— Любящий… — он попытался предупредить и подумал, что слова его прозвучали даже не шёпотом. Но эти ледяные голубые глаза поняли; губы изогнулись в улыбке, холодной, как зимняя буря.

— Смотри, брат.

Муриец поднял его голову. В его ладони лежал кристалл, отбрасывающий радужные огни. И из его центра ударил белый луч. Чо снова направил его на рога твари и начал отгонять её назад. Чудовище не могло уйти от луча.

Магос стоял позади, лицо его так исказилось, что в нём не осталось ничего человеческого. Рей чувствовал силу в нём… вся она была направлена на Любящего, но тварь вышла из-под его контроля.

— Дьявол! — завопил Магос.

— Кровопийца, — ответил Чо. — Слушай теперь своего зверя. Я думаю, он проголодался. А ведь когда он приходит на твой зов, его следует накормить. Смотри же — вот расплата!

Любящий, словно потеряв терпение, бросился — но не на мурийцев, а на жреца. Его щупальца сомкнулись вокруг тела Магоса. Жрец высвободил одну руку и ударил по отвратительной округлости тела слизня. Кинжал его пробил чёрную шкуру, но когда атлант отдёрнул руку, на скользкой коже не осталось ни следа. А Любящий кормился.

Голова Рея упала на руки Чо. Он и сам был слишком близок к этому, чтобы смотреть. Но муриец не отвёл взгляд, и когда чудовище пыталось отвернуться, Чо удерживал его лучом.

Раздался последний крик. Чо плотнее сжал американца. Потом в последний раз поднял кристалл.

— Сделано, — сказал он. — А теперь уничтожим сделавшего.

Рей снова посмотрел. Груда грязных тряпок лежала на камне. Над нею скользило чудовище, оно словно что-то напевало про себя. И как раньше юноша чувствовал гнев Магоса, так сейчас до Рея донеслось ощущение отвратительного удовлетворения.

Луч превратился в сверкающий меч. При первом же его прикосновении тварь перестала удовлетворённо петь и неловко поёжилась. И завыла, резко, жалуясь.

Луч изменил цвет, от белого до светло-розового, а потом красного. Потом запульсировал, словно по нему пробежали волны из невидимого источника. И Рей всем телом ощутил ритм этой ряби.

Любящий продолжал дёргаться, извиваться, его вой стал таким высоким, что человеческое ухо больше не воспринимало его колебания. И вдруг он начал растворяться. Его очертания потеряли резкость, чёрная жидкость потекла из тела. И жуткое зловоние вновь отравило воздух.

Но Чо не отводил луч от дёргавшегося тела. Тварь как будто сделала последнее отчаянное усилие, чтобы уцелеть. Она подняла голову, тело её напряглось, она попыталась было наброситься на мурийца, но луч приковал её к месту.

И она погибла, тело её превратилось в лужу едкой черной жидкости, которая, в свою очередь, была поглощена лучом. На площадке раздались ликующие крики, их подхватили внизу на улицах.

— Город пал, — сообщил Чо. — Его защитники бросают мечи и просят о милосердии. А теперь нужно заняться твоими ранами, брат…

Ещё один муриец в латах склонился к американцу. Под его шлемом… Рей нахмурился… знакомое лицо. Да… это был предводитель пленников.

— Ты… значит, Таут выполнил обещание…

— Конечно, лорд, и гораздо больше… — начал говорить тот, но Чо покачал головой.

— Побеседуете позже. А сейчас… — он растёр грудь Рея мазью. — Теперь плащ. Нужно как можно быстрее передать тебя в руки наакалов…

— Лорд! — спросил один из мурийцев. Его рука лежала на плече Ураноса. — А что делать с атлантом?

— Чо, — Рей собрал все оставшиеся силы. — Это подлинный Посейдон, Уранос. Он тоже был их пленником. Выслушай его…

— Будет сделано.

И Рей обессиленно опустился на плащ. На платформе собралась небольшая группа: восемь мурийцев и четверо дико выглядевших бродяг, которые пришли, должно быть, с корабля Таута. Уранос склонился к нему.

— Высшие воинские почести тебе, друг. А за то, что вспомнил обо мне, спасибо. Что же касается захваченного атланта — не думаю, чтобы кто-нибудь вступился за него…

Рей посмотрел, на кого он показывает. Два мурийца связывали, за спиной руки Кроносу.

— Он захвачен…

— Да. Собственная ненависть и трусость удержали его здесь. Он хотел быть свидетелем нашего конца и боялся сражения. Для него игра теперь проиграна, и я не думаю, чтобы ему понравилось последующее.

Но Рей слушал с сонной отрешённостью. Мазь Чо сняла боль. Он почувствовал себя странно лёгким и опустевшим. Воля снова ушла, на этот раз навсегда — так ему казалось. Всё вокруг дрожало как в дымке, как будто место, люди, всё вокруг, кроме него самого, было не реально. Он остался жив; Любящий, кем бы ни был этот ужас, исчез, прихватив с собой Магоса. А Кронос в плену.

— Кажется, придётся тут задержаться, — сказал Чо, возвращаясь с лестницы. — На улицах идут бои; есть отчаянные, которые не желают сдаваться, — он сел у ног Рея, снял с руки чёрный браслет и надел его на руку американца. — По-своему, он оказался нашим ключом к городу.

— Как это? — прикосновение браслета оказало странное действие на Рея. Оно сделало мир устойчивым, привело его в фокус.

— Его принёс капитан Таут, и мурийцы согласились поговорить с ним. А Таут знал проход, по которому удалось провести войска в город.

— Как я и говорил, — заметил Уранос, — есть тайны, о которых не знал Кронос, которые не исследовали даже красные мантии.

— Но как силы Му сумели добраться сюда так быстро?..

— Рей коснулся браслета, провёл по нему пальцами.

— Спроси Ре Му, спроси наакалов, спроси тех, кто казался нам слепым к опасности и не готовым. Легионы Уйгура пришли с востока, пришёл флот из Майакса. Но я плыл с Таутом в авангарде, предъявив свои права.

— Твои права?

Чо удивился.

— Разве мы не братья по мечу? Ре Му сказал, что ты выполняешь поручение в Красной земле, и поэтому я пришёл. Думаю, мы поставили рекорд. Посмотри… — он протянул руку и показал свежие волдыри на ладонях. — Даже офицеры садились за вёсла, когда нужно. Командовал Таут, я по сравнению с его опытом таких рейдов новичок. Он знает берег лучше любого пограничника. Однажды, когда его преследовал корабль стражи, капитана которого не удалось подкупить, Таут наткнулся на тайну. Он нашёл разрыв в береговых утёсах, такой узкий, что никто бы не поверил, что в него стоит заглядывать. Но там оказалась бухта, пляж, а дальше туннель, прорубленный людьми ещё в незапамятные времена. Туннель ведёт в город, прямо в подземные помещения храма Пламени.

Мы высадились ночью. Оставили группу, которая позже должна была провести главные силы. Таут поклялся, что сыновья Тени настолько верят в свои стены и каналы, что появление врага внутри уже будет означать их поражение. И я считаю, он оказался прав.

На рассвете мы захватили красную мантию, и он, кажется, принял нас за духов убитых рождённых Солнцем, потому что все нам рассказал. Что Магос собирается вызвать Любящего и накормить его. А природа этого чудовища такова, что, накормленный, он сможет вызвать других. Против такого оружия мы бы не устояли.

Мы посчитали, что то, о чём он нам рассказал, произойдёт в храме Ба-Ала, и заторопились туда. Только потом увидели, что творится на пирамиде, и поняли свою ошибку. За стенами вступили в действие легионы из Уйгура, а вместе с ними те атланты, которые не принимали правления жрецов Создателя Тьмы. Сейчас очаг за очагом подавляется сопротивление, а по подземному проходу вводят новые войска.

— А это? — Рей указал на кристалл.

— Изготовлен наакалами, их всего несколько. Его передали мне перед тем, как я вошёл в проход. Нас предупредили, что нужно подойти очень близко к чудовищу, чтобы применить его. Но, Рей, мы видели, как тварь дважды отступала, а ведь ты был связан и безоружен!

— Готов поклясться: то, что он сделал, не смог бы сделать никто другой! — воскликнул Уранос. — Он своей волей отогнал страх, удержал Тьму.

— Нет, — ответил Рей, по-прежнему гладя браслет. Это прикосновение привязывало его к реальности. — Я сделал то, за чем меня послали, призвал Пламя…

— Пламя? — переспросил Чо.

— Белое Пламя, — повторил Рей, снова соскальзывая в состояние странной отрешённости.