Мы с Горбачевским тайком сдали в рентгеновский компьютер Славкины параметры. Вплоть до прядки волос. До анализов на кровь и гельминты. Великое дело - дружба. Она вот так вот и проверяется. Скажите: а вы могли бы у друга, даже во имя его предполагаемого блага, украсть то, чего он сам старается никому не показывать, и отнести в баклабораторию? Это вам не папку с чертежами из сейфа Мюллера умыкнуть...

Ответ просили прислать посредникам, то есть мне и Горбачевскому.

От фирмы пришло письмо с печатью. Нам оно показалось несколько странным. Сваты-сводники, вместо прекрасно совместимой с нашим другом невесты, предлагали японскую куклу. Биоробота "Идеальная жена". Получили прямо из Японии, пару недель назад, в порядке шефской помощи. Единственный в мире экземпляр. Актюбрентгеновские похабники рекомендовали сдать её нашему Славику в бессрочный прокат. Так сказать, для испытаний. От нас требовалось только одно: наблюдать за парой и периодически присылать отчёты. Далее следовало краткое описание конструкции: от человека не отличается ничем. Обучена русскому языку. Сдержанна. Воспитана. Сориентирована на преданность владельцу. Запрограммирована выполнять любые команды, кроме тех, что могут привести к разрушению аппарата. Не бить. Не подвергать длительному воздействию прямых солнечных лучей, боится сырости, ну, и т.д.

Горбачевский сразу вспылил, завозмущался: Славик всё-таки друг, а не зверёк какой-нибудь подопытный. А потом успокоился: наш холостячёк всё равно её сломает. Так уж лучше пусть мёртвая машинка сгорит, чем живой человек. Горбачевский согласился. Я - тем более. Мне - лишь бы посмеяться.

Но это, так сказать, первая часть дела. Не менее сложно предстояло состыковать живую и неживую материю, сделать так, чтобы наш отпетый холостяк подпустил к себе замечательного робота.

Пошли к Славику. Он как раз отлёживался, приходил в себя после очередного марафона. Сопротивляемости - никакой. Очевидно, это и решило исход нашей беседы. - Ну - кукла, так кукла – сказал нам Славик. Видно было, что он как будто даже обрадовался нашей затее. И добавил: по правде говоря, их настоящих, живых женщин, я всегда побаивался. А эту чего бояться? Щёлкнул выключателем – и точка. Кстати, у неё есть выключатель, пульт управления?.. – Нет - ответили мы. - В инструкции сказано, что управление вербальное. - Какое бальное? - переспросил Славик. - Посредством языкового общения. Ты ей отдаёшь устные команды - она выполняет, - ответили мы. Горбачевский - как учитель русского языка и литературы. Я - как русским языком писатель.

– Мне такая кукла нравится - подвёл итог нашему разговору осторожный Славик.

Смотрины, приём гостьи, назначили на субботу, через три дня.

Искусственная девушка и Славик прожили вместе достаточно долго: с февраля по май 1995 года. Мы сидели на кухне, когда она впервые переступила порог холостяцкой квартиры Славы Лысенко. Я, Горбачевский и Славик - мы ожидали её и всё-таки вздрогнули, когда в семь вечера в дверях прозвенел звонок. Силой вытолкнули нашего друга в переднюю. Ему, наверное, было бы легче, если бы он знал, что у девушки на спине, или, там - на ноге есть обыкновенный выключатель. Или - если бы в руках у Славика была бы точка опоры - пульт управления. Или - на худой конец - автомат или вилы. Завалит этакий киборг, терминатор, и ещё неизвестно, кто кому в этой квартире невестой окажется...

А вошла хрупкая девушка. В козьей шубке, простоволосая, со снежинками на длинных вьющихся прядях. В руках спортивная сумка. Лариса Афанасьева - так представилась нам она. - Я из Японии. А вы - Слава Лысенко? Я вас узнала по фотографии.

Она узнала и Славу, и нас, соучастников.

Слава обошёл свою вещь вокруг. Спросил в лоб: - А вы, правда, робот? - Робот, робот, ответила, смеясь, Лариса. И тоже спросила: - А мне раздеться можно? - Да, конечно, спохватился Славик. Помог снять шубку, занёс в комнату, где стоял накрытый праздничный стол, сумку Ларисы.

– А вы и совсем раздеться можете? - опять попёр в атаку наш осмелевший друг.

– Да, конечно, - после короткой паузы согласилась Лариса.

Мы не успели опомниться, как джинсы, блузка, воздушное бельё слетели на пол. У праздничного стола стояла стройная, восхитительная девушка. Слегка смуглая Лариса Афанасьева. С голубыми глазами. С капельками растаявших снежинок на ресницах и в тёмных волнистых волосах. Идеальная жена. Японский биоробот.

Отчего-то нам с Горбачевским стало неловко. Мы попятились в противоположную от стола сторону, в переднюю, к выходной двери. Сказали Славе: "- Ну, вы тут знакомьтесь, устраивайтесь, а мы пошли". И мы ушли.

Да, на три месяца Славика хватило. Японская кукла и впрямь оказалась замечательным средством от холостячества. К занятиям спортом Славик теперь присовокупил ежедневное бритьё, мытьё в душе, от него уже не воняло, как от 90-летнего старца, за которым никто не убирает. Наш друг стал чистить зубы; без всяких видимых на то причин, регулярно менять исподнее. Шутил, улыбался, часто приглашал меня и Горбачевского к себе отужинать. В общем, стал другим человеком. Робот-Лариса, как и полагается идеальной жене, мило улыбалась, терпела за столом наши нескладные шуточки, по первому зову своего хозяина убегала с ним за ширмочку.

Готовила Лариса прекрасно. Особенно ей удавалась курица в густом чесночном соусе.

А девятого мая в городе Актюбинске широко и масштабно вознамерились отпраздновать День Победы. На футбольный стадион в качестве гостей заманили ветеранов Великой Отечественной, нагнали студентов и школьников. Спортивной арене в этот день надлежало стать огромной сценой для театрализованного представления. Концерт готовили долго и в большом напряжении: сам Аслан Спулаевич, глава областной

администрации, должен был присутствовать на торжестве. Накануне праздника ложу уважаемого всеми и любимого руководителя обили каракулем. Перед приходом - усыпали лепестками из роз, побрызгали всякими дезодорантами, подсадили нескольких юных красавиц в национальных одеждах.

Праздник обещал получиться пышным и достойным, как ветеранов, так и мудрого и скромного руководителя области Аслана Спулаевича.

Но, в самом начале торжеств, случилась трагедия. Высокий бетонный забор, отделяющий трибуны от футбольного поля, вдруг в одном месте треснул, поплыл и обвалился под тяжестью огромной толпы зрителей. Зрителями были школьники. Многие из них - участники представления. Стена обрушилась на тех, кто стоял на стадионе, и увлекла за собой сверху, ревущую от ужаса, толпу. Обломки бетона давили, калечили детей. Пыль, стоны, крики. Милиция, санитары с носилками.

...Детей ещё выносили из-под завалов, а на стадионе снова заиграла весёленькая, заводная музыка, и солистка ансамбля "Сударушка" Вера Петровна Полянина задорно и звонко запела:

" К-а-а-анфетки, бараночки,

Словно лебеди - саночки!.."

Референты и замы Аслана Спулаевича после случившейся неприятности советовались минут двадцать с раздосадованным своим шефом. И, в конце концов, приняли непростое решение. Праздник приказали продолжать. Потому что: не распускать же по домам ветеранов и оставшихся в живых артистов. Ветераны - они что? - крови, трупов, что ли не видели? На то они и ветераны.