Что же делал Сиг всё это время в доме? Окно всё ещё было открыто, и через него на веранду проникали капли дождя. Было уже поздно, Рэс понимал, что лучше бы вернуться домой. Но он никак не мог преодолеть своё любопытство, он должен был узнать, что же задержало здесь Сига. У него с собой собственный фонарик, поменьше, чем у Сига, но его света будет вполне достаточно. Та коробочка с кусочками составной картинки-загадки, почему она так важна для Сига? Что, если Сиг провёл всё это время, пытаясь спрятать её в другое потайное место?

Рэс направился в переднюю комнату. Чехлы с мебели никто не снимал, казалось, что большей её части никто не касался уже долгое время. Мальчик прошёл по коридору к двери в следующую комнату, и там луч фонарика осветил стул, опрокинутый на бок. А на столешнице яркими красками что-то сверкало…

Он быстро пересёк комнату и направил луч фонарика прямо на стол. Тот казался подозрительно ярким. Но там находились только кусочки составной картинки-загадки, и часть из них была сложена вместе, так что получился серебристый дракон. Неужели именно этим и занимался здесь Сиг? Какого чёрта ему понадобилось сидеть в этой тёмной комнате и пытаться сложить части старой картинки-загадки, заперев тем временем Рэса, словно это какая-то запретная тайна?

Картина действительно выглядела странной — Рэс видел множество картинок-загадок, но ни одна из них не была настолько красочной. И этот дракон, когда смотришь прямо на него, казалось, шевелился. Но только нельзя быть уверенным, что ты видишь это в действительности, нет, просто чувствуешь это.

И ради этой головоломки Сиг подрался с ним. Однако потом он ушёл отсюда, оставив дракона лежать здесь. Рэс протянул вперёд руку с намерением смахнуть все картинки в пустую шкатулку. Так Сигу и надо, он сам возьмёт её с собой домой.

Только, вдруг понял мальчик, он почему-то не мог коснуться этих кусочков и сдвинуть их с места. Внезапно он повернулся и вышел из комнаты. Пусть останется прямо здесь. Кому нужна, во всяком случае, эта старая картинка-загадка? Она ничего не стоит.

Рэс торопливо пробирался по дому и наконец вылез через окно. Он преодолел уже полпути, когда заметил освещённого уличными огнями Сига, возвращавшегося назад. Рэс нырнул в кусты. Неужели Сиг возвращается за своей драгоценной картинкой-загадкой?

Когда Сиг направился прямо к окну и пролез через него внутрь, Рэс, петляя, бросился за Сигом, и когда тот спрыгнул на пол, он уже был на крыльце и увидел, как тот освещает фонариком дверь в подвал. Потом он исчез за этой дверью. Должно быть, он спускался по лестнице в подвал. Но того, что ищет, он там не обнаружит.

Рэс побежал домой. Пусть белый остаётся там и охотится — ему это только на пользу. Но почему Сиг вернулся — чтобы снова драться с ним? Рэс был сбит с толку.

Удача была на его стороне, ему удалось пробраться внутрь дома и в свою комнату так, что никто этого не заметил. Из передней части дома доносились голоса Шаки и мамы. Мама казалась рассерженной, что с нею случалось часто в последнее время, когда Шака заводил разговор о планируемых действиях его и таких же, как он, борцов за права чёрных. После того, как Шака бросил колледж, мама с трудом терпела их. Как и когда Шака перестал ходить в церковь и начал говорить плохие вещи о том, что проповедник пытается сделать с учениками начальных классов.

Рэс уселся на край кровати и посмотрел на афиши, которые ему дал Шака, чтобы он наклеил их на стену. На одной — огромный чёрный кулак на красном фоне и множество непонятных иностранных слов под ним. Шака сказал, что это суахили, их собственный язык, и им следовало бы научиться разговаривать на нём. Его теперь преподают в школах африканцев, которым Шака помогает открываться.

Но сейчас Рэс вряд ли видел эту красно-чёрную привычную афишу, так же как и голоса, доносившиеся снизу, стали для него бессмысленным бормотанием. Он теперь думал лишь о той картинке-загадке, оставшейся лежать на столе, о том серебристом драконе, который, казалось, шевелится, когда прямо не смотришь на него, но стоит лишь задержать на нём свой взгляд, как он застывает.

На стенках шкатулки были изображены четыре дракона. Красный дракон, жёлтый и синий. Синий дракон… едва Рэс подумал об этом драконе, как больше не мог выкинуть мысли о нём из головы. Хотя сейчас он вообще не мог чётко представить его мысленный образ — просто ярко-синее пятно.

Сиг, вернувшись, спустился в подвал, чтобы посмотреть, там ли Рэс, мальчик в этом не сомневался. Но заберёт ли он оттуда и картинку-загадку? Внезапно Рэс почувствовал беспокойство. В чём дело? Эта головоломка, в ней нет никакой ценности. Но… он не хотел, чтобы Сиг забирал её! Ему, Рэсу, тоже необходимо снова увидеть её!

Завтра — пятница, и после занятий мама хочет прийти за ним и отправиться купить ему какие-то новые туфли. И отвертеться от этого нет никакой возможности. Утром в субботу… но мальчик был уверен — это слишком долгий срок.

Его мысли прервал громкий хлопок дверей — пришёл Шака. Он всегда хлопал дверью, когда был в гневе. Теперь мама будет весь вечер раздражённой, а папа, когда придёт домой, будет ещё в более худшем настроении, чем мама: он по-настоящему злится на Шаку. Рэс покачал головой и встал, чтобы снять пиджак. Ему так не хотелось, чтобы начинались снова эти споры, однако в словах Шака имелся какой-то смысл. Посмотрите на папу, он всю свою жизнь вкалывал, но никогда у него не было приличной работы — и только потому, что он чёрный. В нынешнее время людям и не нужно работать непременно на приличной работе — нет, в самом деле не нужно. Однако всё же папа говорит, что неправильно пытаться предпринимать что-то против закона. Шака же утверждает, что существуют два закона: один — для белых, а другой — для чёрных, и чернокожим нужно что-то делать с этим.

— Джордж? — раздался голос мамы от подножия лестницы.

— Да, я здесь, — торопливо ответил он. Бесполезно было пытаться просить маму или папу, чтобы они называли его Рэсом.

— У тебя есть полчаса перед ужином, чтобы выполнить домашнее задание, — она всегда таким вот образом считала время. А когда папа придёт домой и поднимется по лестнице в столовую на ужин, он заглянет к нему в комнату, чтобы посмотреть, какие книги Рэс принёс домой.

Они хотят, чтобы он был в числе лучших учеников класса, а затем поступил в колледж. Однако Шака говорил… Рэс подвигал лежавшие на столе школьные учебники, которые принёс ему папа. Да, конечно, в теперешние времена трудно уживаться внутри одной семьи. Когда он слушал отца, то это казалось разумным, но то же самое — и когда он слушал Шаку — различие лишь в том, что то, что они говорили, было совершенно противоположным.

Мальчик пролистал страницы в дневнике, однако на самом деле не занимаясь поисками домашнего задания, а снова размышляя над складной картинкой-загадкой и серебристым драконом, которого сложил Сиг. Почему Сиг сделал это прямо там? Любой бы решил заняться этим дома.

Рэс вздохнул. Слишком много вопросов, и он редко находил ответы, которые устраивали всех, в том числе и его самого. Интересно, что скажет или сделает Сиг завтра утром на автобусной остановке. Если Сиг попытается сделать что-нибудь… пусть побережётся! Рэс ещё должен будет поблагодарить его за ту темноту и холод, в которых он ждал его возвращения на лестнице в подвале — этого он вовсе не собирался быстро забывать.

И Рэса настолько занимал этот вопрос о непонятных действиях Сига, что на следующее утро он даже пришёл на автобусную остановку раньше обычного. Парнишка-китаец, Ким Стивенс, снова прижимался к стене, словно он не мог обойтись без какой-либо опоры. Между ног у него стоял портфель, и он читал книжку в мягком переплёте. У этого парнишки всегда нос уткнут в книгу. А у Арти Джоунса в руках новый футбольный мяч, и он похлопывал по нему, насвистывая и не обращая на Кима никакого внимания. Однако Сига не было видно. Ага — вот и он идёт сюда, почти бегом, в распахнутой ветровке, нахлобучив кепку на голову на самый затылок, так что она едва не падала.