатой

в банке спрессованы васильки.

Милый, вот что вы действительно любите!

С Витебска ими раним и любим.

Дикорастущие сорные тюбики

с дьявольски

выдавленным

голубым!

Сирый цветок из породы репейников,

но его синий не знает соперников.

Марка Шагала, загадка Шагала —

рупь у Савеловского вокзала!

Это росло у Бориса и Глеба,

в хохоте нэпа и чебурек.

Во поле хлеба — чуточку неба.

Небом единым жив человек.

Их витражей голубые зазубрины —

с чисто готической тягою вверх.

Поле любимо, но небо возлюблено.

Небом единым жив человек.

В небе коровы парят и ундины.

Зонтик раскройте, идя на проспект.

Родины разны, но небо едино.

Небом единым жив человек.

Как занесло васильковое семя

на Елисейские, на поля?

Как заплетали венок Вы на темя

Гранд Опера, Гранд Опера!

В век ширпотреба нет его, неба.

Доля художников хуже калек.

Давать им сребреники нелепо —

небом единым жив человек.

Ваши холсты из фашистского бреда

от изуверов свершали побег.

Свернуто в трубку запретное небо,

но только небом жив человек.

Не протрубили трубы господни

над катастрофою мировой —

в трубочку свернутые полотна

воют архангельскою трубой!

Кто целовал твое поле, Россия,

пока не выступят васильки?

Твои сорняки всемирно красивы,

хоть экспортируй их, сорняки.

С поезда выйдешь — как окликают!

По полю дрожь.

Поле пришпорено васильками,

как ни уходишь — все не уйдешь...

Выйдешь ли вечером — будто захварываешь,

во поле углические зрачки.

Ах, Марк Захарович, Марк Захарович,

все васильки, все васильки...

Не Иегова, не Иисусе,

ах, Марк Захарович, нарисуйте

непобедимо синий завет —

Небом Единым Жив Человек.

Андрей Вознесенский. Не отрекусь.

Избранная лирика.

Минск, "БелАДИ", 1996.

ФИАЛКИ

А. Райкину

Боги имеют хобби,

бык подкатил к Европе.

Пару веков спустя

голубь родил Христа.