От одной лишь мысли о тебе»…
Карина пела с лёгкой улыбкой, глядя мне прямо в глаза.
У меня губы пересохли, и готово было остановиться сердце…
Вам пели женщины такие песни?
Говорили ли они вам хорошие слова?..
Гостиница в Екатеринбурге.
Вечер. В ресторане с сослуживцами водка, разговоры. Разговоры были, а водка - нет. Я не пил. У нас с Кариной совпали командировки. Я попросил у неё разрешения заглянуть в номер, когда гостиница уснёт.
Было за полночь. Я прошёл по коридору, вот нужная дверь. Толкнул - она подалась. В комнате темно. Запер за собой на ключ. Уснула? Из окна полусвет, можно сориентироваться. Вот кровать. Привстал на колени, прислушался. Просунул руку под простыню. И рука сказала, что тут лежит моя голая женщина. Ждёт. Не спит…
Сколько поцелуев случилось за эту ночь!
Теперь, когда я хочу уснуть и у меня не получается, я начинаю считать поцелуи, которые у нас были в ту ночь. Один… Десять… Много… Сплю…
Срок моего пребывания на компрессорной подошёл к концу. Уезжать… Да, надо уезжать…
Как быть с моим счастьем?
Счастье - такая категория… оно не просто кончается, оно должно заканчиваться неизбежно.
В конце концов - не могла же продолжаться вечно эта любовь втроём!
У Кариночки было ко мне, конечно, сильное чувство. Искреннее, настоящее. Но никакое постороннее чувство у нормальной женщины не перевесит чашки весов, на которой муж, дети…
Пусть даже этот муж чувырло самое последнее…
Так что варианты с уходом от чувырла даже не рассматривались.
И я уехал в Екатеринбург.
Было ощущение, что ненадолго, не насовсем. Такая любовь, такие отношения! Ну, денёк-другой - ещё увидимся, ещё заживём.
И в голове всё-таки не укладывалось, что так при чувырле своей Карина до конца дней и готова век коротать.
И прошёл год, а за ним другой.
Я уже заочно учился в институте. Меня на работе, в нашем «Уралтрансгазе», авансом повысили в звании. И послали в командировку на ту самую компрессорную, где прошли лучшие дни и ночи моей жизни.
Сразу воспоминания, целая буря чувств. Ехать в поезде всего ночь. Конечно, не спал. Почему-то представлялось, что приезжаю - а там, чуть ли не на перроне - Кариночка моя с цветами, с распростёртыми объятиями. Хотя и не звонил я ей, ни о чём не предупреждал. Мы вообще расстались, как будто обрубили концы. Два года прошло - я ничего о Карине не знал.
Ну, вот такие мы, мужики. То любовь до беспамятства, до гроба, а с глаз долой - и уже чужие мини-юбки манят своими макси-перспективами.
Я, естественно, всё это время не монашествовал, но уголочек в сердце со святыми воспоминаниями от всяких посторонних вмешательств оставался наглухо закрытым.
В посёлке компрессорной поселили меня в ведомственной квартирке-гостинице. Эмилия Павловна, администратор, дала ключи, объяснила, как пользоваться электрочайником. Мы были с ней довольно близко знакомы раньше, поэтому я решился расспросить её о семье Гальциных.
Эмилия Павловна, не моргнув глазом, и ничуть не изменившись настроением лица, с готовностью рассказала, что там всё хорошо.
Сами Радмил Борисович пить бросили. Но - не сами. Их, то ли закодировали, то ли вшили им «торпеду». А, может, и то и другое вместе. И наладилась у них во всём семейная жизнь. Старшенький из детей окончил школу, дочка Альмира перешла в девятый класс.
Хор самодеятельности нашей компрессорной первое место занял на конкурсе. Карине Владимировне грамоту дали. - Телефончик? Да, где-то есть. Вот… Восемь, девять…
Я весь вечер ходил и по комнате. Как-то всё неожиданно, всё немножко… не так… Каринка…
И не решался звонить. Два года - это может быть и только вчера и - пропасть, вечность…
Что могу сказать?..
Только к обеду следующего дня решился набрать номер.
Ничего страшного. Знакомый голос ответил сразу.
Поздоровались.
– Как дела?
– Ничего, нормально.
Узнала сразу.
Но звонок почему-то оборвался.
Я стал набирать снова. Я столько хотел сказать… Мне так много хотелось ей сказать!.. Что она, это она - самая лучшая!.. Что я всё время, всё время думал о ней, что нам обязательно нужно быть вместе!.. Муж? Да, конечно… Браки на небесах… Но кто сказал, что на небесах - только с одним. И, если штамп в паспорте, то - на небесах? А, если такое, как у нас… то… что это?..
И мы тоже - на небесах!.. И ты, ты - моя жена!..
Нет…
Сколько я ни набирал, сколько ни пытался дозвониться, абонент оказывался вне зоны доступа.
ГОСТЬЯ
Без предупреждения, как снег на голову – секретарша даже и рта не успевает раскрыть – Ланка. Пнув своей очаровательной ножкой дверь, врывается в мой кабинет. Морщится: - Ф-ф-ффуу! – Как у тебя здесь накурено! Садится – падает в кресло напротив. Садится обычно, как все, но кажется, что ноги свои она кладёт мне на стол. Но это только кажется.
Ланка достаёт из сумочки зеркальце, невнимательно в него смотрит. Чего смотреть – и так хороша. И так на 20 лет моложе меня. И выходит, если поглядеть правде в глаза, то я на столько же её старше.
– Кофе нальёшь?
Достаю чашечки. Включаю кофеварку. Секретарше говорю, что на какое-то время меня ни для кого нет. Про себя думаю: - Нет, милая Ланочка, на этот раз у тебя ничего не выйдет.
Ланка пьёт кофе, рассказывает: - Представляешь? – иду по улице, а навстречу он, Олег, со своей выдрой. Идёт открыто, никого не стесняется. Морда такая довольная, наглая. Я к ним подошла, перед выдрой извинилась, и попросила Олега отойти со мной в сторонку. Подпрыгнула, вцепилась руками к нему в волосы и высказала всё, что о нём думала: - Подлец! Бросил меня с ребёнком! Променял на какую-то шлюху подзаборную!
А его накрашенная стерва стояла в двух шагах и делала вид, что её это не касается.
Кажется, я даже материлась.
Здесь нужно отметить, что Ланка и Олег, официально чужие люди. Они развелись полгода назад, с чем я, будучи другом бывшей семьи, Олега поздравлял трое суток. Потому что расстаться с такой женщиной, как Ланка – великое счастье.
Миловидная, невысокого роста, незаурядная умница, Ланка, кроме того, была мощнейшим энергетическим вампиром. Если перевести на киловатты, то, в период её очередной подзарядки, потухла бы Братская ГЭС, и вода бы вокруг неё высохла. Но, если в единицах человеческого терпения, то одного влюблённого по уши мужика для поддержания формы ей вполне хватало.