Через час позвонила Чистякова и сказала, что учитель с семьей уехал и физику теперь ведет завуч.

Вера удивилась, с каким равнодушием выслушала она эту новость. Вышла на балкон. Тепловоз с лязгом и грохотом тащил за собой состав. Вера вздохнула, вернулась в комнату, легла в постель, натянула повыше одеяло и заснула…

Вера сидела за кухонным столом и грызла семечки. Напротив нее Рита потрошила утку.

— Интересный он у тебя какой-то. Вчера видит, что я огурцы солю, спрашивает: "Куда столько?" Я говорю: "Отцу на закуску". А он: "Вам нравится, что он пьет?" Я говорю: "Нет, не нравится". — "Ну а зачем же вы ему закуску готовите?" Как будто, если огурцов не будет, пить перестанет.

Отрубленная острым ножом бледная утиная голова покатилась по столу Вера брезгливо ее от себя отодвинула.

— Не тошнит тебя? — спросила Рита.

— Нет.

— А я так до самых родов ведра с водой таскала.

Хлопнула входная дверь, и в квартиру ввалился Николай Семенович.

— Привет! — весело сказал он. — Друг сердечный где?

— Читает в комнате…

— Читает! Я в его годы работал, жилы рвал, чтоб семью прокормить.

— Ему родители деньги шлют. Зачем жилы рвать? — спросила Вера.

— Устроился! Все на подносе! — фыркнула Рита. — Вот бы нам так, правда, Коля?

— И любовь у вас… это… — Отец задумался, наконец вспомнил слово: — Плутоническая!

— Какая? — переспросила Вера.

— Ну как у вас, — смутился Николай Семенович.

— Сказано тебе — плутоническая! Другая давно бы красная сидела, а ты все вопросы задаешь, — возмутилась мать.

— Чего мне краснеть, если я не знаю, как это?

— Так уж и не знаешь, — насмешливо сказала Рита. — Зачем тогда он к нам переехал? Другие год гуляют, разговаривают или вон, как в кино, стихи друг другу читают. А ты… Здрасте, познакомьтесь… Теперь сюрпризы одни.

Вера пошла в свою комнату, забрала у Сергея "Домоводство", плюхнулась к нему на колени и спросила:

— Сережа, что такое плутоническая любовь? А?

— Платоническая… Это когда любят друг друга, но вместе не снят и не целуются…

Вера впилась губами в рот Сергея, он вяло ответил на поцелуи.

— Ну зато прямо как у нас с тобой, — сказала Вера.

— Совсем стыд потеряла! — Рита со злостью захлопнула дверь в комнату Веры.

С потолка от этого удара посыпалась штукатурка.

— Спасибо, мама, — вздохнула Вера, взяла "Домоводство", полистала.

"Как содержать дом в чистоте… — прочла она. — Жилищные условия имеют громадное значение для сохранения здоровья человека…"

— Вер, почему у тебя родители такие тупые?

Вера пожала плечами:

— Других нету… Какие есть…

Сергей вздохнул. Провел рукой по своим заросшим щекам. В комнате было душно.

— Скучно-то как. Не замечаешь? — спросил он.

— Нет.

— Вера, а где моя бритва?

— Что?! Чего ты спросил?

— Бритва моя где?

Вера захохотала.

— Ой, ой, я не могу, — корчилась она.

— Ты чего ржешь? — улыбнулся Сергей.

— Бритва на балконе, — выдавила из себя Вера.

Кто-то настойчиво и нетерпеливо звонил в дверь.

— Оглохли, что ли?! — крикнула из кухни Рита.

Вера пошла открывать. На пороге стояла почтальонша с большой посылкой.

— Здравствуй, Вера, — сказала она. — Мама с папой как? На здоровье не жалуются?

— Нет, — ответила Вера.

— А у меня в последнее время правое плечо ломит. Спать не могу… Ты, говорят, замуж выходишь…

— Собираюсь.

— За монгола?

— Нет… а что?

— Да тут тебе из Монголии посылка пришла. На, распишись здесь, — она протянула Вере квитанцию. — Я думала, ты за монгола…

Вручив ошарашенной Вере посылку размером с подушку почтальонша ушла. Вера понесла посылку в комнату с криком:

— Мама! Пап! Сережа! Я посылку получила!

Все собрались в Вериной комнате. Вера ножницами разрезала проштемпелеванные веревки, разорвала бумагу и вынула открытку.

— "Дорогие наши детки, Вера и Сережа, — прочитала она. — Примите наши искренние поздравления и пожелания счастья. Пусть будет крепок ваш союз! Посылаем вам подарок из солнечной Монголии. Целуем, мама и папа. Сожалеем, что не сможем присутствовать на вашей свадьбе, но мысленно мы с вами!"

Вера отдала открытку Сергею. Развернула пеструю бумагу, под которой оказался целлофановый пакет. Из пакета Вера вынула белую лохматую шубу.

— Ого-го! — только и смогла она сказать.

Вера надела шубу, встала перед зеркалом.

— Здорово, а?.. Сереж, тебе нравится, а?! — спрашивала Вера. — Чуть великовата… Ничего, подшить можно…

— Разбогатели! — Рита обошла дочь, осматривая ее со всех сторон. — Рублей тыща ей цена… Мы с отцом за мебель в той комнате столько же заплатили… Так я на двух работах год корячилась…

— Ты что, мам? — удивилась Вера.

— Ничего… — Рита вышла.

Николай Семенович посмотрел на дочь, на Сергея и тоже вышел.

По телевизору казахский хор уныло тянул бесконечную песню.

Вера вошла в комнату и принялась исполнять в шубе восточный танец, подергивая головой и играя глазами.

Родители не реагировали.

Вере надоело танцевать, и, подходя к телевизору, она сказала:

— По второй программе кино показывают, — и переключила.

— Обратно поверни! — попросил Николай Семенович.

Вера не обращала внимания.

— Поверни обратно.

— Давай посмотрим.

— Не поняла, что я сказал?! Да?! Так позови этого своего, пусть разъяснит!

— Что орете? — спросил подошедший Сергей.

Отец молча встал, переключил телевизор.

Опять запел хор. Когда отец сел, Вера снова переключила.

— Руки выдерну! — завопил Николая Семенович. — Вон отсюда!

Он переключил обратно.

— Ну пап…

— Трудно вам уступить, что ли? — спросил Сергей.

— Ой, как же мы тебя забыли спросить? — ответил Николай Семенович. — Иди книжку почитай! Умней будешь!

Сергей подошел и сам переключил телевизор.

— Ты чего командуешь! — закричала Рита. — Твой телевизор, что ли? Ты его покупал? Раз тебя в дом пустили, значит, можно безобразничать! Да?!

— Это… посади свинью за стол… — начал отец, — она…

— Замолчи! — не выдержала Вера.

— Нет! Молчать я не буду! Кино ему захотелось! Будет тебе кино!

Сергей взял Веру за руку и увел в другую комнату.

— Чего это они? — растерянно спросила Вера, снимая шубу.

Сергей пожал плечами.

С лестничной клетки, резонируя и перекрывая шум телевизора, вдруг донеслись рыдания и вопли:

— Люди! Помогите! Люди!

Сергей насторожился:

— Слышишь?

— А-а-а, — махнула рукой Вера, — Не лезь.

Сергей вышел из квартиры. На лестничной клетке стояла растрепанная старуха и с визгом и слезами стучала кулаками в запертую дверь. Подошла Вера.

— Пойдем, Сережа, — сказала она. — Бабка сумасшедшая. На нее уже никто не реагирует.

Сергей позвонил в дверь и крикнул:

— Немедленно откройте!

— Вчера он из магазина порошок отравленный принес, — сказала старуха.

— Помолчи, бабуля, — попросил Сергей и опять позвонил.

Старуха притихла.

Дверь открыл толстый дед лет шестидесяти пяти. Он с достоинством поглядел на Сергея.

— Чего тебе?

— Он на меня с кулаками… — сбивчиво начала старуха.

— Молчать! — прикрикнул на нее дед. Она умолкла. — Семечки целый день жарит, а я терпеть должен! Помирала бы скорей! Нет, коптит!

— Соображаете, что говорите? — спросил Сергей.

— Я? — переспросил дед. — Правду говорю, потому что я честный! Суп я ей не травил… Муж у ней был, его я уважал. А эта… придуривается!

Старуха юркнула в квартиру.

— Чтоб я не слышал больше этих воплей! — сказал Сергей.

— Напугал, — усмехнулся дед. — Я позвоню куда надо, ты живо в свою общагу вернешься! А может, куда подальше поедешь! Жених!

— А вы!.. — начала Вера.

— Пошли отсюда, — сказал Сергей.

Они вышли на улицу.