— Вас, наверное, интересует кто были люди, жившие здесь до ариев, и возможно почему именно вам снятся эти сны?

— Интересует, конечно.

— Они были тоже людьми, но другого корня, другой расы. Я думаю там, за Волгой под землей еще можно найти их города, а в этих городах очень много всего интересного. Это были величественные города. Все из камня, с постройками во много этажей. Лишь недавно, чуть более ста лет назад люди научились возводить нечто подобное.

— А пирамиды? — удивленно спросил Валерий.

— Пирамиды — это не совсем ваши знания. Это знания людей того мира. Они уходили отсюда, отступали под натиском ариев не одно столетие, и основывали на пути отступления так называемые «цивилизации заката». Пирамиды лишь остатки знания, причем не только их знания, после они уже ничего не могли повторить, да это никому уже было и не нужно — он немного помолчал — мы думаем, что в мире остались люди, в которых течет хоть немного крови этой древней расы, и эта кровь в них сильна. Камень чувствует их и пробуждается. Мы нашли три десятка таких людей, но, похоже, ваша кровь самая сильная.

— А что из себя представляет этот камень?

Маг немного задумался. Будто рассуждал про себя говорить правду, что‑то скрыть, или ничего не говорить вовсе.

— Сложно сказать. Мне его природа неизвестна, неизвестно даже его происхождение. Есть легенды на этот счет, но вам их пересказывать не буду. Сам в это не особо верю. Возможно, его создали вообще неизвестные нам народы. Может даже не с нашей планеты. Настолько за рамки земного выходит его действие. Но доподлинно известно, что у древней расы были знания и они могли с ним общаться. Я думаю, что это самый ценный предмет, который существует на Земле в настоящее время. В своём нормальном состоянии он напоминает обработанный алмаз золотистого цвета, который может поместиться в ладони взрослого человека. Так его описывают. Из ныне живущих на Земле, его никто не видел. Но он может принимать любой вид. Быть булыжником, частью каменной кладки, может быть похожим на каплю воды, или быть совсем невидимым.

— Общаться? — переспросил Валерий — он что живой? — из сказанного это удивило его больше всего.

— Нет, но он обладает способностью мыслить, и знаниями, до которых бы хотели добраться многие, но можем только мы — Лютаев как‑то невесело усмехнулся.

— А Скворцов, он знает, какую ценную штуку вы собираетесь достать? Государство не захочет наложить на него лапу?

— Скворцов очень умен, если и не знает, то догадывается. Но для него это приобретение, как граната для обезьяны. Люди еще не умеют общаться с подобными вещицами. К тому же он вряд ли захочет идти с нами на конфликт. Он и так много получает.

Валерий смотрел на Лютаева недоуменно. Тот видимо догадался и пояснил.

— Валерий Александрович, вы надеюсь, не думаете, что Скворцов такой идиот, что затеял подобное дело только потому, что к нему явились несколько чудаков, показали как разгоняют тучи и прочее. О нашей организации его ведомство знает очень давно. Тогда может оно называлось по — другому. Тайный приказ, Охраное отделение, НКВД. Мы люди мира, но у нашей цивилизации есть родина, и она находится здесь, на территории России. Мы иногда идем на контакт со спецслужбами, чтобы без особого шума защитить свои интересы. Там даже во времена мракобесья работали здравомыслящие люди с открытым взглядом на мир. И что самое важное — там умеют держать язык за зубами.

Буховцев обдумал сказанное и успокоился. Рассказ о неожиданном пришествии магов в ФСБ еще тогда на базе показался ему странноватым.

— А камень, за это время он не может как‑то сломаться что ли? Он вообще, на чем работает? На какой‑то магической силе?

Лютаев пожал плечами.

— Даже магическая сила использует энергию. Собственно наши знания, это и есть знания различных энергий, и способности ими управлять в нужном для нас контексте. Камень же обладает совершеннейшими знаниями в этом роде. Он может извлекать энергию из всего. Из Солнца, из воды, из огня, из камня, из воздуха. Если выразиться образней, он может устроить атомный взрыв из капли воды. За него я не беспокоюсь. Я больше беспокоюсь за вас. Вам, Валерий Александрович, всё, что мы затеяли, сейчас представляется невозможным. Скоро вы поймете, что на самом деле это возможно. Но вы не представляете как это трудно и опасно.

Нет, Буховцев не представлял. Да и как можно представить сложности того, что никто не делал. Первое что приходит на ум — бред какой‑то. Да еще маги эти. Валерий усмехнулся.

— Ну, я не знаю, как — то сложно представить. Первый раз в жизни с магами общаюсь.

— Не верите — сладко улыбнулся Лютаев. Может на руке волосы вырастить.

— Нет уж лучше тучи на небе — рассмеялся Валерий — а то, пойдет что‑нибудь не так, и буду ходить как обезьяна.

Лютаев посмотрел на небо. Оно было чистым, лишь за деревней край у горизонта был подернут белесой рябью.

— Не хотелось бы портить погоду — сказал он задумчиво — Ну ладно, не будем доводить до крайностей.

Маг встал из‑за стола. Вслед за ним встал и Валерий.

— Валерий Александрович, отойдите подальше, стоять рядом со мной, а тем более слушать меня, вредно для здоровья.

Он подошел к краю дола, встал, и смотрел на небо. Потом глубоко вздохнул, опустил руки и так и остался стоять. Буховцев тоже никуда не уходил. Ему было любопытно, да и не хотелось раньше времени пугаться. «Вредно» в конце концов, не «смертельно опасно».

Вначале ничего не происходило. Маг по–прежнему просто стоял, опустив руки, но постепенно, Валерий расслышал мерный шёпот на незнакомом языке. Негромкий, но вместе с тем, отчетливо слышимый. Вдруг, стало тихо. Куда‑то пропали стрёкот кузнечиков, жужжание и другие звуки другой мелкой живности. Казалось, воздух сгустился, как это бывает перед дождём. Внезапно Валерий словно почувствовал прикосновение к чему‑то непонятному, чудесному. По телу побежали мурашки, и ему стало трудно дышать. Недолго думая, он развернулся и скорым шагом отошел на метров на двадцать, к другому краю дола. Мурашки ползти перестали, и дышать стало легче. Отсюда было видно, что происходило что — то действительно чудесное. На чистом небе неизвестно откуда появилось облако. Оно быстро росло, и вскоре это уже была маленькая туча, внутри которой клубились белые с серым налетом, облака. Около тучи казалось, образовался какой‑то водоворот, и он затягивал в себя окрестный воздух. Небо из голубого стало ярко–синим, а над долом, в сторону деревни, подул сильный ветер. Сверкнула молния, раздался гром, и казалось, вот–вот начнется дождь. Буховцев стоял и смотрел на это чудо с отвисшей челюстью. Ветер развевал его волосы и проникал под тунику, доставляя массу неприятных ощущений, но он ничего не замечал.

Внезапно всё пошло вспять. Ветер утих, молнии перестали сверкать, а туча посекундно меняя цвета, из тёмно серой громады превратилась в обычное белое облако, которое растворилось в небе. Валерий почувствовал чье‑то присутствие и обернулся. Ниже, у изгиба дола, рядом с одинокой низкорослой яблоней стоял Андрей Макаев, и внимательно смотрел на мага. Лицо его было озадаченным и удивленным. Он постоял немного, повернулся, и не торопясь скрылся за поворотом.

Лютаев шел к столу. Каких либо видимых изменений в его облике Валерий не заметил. Такое же лицо, только, пожалуй, более сосредоточенное. Оно и понятно, в общем‑то. Колдовать не водку пить. Они сели за стол.

— Ну что, Валерий Александрович, я вас убедил?

— Да, впечатляет. Много на свете чудесного — рассмеялся Валерий.

— Вы даже и не представляете сколько. Я бы мог рассказать. В рамках разумного, конечно — Лютаев в предостережении поднял палец.

— Что‑нибудь из народных сказок? Про бабу–Ягу, русалок и цветок папоротника в ночь на Ивана Купалу — Буховцеву было по–прежнему весело.

Маг пожал плечами.

— Про Бабу–Ягу и русалок ничего сказать не могу, но цветок папоротника очень редко встретить можно. Одна его разновидность сохранилась с древнейших времен, и она цветет. Встречается в первой половине лета в совсем необитаемых местах, где еще сохранился дух древности. Таких теперь совсем мало осталось.