Когда они пришли к Моисею, он принял их с радостью, предложил им отдохнуть и подкрепиться пищею и, оказав им большую любовь, отпустил их от себя.

Дорогою скитский брат сказал пришедшему:

– Вот ты видел и отца Арсения, и отца Моисея. Кто из них лучше, по твоему мнению?

Брат отвечал на это:

– Лучший из них тот, кто принял нас с любовью.

Один инок, узнав об этом, стал молиться Богу, говоря так:

– Господи! Скажи мне, кто из них более совершенен и заслуживает большей благодати Твоей: тот ли, кто скрывается от людей ради Тебя, или тот, кто принимает всех, также ради Тебя?

Этот инок в ответ на молитву свою имел следующее видение: ему представились два корабля, плывшие по какой-то очень большой реке; в одном корабле находился преподобный Арсений, и Дух Божий управлял кораблем его, соблюдая его в великой тишине; в другом был преподобный Моисей, кораблем же его управляли Ангелы Божии, влагавшие мед в уста Моисея.

* * *

Проведя долгое время в трудах постнических, преподобный Моисей был сподоблен сана пресвитерского, по некоему откровению Божию. Когда он был произведен в первую степень священническую и облечен в стихарь [86] , епископ сказал ему:

– Вот авва Моисей ныне весь бел [87] .

Моисей же сказал епископу:

– Владыка! Что делает священником: внешнее или внутреннее? Одежда ли, покрывающая извне человека, делает его достойным священства или внутренние добродетели?

Епископ же, желая искусить Моисея, дабы увериться в том, что он действительно – раб Христов, имеющий добродетели внутри души своей, сказал клирикам:

– Когда Моисей войдет в алтарь, изгоните его; потом идите за ним и слушайте, что он будет говорить.

Клирики так и сделали; изгнали Моисея из алтаря, сказав:

– Выйди вон, мурин!

Он же, выйдя и став в отдельном месте, начал укорять себя, говоря:

– Хорошо поступили с тобою, пес, хорошо поступили с тобою, мракообразный эфиоп, ибо ты недостоин. И как ты осмеливаешься войти в святое место; ты не человек, как же осмеливаешься ты подходить к людям и служителям Божиим!

Услышав эти слова святого, клирики возвестили о них епископу; тогда епископ приказал снова позвать Моисея в алтарь и рукоположил его в сан пресвитера. Потом спросил его:

– Что думал ты, отче, тогда, когда был изгнан и затем возвращен снова?

Моисей отвечал:

– Я сравнивал себя со псом, который, будучи изгнан, бежит, будучи же призываем обратно, возвращается быстро.

И сказал епископ:

– Поистине этот человек достоин Божественной благодати; ибо Бог дает благодать смиренным.

Подобное же испытание было с Моисеем и ранее, когда он был еще новоначальным; ибо когда братия были все в сборе в скиту, отцы пожелали искусить его смирение и начали уничижать его, говоря:

– Для чего этот эфиоп ходит посреди нас?

Он же, слышав это, молчал.

Когда братия думали расходиться, то спросили его:

– Отец Моисей! Смутился ты или нет?

Он отвечал им словом псалма: смятохся и не глаголах [88] [т. е.: я переношу уничижение молча].

* * *

Приняв на себя сан пресвитера, преподобный Моисей подвизался еще пятнадцать лет; имея от рождения семьдесят пять лет, собрав вокруг себя учеников, он скончался мученически таким образом.

Однажды, находясь среди братий, он сказал:

– Варвары придут в скит, дабы посечь [убить] монахов; встаньте и бегите отсюда.

Братия же сказали ему:

– Почему же ты, отче, не бежишь отсюда?

Он сказал им:

– А я уже много лет ожидаю того времени, когда на мне исполнится слово Владыки моего, Господа Иисуса Христа, сказавшего: ecu бо приемыши нож ножем погибнут [89] .

На это братия сказали ему:

– И мы не побежим, но умрем с тобою!

Но он ответил им:

Я в этом не нуждаюсь; пусть каждый поступает так, как находит лучшим.

Тогда братия убежали с места того, и только семь иноков остались при преподобном. Спустя некоторое время старец сказал им:

– Варвары уже близко!

Один из упомянутых семи иноков, испугавшись, убежал из келлии и скрылся в некоем месте. Варвары, войдя в келлию, умертвили святого Моисея и находившихся с ним шесть иноков. Спасшийся же от смерти инок, находясь в потаенном месте, видел Небо отверстым и семь пресветлых венцов, нисходивших с Неба.

После того, как варвары ушли, инок сей возвратился в келлию и нашел Моисея и прочих иноков умерщвленными; тела их оказались лежавшими в крови; увидев это, инок тот начал плакать; потом пришли остальные братия и с плачем похоронили умерщвленных иноков.

Так окончилась жизнь преподобного отца нашего Моисея Мурина, из разбойников сделавшегося иноком и искренним раскаянием угодившего Богу так, что ему, как мученику, отверзен [открыт] был не только рай, но и самое Небо и он был украшен венцом славы. По молитвам его да наставит и нас на истинный путь покаяния и да сподобит и нас Царствия Небесного человеколюбивый Владыка Христос, Бог наш, Коему со Отцом и Святым Духом воссылается честь и слава, ныне, всегда и в бесконечные веки. Аминь.

Помести меня со псами… Мученик варвар, бывший прежде разбойником [90]

Блаженный Варвар был прежде лютым разбойником в странах Луканских [91] . Много пролил он крови человеческой, и никто не мог его ни изловить, ни тем более бороться с ним, так как он обладал необыкновенною телесною силою. Но Преблагий и человеколюбивый Бог, не хотящий смерти грешника и всем спасения ищущий, подобно тому, как некогда апостола Павла [92] , так и сего разбойника действием Своего Промысла уловил в сети спасения. Однажды, когда разбойник этот сидел в пещере и смотрел на множество награбленного золота, сердца его вдруг коснулась благодать Божия, приводящая грешника на путь покаяния [93] . И вот, разбойник умилился душой и, вспомнив о Страшном Суде Божием, начал скорбеть, говоря в душе своей: «Увы мне, грешному, что сотворил я! Много пролил я крови человеческой, многих жен осквернил, чужое имущество похищал и много иного сотворил зла! Между тем сегодня ли, завтра ли, но я должен умереть; а что я приобрел, кому останется?!».

И потом воззвал снова: «Я знаю, что древнего разбойника Христос по Своему милосердию воспринял к Себе, и меня Он примет, если только покаюсь [94] . Ныне каюсь я, сокрушаюсь о своих злодеяниях и ищу Его милосердия».

Сказав это в глубине души своей, Варвар воспрянул духом и, не ответив ничего своим товарищам, взял лишь меч под свою одежду и, оставляя все, ночью пошел в ближайшее селение, в котором была церковь. Пришедши в церковь во время утрени, он, по ее окончании, пал священнику в ноги со слезами, восклицая:

– Отче! Не отринь меня, окаянного грешника, пришедшего к твоей святости, ибо покаяться хочу я в содеянных мною злодеяниях.

Священник, подняв его с пола, подвел к святому алтарю и сказал:

– Исповедуй, сын мой, пред Богом содеянные тобою согрешения; я же буду смиренным свидетелем твоего исповедания и покаяния.

Кающийся стал говорить:

– Я, отче, тот самый разбойник Варвар, о котором, как думаю, и ты слышал. Преисполнен я множеством грехов, нечистотой телесной, грабительством и убийствами: ибо я убил до трехсот человек, в том числе погубил мечом и двух пресвитеров, не хотевших допустить меня к Таинству Покаяния. И вот ныне ты, отче, если знаешь, что Бог примет меня кающегося, то обвяжи по своему усмотрению мои греховные язвы заповедями Божиими; если же нет, то возьми этот меч и прикажи убить им меня.

Но пресвитер сказал ему на это:

– Чадо! Нет греха, побеждающего Божие милосердие; только не отчаивайся. Ступай ко мне в дом, и что я тебе повелю, то и исполни делом.

Вышедши из церкви, пресвитер оглянулся и увидел, что Варвар движется за ним на локтях и коленях, и сказал, обращаясь к нему:

– Что это ты делаешь, чадо?

Варвар отвечал: