Романтичную Алю это пугало, и она перестала ходить на вечера и дискотеки. Чтобы избежать насмешек и вопросов, почему она сидит дома по вечерам, придумала, что у нее есть жених дома, и у нее с ним большая любовь. Но в душе поселилась пустота.

Ленка же не задавалась никакими вопросами и вообще ни о чем не задумывалась. Она оказалась порядочной шлюшкой и спала со всеми подряд, кто хоть немножко ей нравился. Хозяйке она сразу же втерла очки, объявив, что будет часто оставаться ночевать у больной тети, и та ей верила. Когда ей было нужно, Ленка могла превращаться в ангела, а потом смеялась над теми, кто ей поверил. Как-то раз она уговорила Алю пойти с ней в общежитие к знакомым мальчикам отметить день рождения. Это было в самом начале их совместной жизни, когда Аля еще не знала, что представляет собой ее подруга. День рождения превратился в пьянку, которая окончилась тем, что все разбежались по постелям, а с трудом вырвавшаяся оттуда дрожащая Аля убежала сама домой и долго еще не могла прийти в себя. Вернувшаяся утром Ленка долго хохотала над ней, но больше с собой не брала, а если кто-нибудь из ее парней пытался приставать к Але, тут же отгоняла его. Зато ее любимым развлечением стало пугать подругу рассказами о том, как она проснулась утром голая, а на ней кто-то лежал, кого она вообще не знает. Все это она рассказывала, заливаясь смехом при виде ужаса на Алином лице. Даже сейчас через столько лет Аля так и не знала, говорила Ленка тогда правду или просто подшучивала над ней. Но так ли это было или не так, через несколько месяцев Ленка подзалетела. Тогда еще не пропагандировали так открыто противозачаточные средства. По телевизору пятнадцатилетние подростки не рассказывали о том, как здорово заниматься сексом в презервативах, и, кстати, чтобы купить пачку «изделий», как их тогда стыдливо называли, нужно было осмелиться попросить их в аптеке, а там еще не известно на какую грубость можно было нарваться. О противозачаточных таблетках и мечтать не приходилось, поэтому предохранялись, как бог даст. А бог давал как всегда не тем, кому нужно. Поэтому Ленке пришлось пойти на аборт, как оказалось не первый, так как первый она сделала еще в девятом классе.

Аля, конечно же, была как всегда в ужасе, а Ленка пошла на аборт чуть ли не с песней. У нее был запас сомбревина, легкого наркоза, который действовал несколько минут на время аборта, и, который за 25 рублей медсестра вводила в вену.

После аборта она на время притихла, а потом начала все с начала, хотя с большими опасениями, так как врач, делавший ей аборт, все-таки напугал ее, сказав, что еще один аборт и у нее не будет детей.

Так прошел весь первый год Алиной жизни в Москве. На каникулы она вернулась в Херсон и ужаснулась. Ей показалось, что она вернулась назад во времени на несколько лет да еще попала в какое-то стоячее болото. Все ее бывшие подруги показались ей такими ограниченными, местечковыми, провинциальными. В Москве все, по крайней мере, стремились к чему-нибудь, пусть даже просто завоевать себе место под солнцем. Аспирантура, диссертация, работа в министерстве, в престижном научно исследовательском институте – все эти цели требовали бешеных усилий, интриг, но во всем этом было хоть какое-то движение, стремление, пусть даже и очень далекое от благородства. Здесь же в провинции все были как мертвые. Устроиться на приличную, естественно, копеечную работу, выйти замуж, родить ребенка и спокойно отращивать живот. Вот и весь предел мечтаний.

– Какое счастье, что я уехала отсюда, думала Аля, забывая, что и в Москве ее ждет та же пустота. В общем-то, она понимала, что и от своих отбилась и к чужим не прибилась, и тут же снова давала себе клятву любыми путями выбиться в москвички.

Со своими прежними подругами она теперь не могла найти общий язык. Может быть, в душе они ей и завидовали, но смотрели снисходительно и оскорбительно спрашивали «Ну, и что там хорошего в Москве? У тебя там хоть парень есть? Аля и здесь храбро врала, что, конечно, есть, а чтобы не запутаться в подробностях, выбрала одного из сокурсников и, когда ее расспрашивали о женихе, рассказывала о нем. Она и вправду нравилась этому парню, но он ее совершенно не интересовал, однако теперь она всем говорила, что у них большая любовь.

Когда каникулы, наконец, закончились, Аля с облегчением уехала в Москву и была счастлива снова увидеть бегущую толпу и почувствовать себя ее частью. Но к ней опять вернулся ее комплекс неполноценности. Все вещи, что она накупила летом, были хороши для Херсона, но Москва снова была на шаг впереди. И опять все пошло по-старому: Ленкины загулы, Алины одинокие вечера с книгами и телевизором. Так продолжалось несколько месяцев, пока она, наконец, не встретила Сашу.

А произошло это так. Дочка тети Тамары, Лариса, собралась замуж. Ей было уже 24 года. Со своим женихом она была знакома много лет. Как и все москвичи, они пытались найти более выгодные партии, но у обоих ничего не получилось, и они решили, что пора успокоиться и обойтись тем, что есть. Свадьбу собирались сделать небольшую, так как особого богатства ни у жениха, ни у невесты не наблюдалось. Пригласили только родителей и молодежь, поэтому Алины родители на свадьбу не приехали. Алю, конечно, пригласили, так как она относилась к молодежи.

День свадьбы выпал на один из Алиных невезучих дней. Бывают такие дни, когда все складывается неудачно, прическа не получается, все вещи сидят плохо и закомплексованность разрастается до устрашающих размеров.

Когда вечером перед свадьбой Аля стала перебирать свои вещи, оказалось, что ничего подходящего нет. Все было немодное, не сочеталось одно с другим и совсем ей не шло. Перемеряв все, что имела, Аля в отчаянии решила на свадьбу не идти, сказавшись больной. Но тут вмешалась Ленка. Она накричала на Алю, вытащила свое новое платье, которое ей мать привезла из Парижа и заставила Алю надеть его. Платье было обалденное, в самом модном стиле «сафари» и прекрасно сидело на Але. Ленка еще и вытащила свою косметику и собственноручно накрасила подругу. Вид получился отличный. Аля хоть и не любила надевать чужие вещи, была счастлива. Ленка также была очень довольна. Она вообще никогда не была жадной, всегда легко раздавала свои вещи и так же легко брала их у других. Ей ничего не стоило неделями ходить в чужих вещах, разбрасывать их, но она также не спрашивала и о своих. Она часто дарила Але лишнюю косметику, духи, колготки. Правда, Аля с ее обостренным чувством порядочности, тоже старалась делать подружке подарки. Но при этом ей в отличие от Ленки приходилось делать над собой усилие, так как доставать хорошие вещи тогда было не так-то просто.

В общем, Аля пошла на свадьбу целиком благодаря Ленке, и потом та со смехом говорила, что Аля ей обязана знакомством с Сашей и должна быть благодарна ей всю жизнь. Аля никогда и не отрицала этого. Она действительно была благодарна Ленке. Эта Ленкина услуга очень сблизила их, они еще больше сдружились. Аля считала Ленку почти сестрой. Они и похожи были друг с другом. У обеих были хорошенькие, слегка вздернутые носики, пухлые губки, густые вьющиеся волосы. Многие думали, что они двоюродные сестры. Их это забавляло, и они одно время всем так и говорили.

Саша был свидетелем со стороны жениха. На свадьбе он сразу обратил внимание на хорошенькую стеснительную девушку, кузину невесты. Уж очень она отличалась от бойких развязных девиц, которые ему до сих пор попадались. Он заговорил с ней. Оказалось, что девочка совсем не глупа, а даже, наоборот, умная, начитанная и очень милая. Саша был тронут ее серьезностью и застенчивостью. К тому же оказалось, что она не пьет и не курит, не ругается матом, что тоже не так часто встречается. Ну, просто тургеневская барышня, неизвестно откуда взявшаяся в наше время. Умные, красивые и хорошо воспитанные девочки из приличных семей даже и в то время попадались не часто. Это Саша понял уже давно, и, повстречавшись с Алей какое-то время, решил, так же как и когда-то Алин одноклассник «Аля, девочка не для постели, а для свадьбы».