— Что с тобой? — Хельман бесцеремонно наклонился и смотрел куда-то между моих глаз.

— Всё в порядке, просто вспомнилось кое-что…

— Тогда ладно, возвращайся сюда поскорее! — хохотнул он и громко потянул носом.

Сначала я подумал, что его мучает насморк и воспитание оставляет точно желать лучшего, но потом и сам почувствовал какой-то знакомый запах. Сначала перед моим внутренним взором сразу же появился высящийся в бездонной глубине чистого неба храм и бесконечное множество зажжённых свечей. Все они потрескивали, медленно капали, и язычки пламени словно общались между собой, кивая, делясь горестями и радостями.

— Вентиляция! — крикнул Хельман и, оттолкнув меня, бросился в коридор.

Теперь я увидел робко клубящиеся из угла следы дыма и понял, что так пахнет жжёная газетная бумага. Мне не хотелось оставаться здесь одному, но что-то притягивало взгляд и заставляло смотреть на желтоватую вентиляционную решётку. Дым постепенно начал густеть и формировать что-то, похожее на улыбающееся лицо, — такое недоброе и даже где-то подлое. И это был не просто абстрактный образ, это был Валера — правда, при жизни я его никогда таким не видел. Впрочем, не совсем так: он отлично владел собой, но иногда, когда думал, что его никто не видит, его лицо искажалось, и на нём можно было явственно прочитать всё то плохое, о чём Валера думал в этот момент. Но сейчас такого выражения не было точно — непонятно даже, что в этих дурацких клубах дыма показалось мне настолько интересным, из-за чего, возможно, я даже рисковал своей жизнью, чтобы стоять и заворожённо их разглядывать.

— Вы меня не слушаете! — раздался из коридора громкий вопль, что-то нарушивший вокруг, и я тут же увидел, что никакого странного лица нет, — просто дым и ничего больше.

Наверное, почудилось или я уже устал за сегодня.

— Нет, это мы сейчас выясним! — Хельман распахнул дверь туалета и махнул мне рукой. — Иди-ка сюда. Представляешь, что это девчонка удумала!

Я вышел в коридор и увидел совсем молодую девушку, которая плакала, быстро оглядывалась и, сложив на груди руки, что-то сбивчиво бормотала, глядя на Хельмана.

— Эта вентиляция соединяет женский и мужской туалеты. Не потому ли я почувствовал сразу здесь какой-то непривычный смрад? — он хохотнул и хлопнул меня по плечу уже во второй раз: — А вот эта, представляешь, умудрилась поджечь в туалете кусок газеты и уронить его в корзину с бумагами. Видите ли, освежителя воздуха не оказалось под рукой! Тоже мне, интеллигентка выискалась!

— Я не сделала ничего плохого. Прошу вас, оставьте меня… — шептала девушка и неожиданно опрометью бросилась по коридору.

— Ну уж нет, не уйдёшь! — закричал Хельман и побежал следом. — Стой! Всё равно не сбежишь!

Я некоторое время стоял в каком-то тупом оцепенении и никак не мог сообразить, из-за чего, собственно, возник весь сыр-бор. Ну, жгла она бумагу в туалете, случайно уронила, и что-то там загорелось. Одна моя знакомая когда-то поступала точно так же дома и приучала к этому детей — может, кому-то в этом и могло что-то показаться странноватым, но не до такой же степени. Однако какое нам до всего этого дело? Мы здесь заняты совсем другим.

Тем не менее я чувствовал, что ещё не закончил, поэтому неуверенно направился в сторону последней по коридору двери, за которой они оба скрылись. Что-то в окружающем напоминало больницу: полупрозрачные белёсые двери, таблички и даже лампочки возле ручек. Это было почему-то неприятно и вызывало непреодолимое желание поскорее оказаться подальше. Да и насколько всё это вязалось с конторой, занимающейся, насколько я знал, аудиторской деятельностью?

Открыв нужную дверь, я в первый момент растерялся, услышав громкий хохот. Потом, шагнув внутрь, увидел человек десять, среди которых был Хельман и эта девушка. Они стояли вокруг такой штуки, которая распечатывает, копирует и сканирует документы. Им всем было безудержно весело, а мне-то представлялась здесь совсем другая сцена.

— Давайте искать на полу!

— Аккуратно ходите, ничего не затопчите! — воскликнул веснушчатый парень лет двадцати. — А то раздавим ещё ненароком, они расплющатся и в рот не войдут!

Окружающие ответили хохотом и, нагнувшись, невообразимо засуетились.

— Да нет, я точно видела, что они упали сюда! — улыбнулась сжигательница бумаг в туалете, и всё внимание опять обратилось к многофункциональному устройству.

— Давайте-ка я его подниму и покачаю, а вы слушайте! — воскликнул Хельман, схватил аппарат, оторвал его от пошатнувшегося столика и начал медленно наклонять.

Наступила тишина, и я действительно услышал, как что-то неторопливо перекатывается в недрах устройства.

— Это всё-таки они. Давайте без шуточек, правда, помогите. Не могу же я так! — выпрямившись во весь свой немалый рост, воскликнула ярко одетая дама средних лет.

В первый момент я почему-то подумал, что такой женщине точно не к лицу отсутствие передних зубов. А потом увидел, что на их месте торчат два металлических стержня, на которых в слюне ярко отражается солнце, как-то неторопливо льющееся из больших пластиковых окон.

— А разве здесь кто-то шутит? Лично я сама серьёзность! — мрачно произнёс Хельман и что-то аккуратно вытряс в ладонь. — Вот они. Продолжайте носить на здоровье. Только знаете что, пожалуй, лучше вам всё-таки стараться поменьше говорить и ни в коем случае не открывать широко рот…

Он некоторое время сохранял серьёзность, потом черты его лица стали расплываться, подёргиваться, и Хельман, держась за живот, захохотал. Через мгновение к нему опять присоединились все остальные.

— Спасибо. Завтра утром обязательно схожу к стоматологу. Вообще не пойму, почему они соскакивают, а сегодня ещё так неудачно! — растерянно сказала дама и отвернулась.

— Ладно, ладно. Давайте уже работать. Повеселились и хватит! — хлопнул в ладоши статный молодой человек с длинными вьющимися волосами и, несмотря на жару, одетый в костюм-тройку и застёгнутую на все пуговицы белую рубашку.

А тем временем виновница всего произошедшего обернулась и мило, но неуверенно заулыбалась всеми зубами. Однако уже через минуту нервно поднесла пальцы ко рту и, поджав губы, уселась за компьютер.

— Честное слово, давненько так не смеялся! — усмехнулся Хельман, подходя ко мне и указывая пальцем на дверь. — Ладно, идём… Думаю, что мы ещё не закончили!

Мы вышли в коридор и оказались напротив лестничной площадки.

— Давай-ка зайдём здесь ещё в одно место, если, конечно, ты ещё раз не хочешь заглянуть в туалет, а потом немного поболтаем за чашкой кофе…

— Идёт! — я кивнул головой, и мы начали спускаться.

— А так, вообще-то, просто банальный случай и, разумеется, никто из унитаза этого парня не вышибал. Просто, наверное, он неожиданно почувствовал себя плохо, вскочил и, ничего не видя вокруг, бросился из кабинки, а там уж просто упал на пол и умер.

— Возможно, так оно и было. Но всё равно мне хотелось бы договориться о возможности побывать здесь с тобой в один из ближайших дней повторно…

— Ну, к тому времени всё уже точно приберут и смотреть там будет нечего!

— Согласен, просто что-то в атмосфере этого туалета мне не понравилось. Речь скорее идёт просто о каких-то абстрактных ощущениях. У тебя, наверное, тоже так бывало?

Я сделал ещё пару шагов по ступенькам вниз и быстро обернулся, услышав сзади громкий шум, треск и звон. Оказывается, Хельман, идущий за мной, не заметил отрытое внутрь широкое окно (которое я как-то интуитивно и не заостряя внимания обогнул) и крепко к нему приложился. Рама вибрировала и болталась, а стекло вывалилось и рассыпалось по ступеням множеством осколков, среди которых сидел Хельман, обхватив правую сторону головы и пронзительно смотря на меня выпученным левым глазом.

— Вот чёртова штука. И кто только додумался открывать окно в таком узком месте? — чуть ли не со слезами в голосе, очень необычными для такого большого человека, сказал он. — Здесь вообще какой-то дурдом творится: то мужики валяются мёртвые в туалете, то зубы выпадают на глазах, то окна распахивают на всю лестницу!