Кроме того, считается, что Роберт Брюс возвысил килвяннингский орден Наследия (или Святилища) до статуса Королевской Большой Ложи Наследия, первой масонской ложи Шотландии, расположенной возле древнего аббатства в Эршире, неподалеку от Килмарнока. Полагают, что первую кидвиннингскую ложу основал король Давид Первый, щедрый благотворитель храмовников, которые определенно оказывают влияние на все масонские символы и ритуалы по сей день. Любопытно, что право убежища в более, чем шестистах владениях храмовников в Шотландии сохранялось даже для должников до девятнадцатого века. Кэнонгейтская масонская ложа в Эдинбурге тоже приняла имя первой ложи в Килвиннинге, а впоследствии росслинских Сент-Клеров, которые ею руководили. Однако в Средние века, как утверждал граф Росслин в своей недавней книге о фамильной часовне, "росслинские бароны устраивали свои главные ежегодные собрания в Килвиннинге. Духовные братства — бенедиктинский орден в Данфермлайне, цистерцианский, у которого были монастыри в Ньюхолле, Карлопсе и в других местах — нанимали много работников, в XIII и XIV веках под их началом работало немало искусных строителей, архитекторов, ремесленников, однако на смену этим братствам пришли масоны, они были сплочены клятвами и обычаями и оказали большое влияние на церковную архитектуру во всей Европе".

Это масонское предание подтвердил Ларминий: он принял пост Великого магистра храмовников во Франции и исключил из числа рыцарей Храма новый шотландский орден как "дезертиров Храма" (Templi Desertores). Авторитетная в этом вопросе женщина, сама член масонской ложи, писала в 1912 году, что "предание, связывающее Килвиннинг с храмовниками, устойчиво и постоянно дает о себе знать… Очевидно, поскольку оно объясняет союз меча и мастерка, его хорошо знают на высоких ступенях". Менее очевидны имена храмовников, которые, по масонскому преданию, бежали в Шотландию. Считается, что один из них, Пьер д’Омон, бывший настоятель в Оверни, впоследствии стал Верховным магистром храмовников в Шотландии и присвоил им название Вольных каменщиков, приняв символику архитектуры. Это предание ложно. Настоятелем в Оверни был Имбер Бланк, он бежал в Англию, был арестован, потом освобожден. Более того, среди храмовников было много каменщиков, они строили замки и церкви в Святой Земле и прекрасно знали символику своей архитектуры.

Надгробие сэра Вильяма де Сент-Клера указывает на другого магистра храмовников в Шотландии после сражения при Баннокберне, однако строительство в XV столетии Росслинской часовни Вильямом Сент-Клером, ставшим впоследствии графом, указывает на превращение рыцарственных наследников аристократичных храмовников в демократичных масонов. Росслинские Сент-Клеры были наследственными Великими магистрами гильдий и орденов, впоследствии масонов, в Шотландии в течение почти пятисот лет, до конца XVIII века. Через них знание о средневековых тайных обществах перешло в масонское движение. Об этом переходе говорят меч и Грааль на надгробье в Росслине.

Второе храмовническое надгробие с изображением Грааля я обнаружил в доме коммендатора[25] в Мелроузском аббатстве. Этот первый в Шотландии цистерцианский монастырь, от которого сохранились лишь темно-красные развалины, был построен через семь лет после того, как Гуго де Пайен приехал в эту страну в 1129 году, чтобы основать центр храмовников в Балантродохе. Он располагался на южной оконечности полосы земли, тянущейся на север к Эдинбургу, на ней находились две монастырские гостиницы августинцев, на холмах в Сутре и на побережье возле Сен-Жермена, пресвитерия храмовников и земли Балантродоха, еще один большой цистерцианский монастырь возле Далкейтла в Ньюбэттле, земли Сент-Клеров вокруг Росслина и земли Сетонов у моря в восточном Лотиане. Как явствует из местных архивов оба шотландских семейства Сент-Клеров еще в 1207 году основали соборные церкви согласно монашескому августинскому уставу, а также женский монастырь ордена святого Бернара Клервоского, возглавлявшего цистерцианцев. Оба семейства сохраняли прочные связи с военными и монашескими орденами, оба были тверды в боях за независимость Шотландии и в поддержке Роберта Брюса.

Поэтому нет ничего удивительного в том, что в Мелроузе оказалось еще одно храмовническое надгробие с Граалем. Оно меньше сент-клеровского в Росслине, и Грааль на нем выглядит иначе. В чаше находился маленький восьмиконечный крест с королевскими лилиями внутри большого восьмиконечного, украшенного листьями креста. Рядом с ножкой чаши длинный кинжал обращен острием вниз, к основанию, тоже выполненному в виде ступеней Соломонова Храма. Имени покойного рыцаря на камне не было. Поблизости находились другие фрагменты надгробий храмовников: процветшие кресты в круге, орнамент в виде пятилепестковой розы, символ Девы Марии. На другом орнаменте была вырезана раковина моллюска, эмблема паломничества в Сантьяго-де-Компостелла в Испании. На одной диаграмме были изображены три подпружные восьмиугольные арки в ответвлениях центрального свода аббатства, символизирующие Троицу. Это было напоминанием о практике храмовников "использовать восьмиугольник", чтобы раскрыть тайны ритуалов и архитектуры ордена. А монашеский свинцовый символ из аббатства представлял собой ребус, обыгрывавший слово "Мелроуз". На масонском молотке (mallet или mel) находилась роза (rose). На внешней стене часовни тоже было вырезано изображение масона с молотком.

Связь между храмовниками и цистерцианцами как архитекторами и каменщиками того века тоже выражена в аббатстве, где в середине XV века архитектор по имени Джон Мороу оставил свой след на притолоке двери к винтовой лестнице — щит с двумя скрещенными циркулями и геральдической лилией. Это изображение было окружено надписью: "SA YE CVMPAS GAYS EVYN ABOVTE S VA TROVTH AND LAVTE SALL DO BVT DIVTE BE HALDE Q IOHNE MORVO". Эта масонская истина означает: "Как циркуль ровно идет вокруг, так, несомненно, должны идти верность и истина. Надейся до конца, рек Джон Мороу". Мороу оставил еще одну надпись, гласящую, что он руководил работами на строительстве шести больших церквей в Шотландии и молился Богу, Деве Марии и святому Иоанну о помощи. Деву Марию и святого Иоанна чтили и военные ордена как покровителей святых мест. Обилие резьбы по камню на разрушеннной часовне в Мелроузе, маки, розы, голова мавра, маски дьявола и зеленых людей, тоже наводит на мысль о влиянии Мороу на его современника графа Вильяма Сент-Клера, построившего Росслинскую часовню, украшенную большим количеством орнаментов. Вне всякого сомнения, ходившие в крестовые походы Сент-Клеры и цистерцианцы поддерживали друг с другом тесную связь.

"Хроника Мелроуза", главный монашеский документ о средневековой Шотландии, велась около ста лет с конца XII века. Но самая интересная запись относится к вскрытию могилы второго аббата, Уолтеофа, мощи которого названы чудотворными. Коща свинцовый гроб открыли, тело оказалось нетронуто разложением, возможно, потому, что было забальзамировано. Он был младшим сыном королевы Матильды и находился в родстве с Сент-Клерами через отца, Саймона Сенлиса, графа Хантингдонского и Нортхемптонского. Техника бальзамирования пришла в Шотландию с Ближнего Востока через крестоносцев.

Это подтверждается эксгумацией еще одного Сент-Клера в 1799 году в церкви Святого Иоанна Крестителя в Дэнбери, графство Эссекс. В храме сохранились три деревянных статуи рыцарей-крестоносцев, две из них представляют Сент-Клеров, — так записано в городских архивах. Масонские знаки на стенах и цветочный крест храмовников на каменной плите пола, идентичный двум крестам на полу Сетонской соборной церкви, подтверждает связь с военными орденами. Свидетель эксгумации написал в журнал "Gentleman’s Magazine" о вскрытии гроба, где "лежало тело рыцаря-храмовника, представленное статуей Роберта де Сент-Клера", который скончался в начале XIV века — после его смерти имя Сент-Клеров исчезло из архивов Дэнбери. Тело "крепкого юноши" плавало в жидкости, напоминающей вкусом "кетчуп и испанские маринованные оливки". Сохранилось оно так же хорошо, как тело Вальтеофа[26].