Конечно, мне было интересно посмотреть на Алину, которая отхватила себе мужа-англичанина. У нас стало очень модным выходить замуж за иностранцев. Считалось, что они лучше обеспечивают, лучше заботятся, и многое другое, что, к сожалению, не делают наши русские мужчины. Лично для меня это был нонсенс, мне иностранцы казались существами с другой планеты, я никак не представляла, как можно жить с иностранным мужем, рожать от него детей и постоянно преодолевать барьеры двух языков и границы двух совершенно разных государств.

Алина оказалась обыкновенной женщиной. Единственное ее преимущество заключалось в том, что она была естественна — никакой косметики на бледном личике с мелкими незапоминающимися чертами лица, природный русый цвет волос, закрепленных заколкой в обычный хвост, никакого маникюра — розовые, коротко подстриженные ногти как у ребенка, немножко полновата, как и должно быть, когда счастлива в семейной жизни и любишь хорошо готовить. Ее одежда была выдержана в блеклых тонах и была немного бесформенной.

Она поцеловала меня в щеку и представила своего мужа. Его звали Ричард, и это имя совсем не подходило ему. В моем представлении мужчина с таким именем должен был выглядеть воинственно или хотя бы мужественно, а он был высоким, чуть-чуть сутулым, лысоватым блондином с бледно-голубыми глазами и формой черепа, напоминавшей яйцо. Вообще-то он был почти альбиносом, такие светлые у него были ресницы и брови, а на щеках играл румянец как у младенца, и во время нашего разговора он часто по-детски улыбался. Одет он был в дорогой темный костюм, белую рубашку с галстуком и запонками, но выглядеть деловым джентльменом у него все равно не получалось, между его внешностью и костюмом было какое-то несоответствие, словно он еще не дорос до него.

— Мы очень надеемся на вас, Наташа, что вы нам поможете, — сказал он с легким акцентом после заполнения нашего типового договора.

— Я постараюсь, а с кем связываться, когда я найду подходящие квартиры? — задала я дежурный вопрос.

— Конечно, со мной. Ричарду мы покажем уже тот вариант, который мне понравится, — ответила Алина. — Ведь ты же занят, правда, милый? — обратилась она к нему.

— Да, связывайтесь с женой, — он поднял на меня свои бледно-голубые глаза. — Я считаю, что дом — это важнее для Алины, чем для меня. Я все время на работе, и мне, в общем-то, все равно где жить, главное, чтобы было удобно до офиса добираться, желательно пешком.

— Вы не ездите на машине? — удивилась я.

— Машину я ему не даю, Ричард больше любит метро, — поспешно сказала Алина.

Я замолчала: это было одно из первых моих общений с иностранцем, и здесь было о чем подумать. Он предоставлял жене возможность выбирать квартиру, в то время как многие из наших, особенно это касалось богатых клиентов, не считали нужным даже советоваться с женой, а иногда и показывать квартиру до сделки, мотивируя это тем — приведу, и будет жить, никуда не денется. Да и с машиной тоже было странно, она, видите ли, ему не давала машину, купленную на его же деньги, поэтому на работу он ездил на метро, а между тем на его визитке было написано, что он генеральный директор известной фирмы, связанной с компьютерами, а она была только домашней хозяйкой.

Не знаю почему, но последнее время я стала испытывать какую-то неудовлетворенность работой. Не могу сказать, чтобы я когда-то была ей увлечена, но все же относилась с большим терпением. А здесь все стало просто валиться из рук: и сделки редко, и люди стали раздражать, а уж когда телефон начинал звонить, то я иногда и трубку не снимала. Хотелось забиться куда-нибудь в угол или уехать на море и, глядя волны, отдохнуть от всего. Единственное, что меня радовало, так это то, что с Наиной мы нашли две замечательные квартирки — одну для нее, рядом с метро «Полежаевская», а для сына в Строгино. Ему очень нравилось, что рядом залив и летом можно купаться, не выезжая из Москвы. После новоселья, на котором я присутствовала, как почетный гость, я попросила Наину погадать мне.

Мы пошли в ее рабочий кабинет, если можно так назвать таинственную комнату, оформленную в бордово-черных тонах со спущенными шторами на окнах, полную зеркал, таинственных амулетов и книг. Я уселась в кресло, и Наина раскинула карты.

— Не переживай, скоро все изменится, — сказала она. — Вот видишь — какие карты тебе выпали.

— Неужели Слава, наконец, влюбится в меня? — спросила я.

— Нет, этого в ближайшем времени не будет. Но зато ты найдешь свое призвание и встретишь своего отца.

Я недоверчиво посмотрела на Наину. Сама до сих пор не знаю, как я отношусь к ее предсказаниям, — мне и хочется верить и не получается, хотя Наина ни разу не ошиблась. Именно она однажды предсказала, что моя сделка развалится, и я действительно не продала ту квартиру с капризными стариками со 2-ой Тверской-Ямской. Деда неожиданно положили на операцию, и клиентка побоялась покупать квартиру по доверенности. Так и не получила я тех трех тысяч, с которых собиралась ремонт сделать, только зря время потратила.

— Призвание?! Вот было бы славно, а то я что-то устала от продажи квартир.

— А перспектива встретить отца тебя не радует? — улыбнулась Наина.

— Да как же я его встречу, если ни разу в жизни не видела?

— Встретишь, и не сомневайся! — Наина выглядела уверенной.

Прошло чуть больше месяца, и я забыла о нашем разговоре. В моей жизни по-прежнему ничего не происходило и депрессия, которой у меня не было и в худшие времена, стала овладевать мной все чаще. И как-то, договорившись с Александром Ивановичем о небольшом отпуске, я с Настей поехала на Волгу к бабушке с дедушкой.

Здесь ничего не изменилось, разве что домик перестал выглядеть таким ухоженным как раньше, видимо у дедули стало меньше сил, да в огороде было разбито меньше грядок. Я зашла в свою комнату — здесь все было по-прежнему, мой старенький письменный столик у окна, где цвела яблоня, узенькая кровать, застеленная вышитым покрывалом. Пока Настя развлекала старичков, я уселась за свой стол и задумалась. Как много лет прошло с тех пор, как я сидела здесь и делала уроки. Из приоткрытого окна доносился еле уловимый запах цветущих яблонь. Ну и, конечно, воздух, здесь был потрясающий, не то, что в пыльной Москве. Я открыла ящик, там еще лежали мои школьные тетрадки и учебники. Я вынула стопку и стала их рассматривать. Среди обычных тетрадок по математике и физике одна тетрадь, привлекла мое внимание. Я открыла ее и стала читать. Когда-то в школе я любила писать, вела дневник, записывала свои впечатления и даже пробовала написать роман. Я перевернула страницу: написанная моим еще детским почерком, передо мной лежала недописанная история детской безответной любви к моему однокласснику, конечно значительно приукрашенная. Неожиданно я почувствовала небольшое волнение, как будто я стояла на пороге какого-то открытия. Я схватила тетрадку и, прижав ее к груди, побежала к Волге. Легко спустившись по крутой лестнице, я нашла свою любимую скамейку, на которой часто сидела в одиночестве и мечтала о чем-нибудь. Я открыла тетрадь и стала читать. Я вспомнила себя прежнюю: какой чистой и мечтательной была тогда эта девочка, выросшая на Волге и которая с такой надеждой смотрела в будущее. Что же случилось со мной? Где же я? Растеряв свои мечты и пройдя через так называемую школу жизни, я больше уже не ждала ничего хорошего и почти разучилась мечтать. Я перевернула последнюю страницу своей книги и вспомнила, почему я тогда бросила писать. Этот мальчик, который послужил героем моего романа, все-таки влюбился в меня, и мы стали встречаться. Первая любовь захватила меня всю без остатка, и жизнь стала казаться интереснее моих записок. А потом были экзамены в школе, и я уехала, забыв эту тетрадку со своим недописанным романом и его героем здесь. Я подошла к самой реке и долго стояла, задумавшись. Неожиданно я вспомнила слова Наины, что скоро я найду свое предназначение. Да, я нашла его. Я поняла, что же я хочу делать — я хочу писать. Я засмеялась, через месяц мне исполнится тридцать один год, а я решила стать писательницей. Конечно, поздновато, но ведь если у меня есть талант, можно писать до старости, так что впереди у меня десятилетия. Мою хандру как рукой сняло, я нашла то, что так долго искала. И если бы у меня была возможность, я бы бросила надоевшую работу в агентстве, сидела бы дома и писала, писала, писала. Но, к сожалению, жизнь диктует свои правила и придется вновь продавать квартиры и просыпаться от звонков клиентов, но сейчас я, по крайней мере, знаю, что это временно. Я верю, что настанет такой день, когда я смогу заниматься только любимым делом, но для этого нужно много работать.