- Мне нужно в туалет, - решительно заявила я.

- Всем приятного аппетита, - прошептал Юра, тихо, но так, чтобы я услышала.

- Это вон там, - показала куда-то официантка.

- Проводите! - потребовала я тоном, не допускающим возражений.

- Сама не найдёт, хоть он и рядом. Топографический кретинизм, а может, и не только топографический, - малолетний паршивец за что-то на меня обозлился, и не счёл нужным это скрывать.

- Это не входит в мои обязанности, - заартачилась девица.

- Давайте я вас туда отведу, Елена Михайловна, - предложил свои услуги Бубновый. - Мне всё равно идти, я же ваш телохранитель.

- Да, пусть Бубновый прогуляется, - не промолчал и Мешок. - Человек всю жизнь мечтал побывать в женском туалете, но католические боги его туда не пускали. Нельзя упускать такой случай, другого может не представиться.

На самом деле в туалет мне совсем не хотелось. Я всего-навсего пыталась поговорить с официанткой так, чтобы нас не слышали мои доблестные телохранители. Только что я предположила, что Светлану могла подвезти знакомая, и тут же признала, что ошиблась. Если я у них на глазах опять попаду пальцем в небо, моя репутация ясновидицы окончательно полетит ко всем чертям. Но мой липовый поход в туалет превратился в настоящую клоунаду даже раньше, чем я собралась встать из-за стола. Нужно было срочно прекращать это безобразие, или хотя бы изменить его в нужную сторону.

- Ладно, обойдусь, - заявила я. - В крайнем случае, воспользуюсь волшебной дверцей.

- Какой? - настороженно уточнил Мешок.

- Водительской, - я ослепительно ему улыбнулась. - Пиратский метод, если можно так выразиться.

- Но дверца - это для кобелей, а не для… - начал Юра, но я безжалостно вонзила ему в ногу каблук, и он замолчал, прикусив губу.

- Зови начальство! - потребовала я у официантки.

- Зачем? - растерялась она. - Я ничего плохого не сделала.

- Давай, шевели булками! - Бубновый явно не понимал, чего я хочу, но счёл своим долгом поддержать. - Зови сюда главного халдея! А то кому-то станет очень больно.

- Булками у нас шевелят танцовщицы, им как раз за это и платят. А мне - нет, - огрызнулась девица. - Нужно начальство? Сейчас позову. Телефон, чтоб вы знали, уже изобрели, лет сто назад. Или даже больше.

Пока она говорила с так называемым главным халдеем, я ещё раз на неё взглянула. Могла ли она быть тем самым ночным водителем? Женщина отвела Светлану до дверей квартиры, потом испугалась, и убежала по неосвещённой лестнице. Именно убежала, а не ушла. Но в таких босоножках это невозможно. Каблуки слишком высокие, совсем не для бега по ступенькам, даже если бы горел свет. Наверняка навернулась бы при малейшей попытке.

А как с этим у других? Время было обеденным, и по полному залу носилось немало официанток. Низких каблуков я не заметила ни у одной. Однако девицы по залу именно бегали, несмотря на каблуки. Неужели настолько приноровились, что смогут бежать и по лестнице? Тут я вспомнила, как сама, придя на работу, переобувалась, и так же делали почти все мои сотрудницы. Да и машиной не очень удобно управлять на каблуках. Скорее всего, уставшие официантки сразу после смены надевали что-то более удобное. И в этом ‘чём-то’ вполне можно бегать по тёмной лестнице.

- Да беги же ты сюда, неужели непонятно, что это бандиты! - прервал мои раздумья возглас продолжавшей говорить по телефону ‘нашей’ официантки. - Или тебе жить надоело?

Видимо, её слова оказались убедительными, потому что почти мгновенно возле столика возник бритый наголо мужичок неопределённого возраста в идеально отглаженном фраке с бабочкой. К моему удивлению, не тот, который отводил нас к этому столику и приставил официантку. Похоже, начальство здесь было многочисленным.

- Здравствуйте, уважаемые Игорь Валентинович и… - он выжидательно уставился на Мешка.

- Мешок, - представился тот. - Просто Мешок.

- И Мешок! - закончил приветствие главный халдей. - Я… - он назвал свою должность, но я не запомнила, то ли метрдотель, то ли менеджер, то ли шеф-повар. - Вы недовольны обслуживанием, милостивые господа?

- Тут кое-что другое, - я взяла инициативу в свои руки. - У нас к вам есть несколько вопросов.

- Наркотики мы не продаём даже уважаемым посетителям, а девочки выступают, начиная с полуночи. Мужского стриптиза нет, разве что иногда на банкетах, за отдельную плату. И тоже ночью.

- Спасибо. А теперь мои вопросы. Как ваши официантки добираются домой?

Халдей вопросительно посмотрел на Бубнового, тот кивнул, мол, отвечай и не выделывайся.

- Не знаю. Дневная смена заканчивается в десять, ночная - в семь утра. Транспорт ходит. При чём тут я?

- Ресторан работает круглосуточно?

- Не совсем. В шесть мы провожаем последних ночных посетителей, и снова открываемся в одиннадцать. Выходит, с одиннадцати до шести мы открыты. А персонал приходит к десяти, и уходит в семь. Кроме охраны, разумеется. Эти, действительно, дежурят круглосуточно. Сменяются в шесть вечера. Вас что-нибудь ещё интересует, сударыня?

Пока я говорила с халдеем, официантка, стоявшая у него за спиной, время от времени вертела попой, причём эти жесты явно адресовались мне. Юра уставился на неё, выкатив глаза, Мешок и Бубновый, при появлении халдея развернувшие свои стулья спинками к столу, хоть и видели странные телодвижения, но никак не реагировали. Через некоторое время девица не выдержала и, досадливо скривившись, расстегнула блузку и продемонстрировала мне свой довольно скромный лифчик. Когда я не поняла и этого, она схватила себя за груди и начала их страстно мять, облизывая при этом губы и изображая на лице неземное блаженство.

Юра застонал, Бубновый покраснел и отвернулся, а Мешок невозмутимо продолжал смотреть на халдея, делая вид, что ничего не замечает. Зато я, наконец, поняла, что она мне хочет всем этим сказать. ‘Булками у нас шевелят танцовщицы’, как она сказала Бубновому, то есть, стриптизёрши. А когда я не поняла, что означает её шевеление булками, показала пародию на стриптиз. Что ж, милая девушка, спасибо за подсказку. Независимо от дальнейшего большие чаевые ты сегодня заработала.

- Меня ещё интересует, когда приходят и уходят ваши стриптизёрши, - заявила я.

- У нас они называются танцовщицами, потому что понимаете, сударыня, тут всё дело в разных лицензиях, и поэтому…

Его глазки боязливо забегали, и это заметила не только я.

- Не увиливай, - процедил сквозь зубы Мешок. - Когда приходят и когда уходят, ну? Будешь отвечать? Или хочешь в мешок, с моста, и концы в воду?

- Стриптиз начинается не раньше двенадцати. От четверти до половины первого. В три часа - финиш. Посетители к этому времени так упиваются, что им уже не до эротических танцев. Но на всякий случай одна или две танцовщицы, по графику, остаются до утра. Мало ли, вдруг понадобятся. Мы заботимся о посетителях!

- Молодцы! - похвалила я. - Как стриптизёрши, которые уходят в начале четвёртого, добираются домой?

- У них у всех есть машины, сударыня. Причём дорогие! Они очень хорошо зарабатывают, вы бы видели, какие купюры им в трусики суют! - в его голосе отчётливо слышалась зависть.

- Месяц назад, одна из них…

- Елена Михайловна, он уже давно просёк, о чём идёт базар, - прервал меня Бубновый. - Ну, давай, халдей, трави! Не за язык же тебя тянуть. Хотя, если хочешь, могу и потянуть. Тогда потом будешь жестами рассказывать!

- Как уже изволила сказать уважаемая Елена Михайловна, что-то произошло примерно так с месяц назад. К нам пришли полицейские, - халдей достал откуда-то платок и вытер пот, хотя мощные кондиционеры поддерживали нормальную температуру.

- Что за менты? Откуда? - Бубновый взялся вести допрос сам, а я не возражала, у него получалось лучше.

- Обычные. Те, что у нас постоянно пасутся. Из райотдела.

- И что им было надо?

- Допрашивали танцовщиц. Не подвезла ли одна из них кого-то постороннего по дороге домой.

- И что? Подвозила?