Она едва не уронила вазу.

— Да? А по-моему, как обычно.

Этель стояла в проеме, невозмутимая, в строгом деловом костюме и голубой блузке в тон — воплощение профессиональной секретарши.

— Вот, — сказала Энн неожиданно для самой себя, — эти цветы для вас.

Этель удивилась, но ей явно было приятно. Она положила папки в сторонку и взяла из рук Энн вазу.

— Для меня? — переспросила она.

Энн нервно поправила прическу.

— Разумеется. Когда я увидела эти розы, то подумала: они великолепно будут смотреться на вашем столе.

Этель не сводит с нее глаз. Видно, сорок лет, проведенные на службе у адвокатов, дают о себе знать. Ее пронизывающему взгляду позавидовал бы сам окружной прокурор.

Энн спешно соображала, пытаясь сочинить какую-нибудь фразу, чтобы разрядить напряжение, но тут распахнулась дверь и на пороге появился Мэтью Гриффин. Ее спаситель.

— Ого, вы уже на месте!

С Мэтью в помещение словно ворвалась буря. Хотя ему было далеко за шестьдесят, энергия из него так и выплескивалась. Всклокоченные седые волосы, борода, делавшая его похожим на Хемингуэя, басовитые нотки в голосе — он был меньше всего похож на преуспевающего адвоката, которого публика представляет себе в облике Перри Мейсона. И все-таки Мэтью Гриффин был одним из лучших в городе. Он и сам этого не скрывал.

— Я лучший, — любил повторять он. — И подтверждал делами свои слова.

Теперь-то ему уже давно было пора на пенсию, но он продолжал работать: детей у него не было, а уйти в отставку и пустить с таким трудом созданную адвокатскую контору под откос тоже не хотелось. Поэтому-то несколько лет назад он и предложил Энн, Холли и Лоре стать его партнерами. Правда, с тем условием, что на вывеске будет первой красоваться его фамилия.

Те с готовностью согласились. Ведь в обмен они получили возможность работать в адвокатском бюро, имеющем давние традиции, с клиентами, у которых денег куры не клюют, и под руководством знаменитого Мэтью Гриффина. А это чего-то да стоит!

— Ну как моя девочка? — Он дружески похлопал Энн по плечу.

Она улыбнулась в ответ.

— Блестяще. Но тебе придется называть меня как-то иначе. Мало ли, что люди подумают. Свадьба-то уже близко.

О любвеобильности Мэтью ходили легенды. Четырежды он был женат и четырежды разводился, но отказываться от любовных романов не собирался до сих пор.

— А мне нравится называть тебя девочкой. Эка невидаль! Пусть воображают, что хотят.

Энн взмахнула рукой.

— Мне этого хотелось больше всего на свете. Всегда мечтала, чтобы люди считали: я пробилась к вершине не благодаря своим способностям вот здесь, — она похлопала себя по голове, — а с помощью талантов другого рода. — Она рассмеялась. — Нет, правда, Мэт, дело не в том. Стоит постороннему услышать, что ты называешь меня девочкой, как на процессе судья того гляди спросит: «Что, дорогуша, у тебя есть вопросы к подсудимому?»

Это был намек. Во время первого ее процесса, когда она еще только-только окончила университет, Мэтью выступал в роли судьи и именно эту фразу и произнес.

— Нет, на сегодня хватит, красавчик, — не спасовала она тогда. И все вокруг, включая самого Мэтью, расхохотались.

Так они и познакомились. С тех пор началась их дружба, которой Энн очень дорожила.

— Приготовить вам кофе? — спросила Этель.

Энн покачала головой.

— Что до меня, то не надо, спасибо.

— А я не прочь, — заявил Мэтью и извлек откуда-то свою здоровенную кружку. — Спасибо за предложение, мисс Пайкс.

Та смущенно кивнула и зацокала каблуками по коридору.

— Она от тебя без ума, — прошептала Энн ему на ухо.

— Скажешь тоже! — загоготал Мэтью. — Без ума! Этель у меня уже двадцать лет. Неужто я бы не заметил?

— Чего от вас, мужчин, еще ждать? Вы этого в упор не видите.

— Ну почему же? — хитро прищурился Мэтью. — Стоило мне тебя увидеть, как я сразу догадался, что ты влюбилась в меня с первого взгляда. Поэтому и предложил тебе стать партнером!

— Как же! Скажешь, Лора и Холли тоже втюрились в тебя с первого взгляда?

— Да, кстати, где они?

Энн взглянула на часы.

— У Лоры сегодня, по-моему, суд. Заседание вот-вот начнется. А то, что Холли опаздывает, меня нисколько не удивляет. Понедельник — день тяжелый.

Энн и словом не обмолвилась с подругами о том, что произошло той ночью. В пятницу те веселились допоздна и так нализались, что едва добрались до номера. Так что и им было не до нее.

— Ты небось спать завалилась? — только и спросила Холли.

Энн кивнула, и разговор на этом закончился.

Если бы они только знали, с кем она завалилась спать! Даже сейчас, по прошествии двух дней, вспоминая об этом, Энн не могла побороть дрожь. Она дотронулась до своего бриллиантового кольца. Осталось меньше пяти дней…

Мэтью вдруг подошел ближе. На его лице играла странная улыбка. Неужели, вспоминая о той ночи, она чем-то выдала себя?

— Послушай, — сказал он, понизив голос. — Сейчас мы одни, и я хочу с тобой кое о чем поговорить.

— Что?.. — Слова застыли у нее в горле. — В чем дело? — наконец произнесла она.

Несколько секунд он молча смотрел на нее, затем кивнул на дверь, через которую вышла Этель.

— Ты не заметила, мисс Пайкс в последнее время какая-то странная?

— То есть?

— Ну, она ведет себя как-то не так.

— Правда? — нахмурилась Энн. — А я не обратила внимания. Вроде она обычная. Хотя, по правде, я ее плохо знаю. Тебе лучше судить.

Мэтью принялся поглаживать галстук.

— Черт его разберет, может, я и не прав… Просто впечатление такое, что у нее что-то не в порядке.

— Возможно, жизнь ее достала.

Мэтью покачал головой.

— Да нет, тут что-то другое.

— С чего ты вообще решил, что она не такая, как обычно?

— Ну как же! Этель железная леди, она сохраняет самообладание при любых обстоятельствах. А тут вдруг путает простые вещи. Как-то на днях я отменил встречу с клиентом, а она забыла его предупредить. Вчера задумалась и посолила кофе, хотя она знает, что я так не люблю. Прежде с ней ничего подобного не случалось.

— Бедняжка! — не сдержалась Энн.

— Перестань. Я правда волнуюсь.

— Извини.

— Ты знаешь, какая она. Не из тех, кто любит поплакаться о своих бедах. Может, у нее семейные проблемы?

— Честно говоря, Мэтью, не знаю. Ты сам сказал: из нее ничего не выжмешь. Хочешь, чтобы я с ней поговорила?

Послышались шаги. Мэтью выпрямился, знаком дал понять Энн, чтобы она молчала, и, выйдя в приемную, взял кофе.

— Спасибо, мисс Пайкс. Вы очень любезны.

Издалека Энн было видно, что та стоит и ждет, пока он попробует напиток. Надо же убедиться, что шеф доволен!

— Кофе замечательный, — одобрительно проговорил Мэтью.

Этель кивнула и удалилась. Что же ее волнует? Может, Мэтью все напридумывал? Если же нет, тогда удастся ли выведать в чем дело? Впрочем, у Энн у самой забот по горло.

Войдя к себе, она потянулась было к ручке двери, но тут же передумала. Прежде она всегда держала дверь открытой. Будет подозрительно, если сейчас она решит запереться. Напротив, надо растворить ее пошире. Обогнув стол, Энн расположилась в крутящемся кресле и достала папки с делом Бакстонов. Ситуация у них сложная, а ей еще предстоит выступать в суде. Но, как назло, в голову лезли другие мысли. Побарабанив пальцами по столу, Энн решила, что надо позвонить Шону. Ведь он же ее жених, в конце концов.

Она машинально взглянула на часы, хотя знала, что еще нет половины девятого, и сняла трубку. В субботу и воскресенье она звонила ему. Дома его не оказалась, но она попросила передать, чтобы он позвонил ей. Энн швырнула трубку на место и принялась ерошить волосы.

— Мисс Киган?

Ее рука застыла в волосах. В дверном проеме стояла Этель и с неодобрительным удивлением взирала на нее.

— Слушаю вас, Этель.

— Звонила мисс Викс. Сказала, что опаздывает. Попросила вас саму провести встречу с клиентами по тому делу о брачном контракте, которым она занималась. Говорит, что все утрясла, остались лишь формальности.