- Третий окурок вы зачем-то прячете в портсигар, - сказала она.

Теперь уже улыбнулся Долгушин.

- Мы работаем в комнате хорового кружка. - объяснил он, - а хористам курить не полагается. Поэтом и пепельницы тут нет. Вот и приходится собирать окурки в портсигар. Не бросать же их на пол.

- Я вас выручу. - Наташа достала из кармана лыжных брюк большую раковину и подала ее следователю: - Чем не пепельница?

- Пепельница, - согласился Долгушин, внимательно рассматривая радужно переливающуюся внутреннюю сторону раковины. - Неплохая пепельница.

- Что это все разглядывают раковину, как какую-то диковину? - удивилась Наташа.

- Кто все? - спросил Долгушин.

- Барбос и Немой уставились на нее, как бабка на чудотворную икону.

- Когда уставились?

Наташа рассказала следователю о том, как растерялись Барбос и Немой, увидев, что Володя счищает грязь с сапога такой же точно раковиной.

- Где вы нашли эту штучку? - поинтересовался Долгушин.

Наташа ответила.

- В яме? - переспросил ее Долгушин. - И много было в яме раковин?

- Я не присматривалась. - Наташа пожала плечами. - Но яма показалась мне довольно глубокой. А раковины лежали в ней навалом, почти до краев.

- Интересно! - Долгушин задумался. - Очень интересно! Спасибо за подарок.

Он погасил сигарету, спрятал окурок по-прежнему в портсигар и снова принялся рассматривать раковину.

Перебирая в памяти все, что довелось услышать от задержанных и свидетелей, Долгушин выделил наиболее существенное. Барбос охотно и пространно рассказывал о хищениях семги в заповеднике, о незаконном хранении оружия, даже о захвате поисковой группы молодежи. Готовность пойманного преступника к признанию не удивила Долгушина. Случается и так. Зато стройность суждений Барбоса вызвала у следователя сперва сомнения, а затем и недоверие к его показаниям.

Беседа со свидетелями укрепила эти сомнения еще больше.

Что же осталось у Долгушина после нелегкой рабочей ночи? Предполагаемое появление Сазонова в погосте, странная потеря красного кисета на лавах, необычная разговорчивость Барбоса и встревожившие преступников безобидные раковины.

Долгушин посмотрел на ручные часы и поднялся.

- Вы можете подождать меня? - спросил он у собеседников. - Не заснете?

- Заснем - разбудите, - безмятежно ответил Прохор Петрович. - Делов-то!

Он устроился поудобнее, прислонил голову к стене и закрыл глаза. В тяжелую летнюю пору пастухи привыкают засыпать в любых условиях и так же легко пробуждаться…

Долгушин прошел в правление колхоза, находившееся под одной крышей с клубом. В темноватых сенях он достал из-под бачка с питьевой водой ключ. Открыл кабинет председателя колхоза. Снял телефонную трубку.

- Алло! Кто дежурит? Катюша? Говорит Долгушин. Здравствуй, здравствуй, милая. Дай-ка квартиру секретаря райисполкома. Быстренько.

Долгушин услышал в трубке недовольный голос и вежливо поклонился телефонному аппарату.

- Говорит следователь Долгушин. Долгу-шин! Извините, Никанор Иванович, что в такое время беспокою. Я на следствии. Мне срочно нужна консультация вашего отца… Да-да. Во-первых: важная для краеведения находка. Это по его части. И второе… по моей работе. Тоже важное и срочное. Очень срочное. Но, если он спит, я позвоню позднее.

- Станет мой старик спать в такое время! - ответил Никанор Иванович. Голос его отдалился, затих. Спустя минуту следователь снова услышал его. - Только сказал ему о краеведческой находке, как он слез с кровати и в туфлях на босу ногу шлепает сюда. Кричит: «Я сам поговорю». Слушай, Долгушин! Не задерживай старика у телефона. Он в одном исподнем. Добро. Передаю трубку.

- Извините, Иван Сергеевич! - Голос Долгушина звучал мягко, почти просительно. - Вы - наш старожил. Почти тридцать лет работали учителем биологии, заведовали краеведческим музеем. Кроме вас, никто не может помочь мне, вернее даже не мне, а следствию.

- Давай, давай, - добродушно просипел в трубке низкий старческий голос. - Чем смогу - помогу. А насчет важной краеведческой находки как?.. Выдумал? Чтоб вытащить меня из постели?

- Нет-нет! - горячо запротестовал Долгушин. - Есть находка. И очень интересная! О ней потом. Прежде помогите следствию…

Слушая подробные, порой даже излишне подробные объяснения знающего и любящего свой суровый край старика, Долгушин довольно улыбался и согласно кивал головой черному, холодно блестевшему телефону. Вот она веревочка: настоящая! Это не «легенда» о хищениях семги. В голове Долгушина уже складывался план дальнейших действий. Но, как ни спешил он, все же пришлось рассказать старику-краеведу и о находке Наташи.

Услышав о дневнике урядника Сарыкина, Иван Сергеевич заволновался:

- А ты не врешь? - спросил он каким-то изменившимся голосом.

- Иван Сергеич!..

- Смотри! Да… - теперь уже в голосе Ивана Сергеевича зазвучали просительные нотки: - устрой так, чтоб дневник Сарыкина попал в наш музей, а не в областной. Постарайся, Долгушин.

Следователь поблагодарил старика за помощь и горячо заверил, что сделает все возможное, чтобы убедить Наташу сдать дневник Сарыкина в районный краеведческий музей…

Он вернулся в клуб. Свидетели ждали его в комнате хорового кружка.

«Надеюсь, товарищи, вы мне поможете?» - хотел спросить Долгушин. Но, увидев обращенные на него в ожидании лица, не спросил ничего.

На удивление всем, Долгушин достал из шкафа найденную в пещере фанерную трубу и сказал:

- Пойдемте к лавам! Надо найти красный кисет…

Гурьбой вышли они из клуба, миновали растянувшиеся в один порядок дома погоста. Кое-где хозяева уже поднялись.

В тихом и чистом утреннем воздухе слышалось тоскливое блеяние овец. Где-то рубили хворост. Визжал вороток колодца.

- Кто поведет нас к лавам? - спросил, не замедляя шага, Долгушин.

- Стежка тут прямая, - ответил за всех Прохор Петрович. - Нечего и вести…

Вскоре, словно подтверждая слова бригадира, впереди блеснула Семужья, с нависшим над водой противоположным берегом, густо заросшим мелкими серебристыми ивами.

У реки Долгушин быстро распорядился своими помощниками. С собой он оставил Наташу и Ваську. Остальным велел укрыться на высоких местах и следить за подходами к реке.

- Сможешь показать место, где Барбос бросил в воду кисет? - спросил он у Васьки.

- Идите за мной. - Гулко топая по пружинящим доскам, мальчуган забежал вперед. - Здесь я напоролся ладонью на сучок. Выходит: Барбос обронил кисет вон где.

- Будем искать, - сказал Долгушин.

Он взял у Васьки фанерную трубу и опустил ее застекленный конец в бурлящую воду. В трубу хорошо просматривалось каменистое дно. По нему непрерывно бежали зыбкие тени, падающие с беспокойной поверхности реки. Случалось, что и стайка мальков мелькнет перед самым стеклом. Течение сносило толстую трубу, мешало искать.

Но Долгушин пядь за пядью внимательно просматривал дно, вглядываясь под камни, - течение могло сместить кисет.

Васька крутился возле него, помогал советами. Наташа держалась в стороне. Девушке не хотелось выдавать охватившего ее волнения.

- Есть! - воскликнул Долгушин.

Васька заранее сбросил сапоги, закатал брюки повыше колен и стоял наготове. Он тотчас же быстро сполз с высоких лав на чуть прикрытый водой валун. Совсем рядом, между двумя камнями, под пенящимся буруном еле заметно выделялся потемневший в воде красный шелковый кисет.

Васька нагнулся. Правая штанина соскользнула с колена, намокла. Мальчишка сгоряча не обратил внимания на такой пустяк. Кисет-то найден!

- Тяжелый какой! - воскликнул он, взбираясь на лавы. - Я хоть и некурящий, а тоже понимаю: в нем не табачок.

- Вылезай, вылезай! - нетерпеливо подогнал его Долгушин. - Некурящий!

Он отобрал у мальчугана находку и принялся растягивать мокрый неподатливый шнурок. Васька стоял рядом и, не спуская глаз с рук следователя, пританцовывал от нетерпения.