- Ударь её как следует, - распорядилась княжна, когда тот переступил порог комнаты.

Пыточных дел мастер оказался высоким и полноватым мужчиной лет пятидесяти, с добродушным до нелепости лицом и залысиной на голове. Встретив его на улице, любой бы решил, что он либо учитель или же бедный инженер, обремененный большим семейством. Удар, которым он наградил Насту, был профессионально поставлен – причинил боль, но челюсть не сломал. Голова пленницы дернулась, стальной ошейник, пригвождавший её к спинке стула, тут же впился в кожу, оставив на шее багровые ссадины. Рот женщины наполнился кровью.

- Еще! – потребовала Наталия.

Палач ударил Насту в живот, выбив из нее сдавленный возглас. Она зажмурилась, стараясь справиться с болью. Рефлекторно ей хотелось согнуться пополам, чтобы уменьшить болезненные ощущения, но крепления на стуле надежно удерживали её в одной позе. Чувствуя, что сейчас захлебнется кровью, Наста выплюнула её изо рта – и та ручейками побежала по подбородку и шее.

Вот теперь на лице Наталии появилось некое подобие одобрительной улыбки:

- Мне нужны результаты как можно скорее. Работайте!

Сказав так, она царственно покинула комнату пыток, Кропотов молчаливо последовал за нею. Они миновали небольшое помещение для наблюдателей: на экран, установленный там, передавался сигнал с видеокамеры в комнате пыток. У Наталии мелькнула мысль пройти туда и немного развлечься зрелищем, но она одернула себя – негоже при наставнике и советнике позволять себе подобные слабости. Она и без того стыдилась, что Насте удалось вызвать в ней смятение и досаду, чему стал свидетелем Никос Кропотов.

«Впрочем, какая разница, что я хотела когда-то от неё? Да, она мне приглянулась когда-то и я, каприза ради, захотела заполучить её. Но она сбежала. А теперь пытается насмехаться, делая глупые намеки! – думала Наталия холодно. – К черту её. У меня предостаточно забот, требующих внимания. Есть новый план и он более рискованный, чем тот, что мы придумали вначале. Будь у меня альтернатива, я бы никогда не согласилась на такой риск… Но альтернативы нет!»

Покидая территорию секретного военного объекта на вертолете, княжна Харитонова бросила последний взгляд на бетонное здание. Там, в одной из комнат, палач сейчас пытает зеленоглазую женщину. Наталии сказали, что мастер Деса Негован обладает внушительным опытом по части пыток. Хорошо бы, чтобы той как следует досталось перед тем, как следующий этап плана будет приведен в действие!

После того как княжна и Кропотов удалились, палач деловито занялся приготовлениями: облачился в клеенчатый халат, включил видеокамеру, подкатил поближе тележку с электрическим накопителем и электродами. Неторопливо наполняя один за другим шприцы неизвестными растворами и складывая их на поднос в ряд, он заговорил с Настой:

- Мне поручено добыть информацию. Сама понимаешь, я тут не собираюсь вести воспитательные беседы и грозить тебе пальчиком. Ты можешь рассказать все сразу и мы обойдемся без ненужной боли. Начнешь упрямиться – и мне придется разобрать тебя на запчасти, а мне бы этого не хотелось делать этого с такой красивой женщиной.

От Насты не ускользнул едва заметный акцент, с которым тот изъяснялся.

- Дай угадаю, территория бывшей Югославии? – в лоб спросила она.

Палач недоуменно моргнул, прежде чем ответил:

- Сербия.

- Тогда, наверное, ты Деса Негован.

Несмотря на весь свой профессионализм, тот почти вздрогнул, услышав свое имя.

- На балансе российских спецслужб числится всего четыре специалиста такого профиля и лишь один из них – выходец из бывшей Югославии. Деса Негован, - небрежно стала рассказывать Наста. - Встав во главе разведотдела, отвечающего за мониторинг стран Восточной Европы, я изучала твое досье. В своей работе я воздерживалась от жестких методов дознания, поэтому ни разу не встретилась с тобой лицом к лицу. Забавно, при каких обстоятельствах нам довелось познакомиться.

Мужчина отложил шприц в сторону и уставил на нее широко распахнутыми глазами:

- Панова? Наста Панова? – проговорил он с неуверенностью. Наста качнула головой, подтверждая его догадку. Тогда он растерянно потер шею и полез в карман за сигаретами. Незаметно для самого себя он стал обращаться к ней на «вы», словно она все еще была выше его по званию: – Я слышал о вас, конечно. Вы были довольно заметной персоной… Ребята из госструктур, с которыми я знаком, хорошо о вас отзывались.

- Скорее, они хорошо отзывались о моих сиськах и заднице, - хмыкнула Наста.

- Ну, не без этого, – пряча улыбку, пожал плечами Деса.

- Послушай, будь другом, угости сигаретой, прежде чем начнешь строить из себя безжалостного инквизитора, - попросила его пленница. – Страшно хочется покурить.

Деса поколебавшись немного, кивнул и выключил видеокамеру. Он освободил левую руку зеленоглазой женщины и протянул сигаретную пачку, Наста вытащила сигарету, сунула в рот и прикурила, когда тот поднес зажигалку. Поблагодарив, она с удовольствием затянулась. Она не попыталась использовать освобожденную руку как преимущество, ибо шанс избавиться от остальных оков равнялся нулю: прежде чем она сможет освободить свою правую руку и попытаться разомкнуть ошейник – Деса среагирует и снова её обездвижит. Он ведь собаку съел на хитростях, к коим прибегают обреченные на пытку люди.

Пыточных дел мастер, отойдя в сторону, тоже прикурил.

- Как вы здесь очутились? – поинтересовался он.

- Просто не повезло. Ты знаешь, издержки профессии.

- Я не так уж плохо разбираюсь во внутренней политике, хотя и мелкая сошка. Я знаю, кто были эта молоденькая стервозная девка и старик при ней – в структурах болтают, что это они теперь заправляют всем. И они хотят, чтобы вы рассказали им о системе безопасности Акутагавы Коеси. Кто он, я тоже знаю. Вы работали на него последние несколько лет?

Наста весело улыбнулась ему окровавленными губами:

- Я была наложницей в его гареме, Деса.

Палач бросил на неё задумчиво-печальный взгляд:

- Неужели вы хотите довести дело до пыток? Почему бы вам не рассказать добровольно?

- А разница? Ты ведь знаешь, что если я расскажу им сейчас то, что они хотят, то меня сразу же казнят. Сохраняя молчание, я сохраняю свою жизнь, и – кто знает? – может, еще переживу эту высокомерную курицу. Так что так легко ты от меня не избавишься, дорогой Деса.

- Вы, как видно, оптимистка по натуре, - вздохнул тот, неторопливо выдыхая табачный дымок.

- Ладно, хоть на время хватит говорить обо мне, лучше расскажи о своей жизни. Что-то изменилось? Помню, в анкете говорилось, что ты одинок, - решила перевести разговор Наста, с сожалением отмечая, как сигарета становится все меньше и меньше.

Лысина палача вдруг порозовела, выдавая его чувства.

- Ну, по правде сказать, я женился два года назад, - признался Деса.

- Да ну? Поздравляю! И кто она?

- Люба воспитательница в детском саду, ей двадцать пять. Младше меня на добрую четверть века, только представьте… А полгода назад у нас родилась дочь, Марией назвали, - мужчина неловко хмыкнул, в глазах у него мелькнул огонек самого простого человеческого счастья. И как же этот огонек противоречил жуткой обстановке вокруг него! Деса порылся в карманах и вытащил бумажник, где носил с собой фотографию жены с дочерью на руках: - Красавицы, правда?

На фото была запечатлена миловидная темноволосая девушка, прижимающая к груди младенца в распашонке с рюшками. В голосе Десу звучала гордость и, как ни странно, Наста нашла её уместной. Да, у него наидерьмовейшая на свете работа, однако у него есть отдохновение от ужасов, происходящих в комнате пыток – дом, семья. У Насты же всего этого нет. Иврам – её настоящая и единственная семья – мертв, и у неё ничего не осталось, даже урны с прахом.

- Да, они красавицы, - согласилась Наста. – Тебе повезло.

- Знаю, знаю! Сам в толк взять не могу, как мне могло привалить такое счастье.

Сигарета в руке Насты дотлела до фильтра. Деса тоже заметил это. Он спрятал бумажник с фотографиями обратно в карман, оправил халат и посерьезнел. Забрав у неё окурок, он вернул руку женщины на подлокотник и закрепил стальным обручем. Они вернулись к своим ролям: он – палача, а она – его жертвы.