Келлерман отнюдь не сводит содержание романа к описанию первого, и последнего, рейса «Космоса». Каждый из пассажиров корабля всходит на его борт с грузом своих забот и проблем, сложившихся взаимоотношений, со своей жизненной историей. Чековые книжки и драгоценности не спасают пассажиров комфортабельных кают от одиночества, не способны внести и тени тепла и искренности в их жизнь. Безжалостны друг к другу желчная старуха Салливен, обладательница миллионов, и ее дочь — хищная, властная и порочная Китти. В одиночку умирает Лейкос, и все его деньги не могут удержать у его смертного рода молоденькую актрису Жоржетту Адонар — хищницу из начинающих. Бессилен решить конфликт с бастующими угольный «король» Гарденер, и он тоже одинок в своем желании примирить непримиримое.

Келлерман показывает, как формируется представленный так ярко на «Космосе» верхний слой общества. Жоржетта Адонар проникает в него, вступая в сомнительную связь с Китти Салливен; Вайолет Холл, чтобы удержаться наверху, готова продать себя, вступив в брак с нелюбимым человеком. Но, пожалуй, отчетливее всего «путь наверх» просматривается в судьбе Уоррена Принса, одного из ведущих персонажей романа.

С первого взгляда Принс — суетливый, но безобидный и даже временами наивный молодой человек. Пронырливость — это, в сущности, необходимость, продиктованная профессией. Но чем больше мы сталкиваемся с Принсом в разных салонах, буфетах и закоулках громадного парохода, чем больше пускает нас автор в его мысли и внутреннюю мотивировку его поступков, тем яснее становится, что на поверку это делец и карьерист, для которого нет ничего святого. На его глазах развертывается трагедия Феликса Кинского, но она интересует Уоррена лишь постольку, поскольку этот «скандальный материал», который может заинтересовать газету, ибо касается знаменитости с мировым именем — певицы Евы Кёнигсгартен. В споре со своим соседом по каюте Принс развивает собственную теорию «Голубой ленты» — по его мнению, гонки за рекордом, за первенством является движителем науки, искусства, жизни вообще. Как выясняется по ходу романа, у Принса есть цель — завоевать «Голубую ленту» собственной судьбы: войти в мир Харперов, Салливенов и Хенрики, поскольку ему не дает покоя зависть к этим людям — к их известности, образу жизни, вседозволенности, богатству. Для достижения этой цели все средства хороши — лесть, предательство, добывание сенсационного материала недозволенными методами. Даже собственное юношеское непосредственное чувство к Вайолет Холл он предает, потому что женитьба на ней недостаточно престижна и лишь связала бы ему руки на пути к карьере.

В сущности говоря, Принс такой же стяжатель, как те, кому он завидует. Просто он еще в самом начале пути, у него еще могут быть срывы и временные неудачи, но он идет к своей цели с пугающей последовательностью и его аппетиты растут. Если вначале он счастлив уже самой возможностью обойти коллег-журналистов и прославиться своими корреспонденциями о «Космосе», то после столкновения судна с айсбергом он, отбросив всяческие моральные соображения, хватается за катастрофу как за возможность быстро нажить капитал. В то время как решается судьба корабля, судьба людей, Принса больше всего угнетает невозможность воспользоваться судовой радиостанцией, чтобы передать своему телеграфному агентству первый репортаж с тонущего судна. Ведь удайся ему это, и он оказался бы «самым знаменитым и самым богатым журналистом в Штатах». Впрочем, свое он все-таки берет: оказавшись в числе счастливцев, уцелевших после катастрофы, он публикует в газетах первым подробный отчет о кораблекрушении, а затем за три дня пишет и срочно издает книгу в двести страниц о трагическом рейсе «Космоса». Ни собственные чувства, ни тень погибшей Вайолет Холл не тревожат его совесть — из этого он тоже способен извлечь пользу и деньги.

Непотопляемыми оказываются, в самом прямом смысле этого слова, миссис Салливен с ее чековой книжкой и непосредственный виновник гонки «Космоса» за призом Атлантики — директор Хенрики, который, грубо попирая правила безопасности, заставляет капитана Терхузена мчаться с недозволенной скоростью, а после встречи с айсбергом одним из первых поднимается на борт прибывшего на помощь судна.

И все же по воле автора «Космос» — это не плавучий «Содом и Гоморра», вполне достойный своего поистине апокалипсического конца. Не только «третьесортные» пассажиры, которых никак не заподозришь в аморальном прожигании жизни, не заслуживают постигшей их кары, но и среди пассажиров верхних палуб есть те, кому явно отданы симпатии автора. Это люди, в которых сильно творческое начало, поддерживаемое постоянным, повседневным будничным трудом.

Именно труд создает Еву Кёнигсгартен — девушку из народа, которой пришлось учиться владеть своим великолепным от природы голосом, шлифовать его, как ювелиры шлифуют алмаз, чтобы он заиграл всем богатством своего волшебного блеска. Понадобилась жесткая муштра профессора Райфенберга, суровая безжалостная школа Кинского, чтобы крестьянская девочка из церковного хора стала мировой знаменитостью. Но и теперь даже рядовому, любительскому, казалось бы, выступлению в корабельном салоне Ева Кёнигсгартен предпосылает многочасовую репетицию с Райфенбергом, а лучшим украшением ее каюты становится установленный там кабинетный рояль.

Однако, жертвуя многим во имя искусства, Ева остается женственной, человечной. Не лишенная тщеславия, она тем не менее вовсе не собирается бросать все на карту для достижения своей личной жизненной «Голубой ленты». Она не собирается жертвовать ни любовью, ни своей нежной привязанностью к маленькой дочери Грете. Она сохраняет жалость и признательность к Кинскому, который так много сделал для ее таланта. И в то же время это цельная натура — ничто не может заставить ее вернуться к человеку, которого она уже не любит, даже благодарность.

Именно эта цельность сближает Еву с доктором Вайтом Кранахом. Автор пишет о нем: «У него были простые, ясные и одухотворенные черты идеалиста, даже мечтателя, и все-таки он прочно стоял на ногах, живя жизнью, исполненной деятельностью и ответственностью». Сын слесаря, Вайт Кранах, как и Ева, «интеллигент в первом поколении», добившийся всего собственным повседневным трудом. Нужда закалила его и заставила бороться за свое место под солнцем. Это тип келлермановского героя, знакомый еще по «Туннелю» (Мак Аллан). Именно это и привлекает в нем Еву, которая чувствует в нем родственную душу.

Вайт Кранах гибнет во время кораблекрушения, уступив свое место в спасательной шлюпке женщинам и детям. Но ни его гибель, ни все пережитое не могут ни сломить Еву, ни заставить ее изменить себе. «Она считала, что именно в преодолении трудностей главная прелесть жизни, она хотела бороться», — пишет о ней автор.

Этого жизнелюбия, способности к борьбе недостает венскому аристократу барону Феликсу фон Кинскому, первому мужу и учителю Евы, отцу ее ребенка. Избрав путь аскетизма, мистических поисков вдохновения, отвергая с презрением, как суетное, все, чем живут его современники и даже близкие ему люди, Кинский обретает пустоту, неспособность к творчеству, тяжкое одиночество. Он уходит из жизни, и его личная катастрофа наступает раньше, чем трагедия «Космоса».

Небезынтересны творческая судьба романа и дальнейшая эволюция автора. Пресса фашистской Германии обошла этот роман молчанием. Нацисты запретили и сожгли антимилитаристский роман Келлермана «Девятое ноября». Когда уже после начала второй мировой войны писатель предложил киностудиям свой киносценарий, написанный на основе романа «Голубая лента», Геббельс наложил на него вето под предлогом, что в дни ожесточенных морских боев нецелесообразно показывать на экране кораблекрушение. Было отказано и в переиздании романа.

Но заговор молчания не смог навсегда оставить книги виднейшего немецкого писателя в безвестности. После разгрома фашизма Келлерман наконец-то получил возможность в полный голос сказать о том, что творилось на его родине в мрачные годы гитлеризма. Изданный им в 1948 году роман «Пляска смерти» вошел в золотой фонд антифашистской литературы.