Но приказ есть приказ, и его следует выполнить в точности.

Китайскую миссию в Лондоне возглавлял китайский чиновник, но фактически полным хозяином там был англичанин, сэр Халлидей Мак-Картней. Этот английский дворянин, носитель титула и кавалер ордена Подвязки, собственно, руководил всей операцией по похищению Сунь Вэня. Осуществлена она была дерзко и грубо, как будто дело происходило в каком-нибудь захолустном городишке цинского царства.

11 октября 1896 года Сунь Вэнь шел к своим друзьям. Было 10 часов 30 минут утра. Не доходя дома Кентли, Сунь Вэнь уловил за своей спиной чьи-то «кошачьи» шаги. Он быстро обернулся и оказался лицом к лицу с человеком в китайском платье, который кланялся и что-то бормотал на кантонском диалекте. На бледном лице незнакомца блуждала притворная, слащавая улыбка.

— Вы японец? — спросил незнакомец. — Или вы китаец? Но вы не здешний.

— Я китаец, — ответил Сунь Вэнь по-кантонски.

— Очень приятно. Как я рад встретить земляка! — затараторил незнакомец. — И мои друзья тоже были бы рады, если бы вы согласились зайти к нам на несколько минут. Мы живем на этой же улице, в двух шагах отсюда. Очень прошу вас: зайдемте, посидим, покурим, поболтаем…

Откуда-то появился второй китаец, потом третий, они окружили Вэня и настойчиво оттесняли от дома Кентли. Сунь Вэнь не успел собраться с мыслями, как оказался возле какого-то дома, дверь этого дома открылась, и неожиданные «земляки» втолкнули Вэня внутрь здания. «Хозяева» толкали его все дальше и насильно повели наверх. Через минуту он оказался на чердачном этаже, в крохотной полутемной комнате с маленьким окошком, выходившим на крышу соседнего дома. Дверь в эту комнату-камеру захлопнулась. «Хозяева» исчезли. Два раза щелкнул замок. Попался!

Сунь Вэнь понимал, что находится в руках гнусных негодяев и пощады от них ожидать не следует. Как назло, не взял с собой пистолета, с которым обычно не расставался. Он был взволнован и страшно зол на себя. Как это он так сплоховал, растерялся! Надо было сразу догадаться, что это за «китайцы» и «земляки»! Так глупо попасться!

Конечно, они могут его убить тут же, а труп спрятать или закопать, или ночью вывезти и бросить в Темзу. Но посмеют ли?

Единственно, что может его спасти, — дать знать Кентли о случившемся. Но как?

Кто-то поворачивает ключ в замке. Дверь открывается. Сунь Вэнь ясно видит у дверей караульного с ружьем. В комнату входит сгорбленный старик с острыми, как у ворона, чертами лица. Молчаливо оглядывает Сунь Вэня и выходит. Дверь опять захлопывается. Мысль Сунь Вэня работает лихорадочно. Кто этот противный старик? Не китаец и не маньчжур. Кто же он? Это выясняется очень скоро. Дверь открывается, и появляется «земляк», тот, кто заманил Вэня в этот дом. Он гнусно ухмыляется и говорит, что Сунь Вэню лучше «во всем сознаться». Сейчас к нему придет советник миссии сэр Халлидей Мак-Картней и снимет с него допрос. Откровенность и искренность могут облегчить предстоящее исполнение приговора, например его избавят от пыток…

Значит, ему предлагают исповедаться? А что вообще ждет его?

Чиновник отвечает, что все зависит от указаний высшего начальства.

Входит сэр Халлидей Мак-Картней, и разговор прерывается. Но тут же начинается допрос.

Подтверждает ли задержанный, что его зовут Сунь Вэнь, а также Сунь Ят-сен?

Сунь Вэнь отвечает, что это соответствует действительности.

Англичанин говорит, что его не интересует, зачем Сунь Вэнь, он же Сунь Ят-сен, прибыл в Лондон, ибо это не имеет значения. Зато он хочет знать, кому Вэнь известен в Лондоне.

Сунь Вэнь отвечает, что его знает кое-кто, в том числе видные личности. Имен называть не будет.

Англичанин покидает комнату.

Все ясно. Если не удастся известить Кентли, тогда… Но как дать знать Кентли? При аресте Сунь Вэня неумело обыскали. У него остались при себе деньги — двадцать с лишним фунтов стерлингов, карандаш, визитные карточки, записная книжка, серебряные монеты. Пытался выбросить записки из своего окошка. Заворачивал монеты в записки и швырял в окно. Записки попадали на крышу соседнего дома. Кто-то их подбирал. Но это не меняло положения узника.

Каждый день в комнату впускали англичанина-слугу, который убирал, приносил кое-какую еду, уголь и воду для умывания. С арестованным он не разговаривал, даже не смотрел в его сторону. Сунь Вэнь пытался заговорить с ним. В ответ — молчание. Так же молча уходил. Каждый день Сунь Вэнь заговаривал с этим человеком, объяснял ему, что его, Суня, ждет казнь, убеждал снести записку Кентли, предлагал деньги, двадцать фунтов. Встречал холодное молчание.

Но все-таки уговоры и просьбы Сунь Вэня подействовали. В конце первой недели заключения англичанин шепнул еле слышно:

— Давайте записку. И адрес.

Сунь Вэнь быстро набросал несколько слов. Англичанин взял записку и деньги, предложенные ему, и вышел.

Но он так и не решился отнести записку. Лишь рассказал обо всем своей жене. Она оказалась куда более храброй, чем ее супруг. Сама написала записку, отправилась поздно вечером к дому Кентли, по* стучала в дверь и, услышав внутри дома шаги, положила записку на ступенях крыльца и скрылась. Кентли открыл дверь, заметил записку, поднял ее, вернулся в дом и прочитал:

«Ваш друг с минувшего воскресенья находится в заключении в помещении китайской миссии. Его намерены отправить в Китай, где, без сомнения, повесят. Это очень печалит бедного человека, и если немедленно не будут приняты срочные меры, то его увезут и никто об этом не узнает. Я не рискую подписаться, но верьте мне: все, что здесь сказано, есть истинная правда. Что бы вы ни решили делать — делайте скорей, иначе будет поздно. Его имя, я полагаю, Лин Ен Сен».

Наконец судьба Сунь Вэня выяснилась. Страшная участь ждала бедного доктора!

Записка была доставлена в субботу 17 октября, около полуночи. Кентли поспешил в полицию. Заспанный дежурный, равнодушно выслушав сообщение о похищении человека среди бела дня в Лондоне, усмехнулся и посоветовал Кентли пойти домой и выспаться, добавив, что если он маленько переложил, то это небольшая беда, но не следует беспокоить людей такими смешными историями.

Но Кентли помчался к сэру Халлидею Мак-Карт-нею. Того не оказалось дома. Никого не оказалось дома. Все важные господа разъехались по загородным домам. Уик-энд! Воскресенье тоже был день пустой. Оставалось ждать понедельника. Но от Сунь Вэня поступило новое сообщение: через два дня его увезут. Кентли бросился в министерство иностранных дел. Нашел дежурного чиновника. Тот обещал доложить о случившемся начальству в понедельник утром. Кентли поехал в редакцию газеты «Таймс». И там ему не поверили. Теперь возникла новая тревога: а что, если узника увезут сегодня же ночью? Кентли и пришедший ему на помощь знакомый решили дежурить всю ночь у китайской миссии.

Ночь с воскресенья на понедельник прошла спокойно. Сунь Вэня не увезли. А в понедельник о похищении Сунь Ят-сена и об интернировании его в помещении китайской миссии доложили министру иностранных дел. Тот, очень недолюбливавший сэра Халлидея Мак-Картнея, разыграл сцену возмущения «поразительным нарушением законов этой страны» и распорядился, чтобы Скотланд ярд — управление полиции — организовал блокаду китайской миссии. Агенты Скотланд ярда в штатском заняли посты у всех выходов из миссии. Тем временем Кентли сумел убедить корреспондента газеты «Глоб» заняться делом Сунь Вэня. 21 октября в этой газете появилось подробное сообщение о случившемся. Корреспонденты других газет бросились в дом Кентли, превратившийся в своего рода «пресс-центр» кампании за освобождение китайского революционера. Вся лондонская печать, не исключая «Таймса», поместила сообщения и интервью профессора Кентли. Авантюра сэра Халлидея рухнула. Как ни изворачивался этот прислужник маньчжуров, а пленника пришлось отпустить, когда 23 октября в миссию явился Кентли в сопровождении инспектора полиции и представителя министерства иностранных дел. Сначала Мак-Картней пытался лгать. Он «клятвенно» уверял, что «джентльмены ошибаются». Но ему пригрозили, что если Сунь Ят-сен не будет немедленно освобожден, то полиция произведет в помещении тщательный обыск. За последствия скандала отвечать придется ему, Мак-Картнею. Лицо дипломата-тюремщика исказилось отвратительной гримасой бешенства. Он понял: сорвалось! Через несколько минут Сунь Вэнь появился в вестибюле миссии и покинул свою тюрьму, где провел двенадцать дней.