— Как только будете готовы, спускайтесь, мы будем сидеть на террасе.

Энн переоделась к обеду и долго стояла у окна, не имея охоты спускаться вниз. Она подошла к зеркалу и, хорошенько рассмотрев себя, должна была признаться, что оделась в расчете на Пола. Бледно-лимонный шифон, лишь немного более темный, чем ее волосы, подчеркивал красоту фигуры. Энн подняла свои локоны короной наверх, и эта сложная прическа очень подходила к изысканному фасону ее платья.

В дверь постучали, в дверях появился Десмонд. При виде ее он восхищенно заулыбался.

— Надеюсь, все это для меня?

— А для кого же еще? — мужественно проговорила она. — Ты здесь единственный свободный мужчина.

Он схватил ее руку и поднес к губам.

— Я чувствую, нам предстоит очень интересный уик-энд.

Все еще не выпуская ее руки, он проводил ее вниз, через холл и гостиную. С террасы доносился смех и позвякивание льда в стаканах, но весь шум стих, когда Десмонд ввел туда Энн.

Кора заговорила первой.

— Дорогая моя, как изумительно вы выглядите!

Эдмунд шагнул вперед и засуетился, усаживая Энн, наполняя ее стакан и подавая бутерброд. Она невозмутимо принимала все его ухаживания, но остро чувствовала при этом присутствие сидящих несколько в стороне Пола и Сирины.

— Я целую вечность не видела вас, Энн. — Голос Сирины звучал холодно. — Нашли другую секретарскую работу?

— Вы несколько отстали от жизни, — протянула Энн. — Эту роль я давно бросила.

— Неужели? А что вы играете сейчас?

Эдмунд кинулся заполнять наступившее злое молчание.

— Давайте выпьем, а потом все узнаем.

— Выпьем за что? — поинтересовалась Сирина.

— За пьесу «В тисках».

Впервые за вечер раздался голос Пола:

— Только не говори мне, что ее снова ставят.

— Ставят. Я думала, ты знаешь.

— Такова слава, — вздохнула Кора. — Ее ставит Арнольд Бектор, а Энн играет там ту роль, которую когда-то играла я.

Стакан в руке Пола дрогнул, и он промокнул пролившуюся жидкость носовым платком.

— Как интересно. Это Лори раздобыл для вас эту роль?

Энн вспыхнула.

— Мой отец «раздобыл» для меня только прослушивание.

— Не скромничайте, — вмешалась Сирина. — Лично я считаю, что иметь влияние — замечательно.

— Да, уж вам-то это прекрасно известно, — ответила Энн, — хотя ваше влияние осуществляется несколько иным способом.

Но раздражение Сирины не принесло ей удовлетворения. Она понимала, что не сможет долго парировать ее выпады.

Большой бриллиант сверкал на изящной ручке, лежавшей на рукаве Пола. Затем эта ручка поднялась и скользнула по щеке Пола, потом погладила его по голове…

Энн встретилась глазами с Десмондом. Какое-то время он смотрел на нее, затем, поняв мольбу в ее взгляде, встал:

— Позволь, пока не стемнело, показать тебе сад. С тех пор, как ты здесь была. Кора сделала в нем кое-какие изменения.

Они вместе сошли по ступенькам и прошли по лужайке в небольшую живую беседку из роз. Воздух был напоен их ароматом, Энн задрожала и опустилась на скамью.

— Это будет ужасный уик-энд.

— Наоборот, прекрасный. Еще пара таких ответов Сирине, и ты заткнешь ее насовсем.

— Она причиняет мне боль, не говоря ни слова. Ей достаточно сидеть рядом с Полом и… О, Десмонд, я не знаю, как я это выдержу?!

— Ты должна выдержать. — Он ласково взял ее за плечи и повернул к себе. — Я уже говорил, нельзя убегать от себя. У тебя с Полом нет будущего, поэтому следует искать что-то другое.

Десмонд склонился к ее губам. Идущий через лужайку Пол был достаточно близко, чтобы не заметить это. Он остановился на некотором расстоянии и раздавил каблуком сигарету.

— Обед подан, — позвал он. — Если можете оторваться от любования природой, идемте!

— Как же ты умеешь все испортить!

На этот раз она, привстав, демонстративно поцеловала Десмонда. Энн сделала это вполне обдуманно. Когда она снова повернула голову. Пола уже не было.

Во время обеда она старалась вести себя, как обычно, и, поняв ее состояние. Кора и Эдмунд увели разговор от театра. После кофе Эдмунд установил экран и стал показывать фильмы, в которых играли он и его друзья. Было еще довольно рано, когда Энн извинилась и, сославшись на усталость, ушла спать.

Ее разбудил звонок внутреннего телефона. Она открыла глаза и сразу зажмурила их от лившегося в комнату солнечного света. Дребезжание звонка продолжалось, и она нехотя подняла трубку. Это был Десмонд, голос его звучал ликующе:

— Энн, день изумительный! Что скажешь насчет пикника?

Энн была счастлива согласиться на что угодно, лишь бы уйти из дома. Договорившись встретиться с Десмондом в гараже, она вскочила с постели и стала одеваться. Быстро умывшись и проведя гребнем по своим белокурым волосам, Энн сбежала по ступенькам к сараю, который служил гаражом. Поравнявшись с дверью, она увидела Сирину, стоящую около «бентли».

— Привет, Энн, — протянула та. — Убегаете отсюда?

У Энн перехватило горло.

— Мы с Десмондом отправляемся на пикник.

— Какое совпадение! Мы тоже, надеюсь, не в одном направлении!

— Безусловно, если скажете, в какую сторону направляетесь вы, — мрачно ответила Энн. — Хотя, весьма вероятно, что вы лучше играете в присутствии зрителей.

— Пол — единственный зритель, который мне нужен. — Сирина залезла в машину и включила зажигание. — Знаете, я не виню вас за попытку покорить его. В вашем положении я бы сделала то же самое.

— Вы и сделали, — кивнула Энн, — и выиграли.

— Я удивлена вашей готовностью признать это.

— У меня нет ложной гордости.

— Да-а, крепко вас прихватило, — рассмеялась Сирина. — Если отбросить самолюбие, я почти могу пожалеть вас.

И прежде чем Энн успела ответить, «бентли» выскользнул из сарая, чуть не сбив направлявшегося внутрь Десмонда.

— Так, так, — заметил он, — наша рыженькая нынче рано вспорхнула и запела.

— Она отправляется на пикник, — без энтузиазма сообщила ему Энн.

— Мы тоже, так что не надо выглядеть такой несчастной. — Он поцеловал ее в щеку и придержал дверцу машины, пока она садилась. Потом сел в машину рядом с ней.

— Сирина что-то тебе сказала?

— Обычное мяу-мяу.

— Я так и подумал по выражению ее лица. Вооружись здравым смыслом по моему примеру и забудь.

Десмонд остановил машину около дороги, и они пошли по извилистой тропинке через луг. Трава была скошена, и пасшиеся там коровы равнодушно смотрели на них, пережевывая свежее сено. На дальней стороне луга под раскидистым деревом Десмонд растянулся на земле и потянул Энн за руку сесть рядом.

— Будем есть сейчас, или попозже?

— Попозже, — она улыбнулась, — сейчас только одиннадцать часов.

— И правда. Наверное, это свежий воздух вызывает голод.

Энн легла на спину и закрыла глаза, чувствуя, как расслабляется. Солнечные лучи согревали ее лицо. Десмонд рассказывал забавные истории о начале своей актерской карьеры. Он не пытался флиртовать, и, облегченно вздохнув, она позволила мыслям течь спокойно и неторопливо. Постепенно она задремала, убаюканная теплом и сладким запахом сена.

Энн открыла глаза первой и, повернувшись на бок, пощекотала нос Десмонда травинкой. Он вздрогнул и сел, укоризненно качая головой.

— Если еще раз такое сделаешь — нарвешься на неприятности.

— А может, я хочу нарваться!

— Нет, со мной не хочешь.

Она не ответила, а он, схватив ее руку, прижал к губам. Глядя на его склоненную голову, Энн поняла всю истинность его слов. И еще поняла, что если будет продолжать видеться с ним, рано или поздно за это придется поплатиться.

Они вернулись поздно, и Энн сразу пошла в свою комнату. Как только дверь за Десмондом закрылась, она свалилась на постель. Внизу часы пробили шесть. Вздохнув, она собралась с силами и села. Стараясь ни о чем не думать, она умылась и переоделась. На этот раз она надела совсем другое платье, алого шелка, строгое, ниже колен и закрывающее шею. И волосы причесала по-другому, в стиле более подходящем к платью: распушенные, они золотым облаком свободно падали на плечи.