В соответствии с духом Нортхэмптонского договора Блэкруд[63] был возвращен Шотландии — в отличие от считавшегося подлинным Камня Судьбы. Как сообщается в хрониках, граждане Лондона не позволили его забрать. Они чтили священный характер реликвии, не догадываясь, что настоящий камень всегда оставался в Сконском аббатстве в Шотландии. Его подменили, и англичане не могли отличить один от другого. Вот почему Роберт Брюс не требовал его возвращения.

Хотя Блэкруд был снова захвачен после Невиллс-Кросского сражения и стоял "с Девой Марией и святым Иоанном, сделанным из серебра, словно бы закопченными", на столпе у гробницы святого Катберта в Даремском соборе, возвращение этой святой реликвии в Шотландию организовал граф Вильям во время дипломатической миссии на юге. Блэкруд привез в Шотландию первый Сент-Клер, чашеносец королевы Маргариты, а "Дева Мария и святой Иоанн, сделанные из серебра", были даром его отца Ньюбэттлскому аббатству. Таким образом, росслинские Сент-Клеры вернули одну из своих наследственных обязанностей — быть хранителями священных реликвий своей страны. Но на сей раз они решили обезопасить их от любого вторжения англичан. Граф Вильям построил сокровищницу для хранения этих священных предметов в любое опасное время.

Перестройка замка, часовни и строительство нового города Росслин поглотили значительное богатство Сент-Клеров. Замок был уже уничтожен огнем. Однажды во время охоты увидели слепую крысу с соломинкой во рту, сочли это зловещим предзнаменованием, и четыре дня спустя горничная подожгла постельное покрывало свечой, вытаскивая из-под кровати щенка. Огонь уничтожил большую часть замка, но одному священнику удалось спасти четыре больших сундука с документами и грамотами, которые отдали графу. "Однако все это не мешало ему ни строить церковь, ни помогать бедным: он помогал им больше, чем обычно, считая спасение грамот и бумаг провидением Божиим".

Графа прозвали "Необыкновенным", но он был еще и расточительным. Он оставил мало денег, чтобы помочь наследникам его разделенного наследия, и король Шотландии потребовал раздела владений такого могущественного подданного. Земли графа на Оркнейских и Шетландских островах его внуки оспаривали друг у друга. Его старший сын, прозванный "Вильямом Расточителем" из-за решения суда, объявившего его incompos mentis et fatuus (находящимся не в здравом уме и рассудке) и "расточителем своих земель и добра", промотал часть семейных владений, другую часть присвоил его незаконнорожденный брат сэр Дэвид Синклер. Кейтнесское графство, земли в Файфе и Лотиане перешли к двум сыновьям графа Вильяма от второго брака с Марджори Сазерленд из рода Роберта Брюса. Новый кейтнесский граф поссорился с королем Шотландии Яковом Четвертым, но искупил вину, приехав со всем своим одетым в зеленое кланом сражаться при Флоддене, где погибли и он, и король. С тех пор никто из Синклеров не носил одежд зеленого цвета.

При Флоддене погиб и сэр Джон Синклер, которого поэт Данбар прозвал "Рыцарем королевы", из Драйдена, находящегося неподалеку от Росслина.

Новый владелец Росслина, сэр Оливер Синклер, завершил строительство часовни, хотя не всей крестообразной церкви, которую спроектировал его отец. Его многочисленные сыновья продолжили дележ земель в Лотиане и Файфе, однако его наследник Оливер сохранил Росслин, Пентленд и стал фаворитом короля Якова Пятого, командующим шотландской армией. Священник Хэй назвал его "выдающимся любимчиком" и рассказал о его бегстве при Солуэй Мосс, — эта битва ознаменовала надвигающийся крах шотландской независимости и семейства Синклеров.

"Оливер счел, что пора показать свою славу, поспешил развернуть королевское знамя, ухватясь за два копья, влез на плечи солдат и под звуки трубы объявил себя генерал-лейтенантом, потребовал, чтобы все повиновались ему, как королю, под страхом смертной казни, и вскоре послышался громкий шум и волнение. Враг, увидев беспорядок, ринулся вперед, шотландцы стали спасаться бегством, некоторые переправились через реку, но, избежав этой опасности, по незнанию местности увязли в моховом болоте; счастлив был тот, кому удалось за что-то ухватиться. Тучный Оливер повалился, и его слава внезапно обернулась смятением и позором".

"Оливер бежал! — воскликнул Яков Пятый, король Шотландии, услышав, что его фаворит Оливер Синклер проиграл битву при Солуэй Мосс. — Все пропало!". Вскоре после этого он в тридцатилетием возрасте оказался на смертном ложе, и когда узнал, что его жена, Мария де Гиз, родила дочь, сказал о своем королевстве: "Конец, оно пришло с девчонкой и уйдет с девчонкой". Независимое королевство пришло к Стюартам через брак с принцессой из рода Брюса и уйдет с дочерью Якова Марией, королевой Шотландской. Хотя Стюарты унаследуют английский трон, как и шотландский, соединение двух корон будет означать уменьшение шотландской свободы и потерю росслинскими Синклерами власти в своей стране.

Синклеры были ревностными католиками, преданными короне Шотландии. Священник Хэй обвинял Оливера Синклера и "других любимчиков, которые были наемниками священников" в том, что они ввели его в заблуждение относительно Реформации, и он "торжественно поклялся не щадить никого из подозреваемых в ереси, хоть бы то был его сын". Это подтверждается необычайным "Обязательством", которое Мария де Гиз подписала третьего июня 1546 года, когда через четыре года после смерти мужа стала регентом Шотландии. Обязательство было выдано "сэру Вильяму Синклеру из Росслина за его личные заслуги", в нем говорилось:

"Да будет известно всем… Вышеупомянутый сэр Вильям обязан оказывать нам особые услуги во все дни своей жизни и сопровождать нас во всех поездках со своими родственниками, слугами и друзьями… Настоящим мы даем обязательство вышеназванному сэру Вильяму. Мы будем ему справедливой повелительницей, его советы и секреты, доверенные нам, мы сохраним в тайне, — и во всех делах станем давать ему наилучшие по возможности советы, какие потребуются, будем во все времена поддерживать и защищать его…".

Ему было пожаловано пожизненное пособие в сумме триста марок в год, и сэр Вильям Синклер получил должность верховного судьи Шотландии. Это была время борьбы с радикальными кальвинистами, стремившимися навязать Реформацию католической церкви в Шотландии; союзниками их были английские протестантские войска, которые два года назад разграбили Эдинбург, Мелроуз, Холлирудское аббатство и Росслинский замок. Они хотели покорить Шотландию до того, как она станет католической угрозой при поддержке семейства де Гизов и Франции. Хотя могилы шотландских королей и королев были осквернены, аналой с орлом и массивная бронзовая купель, полученные от данкелдского епископа, похищены из Холирудского аббатства, английские грабители не смогли захватить религиозных регалий и сокровищ.

Причина этого заключалась в том, что Вильям Синклер, семейство которого обеспечивало деньгами аббатство, забрал священные реликвии и драгоценные чаши и отказался возвращать их. Росслинские Синклеры были щедрыми благотворителями монашеских орденов. Оркнейский граф Генри пожаловал аббатству землю, достаточную для выпаса семи тысяч овец, одеяния из золотой и серебряной парчи, и "дорогие, украшенные камнями чаши" или потиры "для более достойного богослужения". Грамоты цистерцианского аббатства в Ньюбэттле, — тоже разграбленного при вторжении англичан, — восхваляли его щедрость, в том числе дарение молитвенников и серебряного креста ценой в пятьдесят фунтов, с фигурами Девы Марии по бокам, на время похищенного англичанами после Невиле-Кросской битвы. Многие из сокровищ шотландской церкви перед Реформацией представляли собой дары росслинских Синклеров, и они считали своим долгом сохранить их.