Маран стал неторопливо спускаться по ступеням и вдруг остановился.

Мертвую тишину прорезал пронзительный свист. Толпа заволновалась, люди стали оборачиваться. Со стороны дальнего айта на толпу надвигалась густая цепь охранников. Маран стоял неподвижно, Дан чуть было не кинулся стаскивать его со ступеней, но вспомнил недавний разговор и стал торопливо протискиваться к фонтану, убежденный, что Маран уйдет только после Вениты и Поэта.

Протолкнувшись, он облегченно вздохнул — картины и самого Вениты у фонтана уже не было, а сопротивлявшегося Поэта увлекал в гущу людей Дор… увидев его, Дан сначала не поверил своим глазам, Дора он не встречал со дня прилета, только узнавал о нем новости стороной… собственно, какие новости? Лесса родила сына, вот и все…

Дан обернулся. Маран стоял там же, на ступенях, а охранники… странно, охранники все еще топтались на месте, в дальнем конце площади. Только приподнявшись на цыпочки и приглядевшись, Дан понял. Люди тесно сдвинулись, сцепили локти и стояли. Словно приросли к земле. Охранники тщетно пытались раздвинуть их, пробить брешь в этой неожиданно возникшей преграде.

— Маран, уходи! — возглас повис над толпой, казалось, отразился от нее, многократно повторившись.

Маран на секунду заколебался, потом сбежал по ступеням и исчез в толпе. Словно испарился. Дан, как ни пытался, не смог проследить его путь в этой будто ставшей единым целым массе людей.

Время от времени Дан поворачивал голову, чтобы убедиться — это не галлюцинация, рядом с ним на потертом сидении мобиля действительно сидит Наи.

Вообще это был день потрясений. Сначала сообщение о прилете Наи… Почему Наи? Что общего с их делами имеет Наи? Как получилось, что она не отправилась с отцом на Землю, а задержалась на станции? Да еще уговорила Петерса пустить ее вниз… Итак, задание: встретить Наи, отвезти ее в Синуку, найти людей, которые могли б помочь ей пройти в библиотеку завода «Мобиль малый два» и просмотреть архивы… Почему завод «Мобиль», что там может найтись? Ну понятно, Синука, но именно завод? Непонятная история…

Но второе потрясение оказалось более сильным. Маран наотрез отказался ехать в Синуку! Маран отказался встретить Наи и сопровождать ее! Маран не пожелал увидеться с ней по ее возвращении из Синуки, просто не захотел ее видеть! Дан настолько растерялся, что позволил себе колкость насчет любования облаками, но Маран пропустил его реплику мимо ушей, поведение свое объяснять не стал, правда, развил лихорадочную деятельность — через два часа в распоряжении Дана была машина вместе с водителем, коим, к крайнему удивлению Дана, оказался главный инженер завода «Мобиль главный» Вест собственной персоной. Идея, впрочем, плодотворная, синукский завод был филиалом бакнийского, и никто не мог лучше, чем главный инженер… хотя и главный инженер не смог бы ничего, если бы благоразумно не запасся доподлинными документами, дающими ему и «сопровождающим его лицам» право на посещение библиотеки завода. Никаких военных тайн за заводом не значилось, но мания всеобщего и поголовного засекречивания не миновала и его… Наконец, их компания пополнилась Науро… Почему Науро, а не Мит, который был обычным товарищем всех Марановых эскапад?

Одна из загадок разрешилась… разрешилась ли?.. вскоре после того, как Наи вместе с Даном спустилась с горной площадки, где по традиции сел орбитолет, к ожидавшему на дороге мобилю. Она непринужденно поздоровалась с Вестом и Науро, села на заднее сидение, после краткой церемонии знакомства машина рванула с места, и только минут через пятнадцать, когда мобиль катил уже по равнине, Наи спросила, как дела у Марана. Была ли она разочарована? Кто знает? Эта девушка умела владеть собой. Могла же она поинтересоваться, где Маран, почему не приехал сам, но задала самый банальный из вопросов — как дела? И Дан ответил столь же банально:

— Идут потихоньку, — напряженно думая, стоит ли объяснять отсутствие Марана, да и как объяснишь? А может, она считает его в порядке вещей, подумаешь, проговорили пару часов, это еще не повод для… Для чего? Для дружеской помощи? Дан совсем запутался и был рад, когда вмешался Науро.

— Маран не приехал, чтобы не подвергать тебя риску. Его везде ищут.

А Мит? — подумал Дан. Впрочем, Мита тоже ищут. А Науро? Науро тогда был на улице, его опознать не могли, соответственно… Да, все верно. И все же что-то не так.

Наи приняла объяснение молча, больше на эту тему не заговаривала, только значительно позже, уже в Синуке, когда они с Даном на короткое время остались вдвоем, вдруг, без какой-либо связи с предыдущим разговором, спросила:

— Помнишь, Дан, спор на станции, когда Маран поддержал папу? По поводу риска — позволять женщинам или не позволять… Там было что-то личное?

Немного поколебавшись, Дан скупо, в нескольких словах, рассказал ей про Лану. Она выслушала и не задала ни одного вопроса.

А до того, в дороге, в машине велся нескончаемый неторопливый разговор, в котором Дан практически не принимал участия, только слушал и — как ни странно, узнал массу нового о Весте, о заводе «Мобиль», даже о Науро!.. Удивительно. У этой задумчивой девушки был настоящий дар собеседника… да что там, ведь она сумела вызвать на откровенность Марана, что само по себе было своеобразным подвигом. И вот теперь Дан узнал, что Науро, исполнительный и аккуратный Науро, был некогда изгнан с работы за расхлябанность и безответственность, что в свое время он закончил высшую многопрофильную школу, где успешно прошел сразу два курса — биологии и географии, что несколько лет назад Науро был женат на женщине, в которую влюбился без памяти, услышав ее игру… она играла на эоне, профессия редкостная и доживавшая последние дни, дело было незадолго до того, как в айтах стали беспощадно ломать драгоценные старинные инструменты, а вскоре и сами айты… что беременную жену Науро охранники забрали прямо из лавки, и след ее так и не отыскался ни в тот момент, ни потом… Лишь тогда, когда, увольняя, Науро обвинили в том, что он не сумел, как старший по возрасту — жена была моложе его на пять лет, оказать на нее необходимое воспитательное влияние, он понял, что несчастная женщина, измученная многочасовым стоянием у дверей лавки в ожидании, пока подвезут хоть что-нибудь съестное, позволила себе, очевидно, какое-то крамольное высказывание… Наконец, Дан узнал, что Маран, можно сказать, подобрал Науро прямо на улице, в районе Главной площади, где, разъяренный, он изучал проходы и проезды, намереваясь — святая простота! — убить Изия. Выяснилось, что бдительные жители окрестных домов не преминули написать на него донос, вернее, доносы, целых четыре. Маран подарил ему эти доносы — «на память о подлом охраннике и благородных жителях Бакны», как он выразился — после долгого разговора, в конце которого Науро наотрез отказался иметь что-либо общее с такой подлой организацией, как Охрана. Следующие два дня Науро провалялся взаперти на тахте, читая и перечитывая эти произведения воспаленного ума достойных верноподданных изиевской империи, на третий день он сжег доносы и отправился к Марану. Выслушав эту повесть, Дан вдруг со стыдом понял, что после трех или четырех лет знакомства Науро только сейчас стал для него живым человеком, а до сих пор… ну что он знал о Науро? Что тот — надежный товарищ? А ведь как просто оказалось вызвать его на разговор, молчаливого Науро, выходит, надо было только спросить?

Но нельзя все время спрашивать, чтобы сохранить доверительную атмосферу в разговоре, надо иногда и рассказывать, а что расскажешь? Однако Наи вышла из положения просто. О себе она сказала только, что по специальности историк, и непринужденно перешла на… древнюю историю Бакнии. К вящему изумлению Дана эпизод, которого она коснулась, не был известен ни Науро, ни Весту. Впрочем, скоро он понял, почему. Не в их невежестве было дело, а в самом эпизоде. Ничего удивительного, еще до последнего века и история Земли состояла из сведений о завоевательных походах, империях, полководцах, деятелях, размахивавших и перекраивавших… В истории Торены пока не наступил период, когда в вершину угла ставятся гуманистические ценности, она еще не вышла из эпохи примата национального перед общечеловеческим, здесь только-только начинали осознавать противоречия между тем и другим, а до гармонии их было неизмеримо далеко… Поразил Дана и безукоризненный бакнианский язык Наи, без малейшего акцента, в способностях было дело или в упорстве, но она сдержала обещание говорить при следующей встрече по-бакниански, вот только этой ли встречи она ожидала?..