В. И. Лысенок

В начале 1863 г. возникла опасность войны между англо-французской коалицией и Россией. Отсутствие на Балтийском море современного флота заставило русское правительство принять срочные меры для защиты Финского залива и морских подступов к столице, так как деревянные винтовые канонерские лодки, спешно построенные в период Крымской войны, не могли обеспечить береговую оборону, а заказанные броненосные батареи (см. сборник статей ''Первые русские броненосцы", Сп-б, 1999) еще находились в постройке.

Капитан 1 ранга С.С. Лесовский и капитан корпуса корабельных инженеров Н.А. Арцеулов, посланные в 1862 г, в Соединенные Штаты Америки для изучения постройки броненосных судов, обратили внимание Морского министерства па броненосные лодки системы шведского инженера Эриксона с вращающейся башней, прообразом которых стал известный "Монитор". В связи с этим министерство разработало так называемую "Мониторную кораблестроительную программу" 1863 г., предусматривавшую строительство 11 мониторов (10 однобашенных и один двухбашенный).

По возвращении из США 16 марта 1863 г. Н.А. Арцеулов представил подробные чертежи и спецификации кораблей типа "Пасаик", указав, что их корпус погружен почти полностью в воду и очень низкий надводный борт представляет мало заметную цель. Кроме того, при небольших размерениях корабли удобны для действий в мелководных стесненных районах Финского залива.

Решение воспользоваться американским проектом вызывалось отсутствием времени, средств и опыта строительства броненосных кораблей. И марта 1863 г. министерство утвердило программу постройки десяти броненосных кораблей ("Ураган", "Тифон", "Стрелец", "Единорог", "Броненосец", "Латник", "Колдун", "Перун", "Вещун", "Лава"). В модельной мастерской Петербургского порта по приказу Управляющего министерством адмирала Н.К. Краббе выполнили модель "американской броненосной лодки", внеся в проект "изменения для улучшения ее конструкции". Для ускорения строительства заказы на постройку кораблей разместили не только на казенных заводах, но по подряду и на частных верфях. Бельгийское общество "Коккериль" обязалось построить лодки в Бельгии и по частям доставить их в Петербург, где собрать на построенной для этого верфи.

Конструкция броненосных башенных лодок в основном повторяла американский тип. Водоизмещение составляло 1500–1600 т, наибольшая длина 61,3, ширина 14, осадка 3,3, высота надводного борта 0,46 м. Корпуса имели большие свесы в носу — для размещения четырехлапого втяжного якоря (впоследствии названного "мониторным") — и в корме — для прикрытия руля и винта от снарядов. Длина кораблей без свесов равнялась 53, ширина 12,6 м.

Корпуса разделялись переборками на шесть отсеков. Поперечный набор корпуса состоял из шпангоутов уголкового железа (100 х 12,7 мм) и дубовых бимсов (300 х 300 мм), коробчатый киль — из 18,9-мм железа, фор- и ахтерштевни — кованые, обшивка из листового 12,7-мм железа. На 51 и 61 шпангоутах устанавливались водонепроницаемые переборки из 12.7-мм железа. От переборки 5) шпангоута в нос под бимсами располагались три ряда железных 50-мм пиллерсов, в корму шел только средний ряд пиллерсов, так как продольные переборки от 53 до 93 шпангоутов составляли дополнительную опору для бимсов. Палуба настилалась из двух слоев сосновых брусьев. Энергетическая установка состояла из двух трубчатых котлов системы Мортона с площадью нагрева 290,7 м2 и давлением пара 1.4 кг/см и горизонтальной двухцилиндровой машины системы Гомфрейса мощностью 340–500 л.с., работавшей на четырехлопастный гребной винт диаметром 3.6 м. Скорость (на разных кораблях) достигала от 6,5 до 8 уз. Кроме того, имелись две паровые двухцилиндровые машины для привода машинного вентилятора (20 л.с.) и для подъема и поворота орудийной башни (15 л.с.).

Запаса угля (190 т), хранившегося в двух бортовых и одной средней угольных ямах, хватало на 10 суток хода при скорости 6 узлов. Две центробежные помпы системы Гвина производительностью 2.8 и 5,5 т/мин могли откачивать воду из подбашенного и машинного отделений.

Вооружение первоначально состояло из двух 229-мм стальных гладкоствольных орудий, заряжавшихся с дула, с чугунной оболочкой, размещенных в башне высотой 2.7 и внутренним диаметром 6,38 м. Башня сверху усиливалась рельсовым железом. Рельсы, уложенные на расстоянии 75 мм один от другого, закрывались сверху железными листами толщиной 12.7 мм с просверленными для вентиляции отверстиями.

Для лучшего обзора при наведении орудий в крыше имелись два люка. На башне устанавливалась рулевая рубка, защищенная дополнительно по периметру башни коечными сетками. Сверху над рубкой и башней предусматривался брезентовый тент. Всей массой башня опиралась на опорное палубное кольцо. Для поворота башни требовалось сначала ее приподнять, чтобы перенести тяжесть на центральную колонну диаметром 305 мм, опиравшуюся на днищевой фундамент, затем повернуть и снова опустить.

Что касается бронирования, то по спецификации, составленной капитаном Арцеуловым, борта, башни и рубки предполагалось защитить дюймовой броней в несколько слоев. Вопрос о применении сплошной брони хотя и поднимался, но отечественной брони нужной толщины не было, а завод "Джон Браун и К°" в Шеффилде, согласившийся ее изготовить, заявил слишком большие сроки.

Для ускорения строительства кораблей решили проект оставить без изменений, тем более что отечественные заводы к тому времени уже освоили выпуск броневых листов толщиной 25.4 мм. Борта бронировались в пять слоев (три слоя шириной 1,5, четвертый 1,2, пятый 0,75 м), башни — в одиннадцать, рубки — в восемь. В шесть слоев бронировался кожух дымовой трубы на высоту 2,1 м.

По боевому опыту применения бронированных судов русские инженеры внесли в проект ряд изменений. Так, для усиления крепления брони в носовой оконечности, под свесом, часть деревянной подкладки заменили железными полосами толщиной 127 мм, пространство вдоль борта под свесом зашили деревянными брусьями, вследствие чего возросли плавучесть корпуса и защита от таранов. Контр-адмирал С.С. Лесовский в спецификации, составленной для бельгийского общества "Коккериль", потребовал уложить вместо деревянных бимсов над паровыми котлами и около дымовой трубы железные, увеличить толщину боевой рубки до одиннадцати слоев, а башни сместить в нос на 0,9 м для улучшения дифферентовки. Увеличили на 250 мм и диаметр дымовой трубы.

Исправленную спецификацию 15 июня 1863 г. приняли к исполнению. Для звукоизоляции (при ударах ядер в стенки башен) по предложению полковника А.Я. Гезехуса, сменившего скончавшегося Арцеулова, внутренний, последний, ряд брони положили на плотный овечий войлок.

С началом постройки кораблей немалые трудности испытало Новое адмиралтейство. Значительной реконструкции подверглась верфь, не приспособленная для строительства броненосных судов. Встретились затруднения и с наймом мастеровых, которых требовалось до 300 человек в день. Для найма Кораблестроительный департамент запросил даже приволжские губернии о присылке мастеровых. К работам по строительству привлекались и морские команды, находившиеся в С.-Петербурге. Башни, бронекожухи на трубы, штурвалы и прочее оборудование заказали на Ижорском заводе. Гибку килевых листов выполнили на частном заводе "Дей и К°".

Для наблюдения за постройкой Кораблестроительный департамент назначил ответственных лиц. Установку набора проверяли особые комиссии, и платежи производились только с их ведома. За изготовлением механизмов наблюдал инженер-механик штабс-капитан А.Д. Приббе, вооружение и снабжение возложили на командира "Урагана" капитан-лейтенанта Н.А. Фесуна, капитан-лейтенант И.П. Белавенец определял места под компасы, общее наблюдение за строительством кораблей осуществлял капитан-лейтенант И.Ф. Лихачев. В Бельгии части лодок изготовлялись под наблюдением капитан-лейтенанта А.И. Федорова, а их сборку в С.-Петербурге производили под контролем подпоручика Х.В. Прохорова.