Я взяла распечатку и села на свое место. Просто так, от нечего делать, пробежала взглядом по листку — вот она, квартира, которая им нужна — улица Кедрова, метро «Академическая», пять минут пешком. Повинуясь какому-то инстинкту, я набрала телефон хозяина, и он только подтвердил то, что я чувствовала. Это была та квартира, о которой они мечтали. В ней был сделан ремонт, она была в кирпичном доме, только район был далеко от центра. «Позвоню и предложу», — решила я.

До мельчайших подробностей я помнила наш разговор.

— Татьяна, я нашла вам квартиру, она только сегодня поступила в продажу. Все, что вы хотели, но находится она рядом с метро «Академическая».

— А, знаете, Наташа, я там когда-то жила, давайте посмотрим. — Вы говорите улица Кедрова? — Хорошая улица, да и район Академической мне всегда нравился, там гораздо спокойнее, чем в центре.

Я положила трубку и подумала о людской странности — зачем искать квартиру в центре, если нравится на Академической.

Квартира им подошла сразу. Довольные и возбужденные, они переходили из комнаты в кухню, не обращая на нас с хозяином внимания. Они уже представляли, что живут здесь и даже забыли, что в ней нет балкона, хотя до этого утверждали, что без балкона им не подойдет. Квартира действительно была хорошая, хотя и нерациональная с моей точки зрения. Все-таки пятьдесят метров для однокомнатной слишком много, я бы предпочла двухкомнатную, чтобы можно сделать и спальню, и гостиную, но им все нравилось, они даже выбрали место, где будет спать их любимая собака. Хозяин довольно подмигнул мне и шепнул:

— Возьмут, наверное.

Я боялась даже думать об этом. Мы вышли на улицу, и они сразу подтвердили, что о такой квартире они мечтали, и сегодня впервые увидели ее воочию, до этого она была лишь в их воображении. Они готовы вносить аванс, чтобы закрепить свои серьезные намерения, но есть одна маленькая проблемка, не хватает всего пяти тысяч долларов. Пять тысяч долларов — это были как раз комиссионные агентства, пятнадцать процентов из которых составляла моя зарплата. Я пригорюнилась: счастье было так близко и так возможно.

— Что же делать? — обреченно спросила я.

— Наташенька, а вы позвоните хозяину — поторгуйтесь с ним, — с надеждой сказала Татьяна, — может, он уступит. У нас правда нет этих пяти тысяч, вы же знаете, мы все продали.

— Хорошо, — пообещала я, тоскливо думая о том, что не только торговаться, но и звонить до сих пор боюсь.

Мы расстались, и я поехала в агентство, думая посоветоваться с кем-нибудь. Корольков Александр Иванович курил на лестнице, и, увидев мое озабоченное лицо, он, как дикий зверь, почувствовал добычу.

— В чем дело? — спросил он как-то особенно заботливо.

— Да вот, клиентам квартира понравилась, но…

— Пойдем, поговорим, — быстро предложил он и бросил недокуренную сигарету.

Мы пришли в комнату для менеджеров, и он, удобно расположившись в большом кожаном кресле, заставил меня все рассказать.

— Дело не стоит выеденного яйца, — уверенно сказал он. — Делаем так: ты сейчас звонишь клиентам и говоришь, чтобы привозили аванс в размере пяти тысяч долларов. Завтра, — он заглянул в ежедневник, — В три часа, я как раз свободен. Потом звонишь продавцу квартиры, говоришь, что клиент готов брать и вызываешь его на два часа. И все!

— Как все?! — удивилась я. — Клиенты готовы брать только за семьдесят, а с нашими комиссионными получается семьдесят пять.

— Ерунда, — отмахнулся Корольков. — Я попробую убедить хозяина снизить цену, а если не получится, то поднимутся покупатели.

— Они точно не поднимутся, у них денег больше нет.

— Это они всегда так говорят, можешь не обращать внимания. Увидишь, если надо будет, то найдут. Давай подождем до завтра. Положись во всем на меня, и ты увидишь, как работают профессионалы. Единственное, что меня смущает, так это то, что они могут «кинуть» нас. Они случайно телефонами не обменивались?

— Как кинуть? — ахнула я.

— Наташа, какой ты еще ребенок! — рассмеялся он. — Мы же посредники, а посредников всегда стараются «кинуть». А здесь особый случай, у нас даже договоров нет ни с кем. Твои клиенты просто могут приехать к нему на квартиру, и сойтись с ним напрямую. Они готовы платить семьдесят, он хочет семьдесят, а зачем здесь мы?

Я молча смотрела на него. Он был совершенно прав, обойти нас не составляло труда, но мне почему-то в это не хотелось верить, уж очень Татьяна и Андрей казались положительной парой.

Вообще продажа квартир — это такой кидальный бизнес, как я потом убедилась. Я слышала столько этих страшных историй от агентов, что вот, работали-работали, а потом клиент взял да и разорвал договор и сошелся напрямую. Агентство всегда старается себя обезопасить, подписывает разные бумажки со штрафами, забирает документы о собственности на ответственное хранение на время срока договора, при покупке старается взять деньги вперед, но риск всегда существует. Да, агент не рискует деньгами, но это всегда потерянное время, которым можно было распорядиться иначе, и даже дело не столько в этом, а в том чувстве гадливости, которое возникает при обмане.

Мне повезло, это была какая-то особенно хорошая сделка. Естественно, никто и не думал нас обманывать, более того, как мне казалось, людям это даже не пришло в голову. Александр Иванович уладил все с ценой и отстоял наши комиссионные полностью. Единственное, в чем он ошибся — это в том, что продавец согласился не сразу, а думал о снижении цены целых два дня, которые я провела как на иголках. Но, наконец, Корольков позвал меня с таинственным видом к себе в кабинет.

— Сломался, как я и говорил, — Александр Иванович сидел, откинувшись в кресле, его глаза блестели. — Уже приехал, договор подписал. Я же говорил ему, что квартира эксклюзивная и найти на нее покупателя быстро не получится. — А ты молодец, — похвалил он меня, — Кажется, будет сделка. Звони покупателям — пусть деньги везут, пять штук. Как раз наши комиссионные сразу возьмем, а потом пусть даже отказываются от квартиры, мы все равно им аванс не вернем, конечно, если квартира будет готова к сделке.

— Почему не вернем? — поинтересовалась я.

— Потому что в договоре есть пункт, что если сделка срывается по вине покупателя, аванс остается в агентстве, исключение может составить только смерть или землетрясение, короче говоря, форс-мажорные обстоятельства.

— Значит ли это, что мы в любом случае получим зарплату? — осторожно спросила я.

— Безусловно, если не откажется продавец, потому что в этом случае нам нечего будет продать. Но, я и здесь подстраховался, — он улыбнулся коварной улыбкой, очень довольный собой. — Забрал у продавца правоустанавливающие документы на ответственное хранение, так что он никуда не денется на время договора.

— А что мне дальше делать? — спросила я, слегка уязвленная тем, что уже оказалась не при чем.

— Будешь ходить разные справочки собирать, квартирку проверить придется, но это уже приятные хлопоты — подготовка к сделке.

В 1995 году были хорошие времена: что называется «утром деньги — вечером стулья». Схема была такая — утром покупатель приезжал с нужной суммой денег к банку, где агентство заказывало депозитарную ячейку на один день и заполнялся договор, основной целью которого был один важный момент. Продавец мог получить деньги только после того, как квартира была зарегистрирована на имя покупателя. Продавец проверял деньги с помощью агента, иногда заказывал банковскую проверку, потом сумма закладывалась в маленький ящик в хранилище. Вся компания — продавец, покупатель и агент с менеджером отправлялись к нотариусу, а потом в департамент муниципального жилья регистрировать сделку. Уже вечером покупатель становился хозяином квартиры и при желании мог отправиться туда на ночлег, если она была свободна, а продавец мог получить деньги. Тогда никто и не думал, что через несколько лет регистрация квартиры станет занимать одну или две недели, а покупатель и продавец будут пребывать все это время в подвешенном состоянии. Один, волнуясь о сохранности денег, а другой о своей квартире, которую он вроде бы уже продал, но денег пока еще не получил, а документы о том, что он является собственником, отдал какому-то агентству.