— Откуда ты взялась? — спросила Элли, вешая пустой мешок через плечо. Девочка уже побывала на сортировке утиля у дядюшки Слима, и под тенниской в тряпке у неё были тщательно спрятаны деньги. Но с тем мальчиком она делиться не будет, хотя это он отыскал стеклянные кувшины на полке в погребе.

А к ней пришла другая большая кошка, не чёрная, как нашёл мальчик. Теперь она сидела на пороге и смотрела на неё, словно это её дом, и к ней пришли гости. Интересная кошка, двуцветная и с голубыми глазами. Голубые глаза. Элли раньше встречала только одичавших кошек, которые сразу разбегались, когда она начинала рыться в мусорных баках. Но это совсем другая кошка: она нисколько не боится. И поэтому сама Элли немного испугалась — совсем немного.

Но это её дверь, хотя и покорёженная, потому что часть дерева сгнила. На Кок Эли все дома убогие. Но её дом, наверное, самый убогий, думала Элли. В нём только одна комната, и вместо окон пустые рамы. Элли заткнула их старыми мешками. Так темно, но зато меньше дует и немного спасает от холода зимой.

Кошка подняла переднюю лапу и лизнула шерсть. Элли взмахнула пустым мешком.

— Эй, ты… уходи! — приказала она. — Это мой дом, мой и бабушкин. У нас нет кошек. Они нам не нужны!

Она никогда не видела кошек с такими голубыми глазами. И они смотрели прямо в её глаза. Элли вытерла рукой лоб. Жарко. Хорошо бы сосульку-леденец, прохладную, ледяную. Надо сходить внутрь, посмотреть, как там бабушка. Бабушка сказала утром, что плохо себя чувствует, полежит немного, чтобы отдохнули старые кости. Ужасно старее кости у бабушки, они теперь всегда болят.

— Уходи! — Элли ещё раз махнула мешком, но кошка даже не моргнула. Стараясь держаться как можно дальше от кошки, девочка протиснулась в дверь.

Внутри, как и всегда, было темно и душно. Элли так к этому привыкла, что и не замечала — почти. У дальней стены притулилась старая проржавевшая печь, рядом стоит стол с одной ножкой на кирпичах. На нём сковородка бабушки и две треснувшие чашки, найденные Элли. Под столом ведро с ковшом.

— Это я, бабушка! — Элли пошла прямо к провисшей кровати. — Я! Мне повезло сегодня. Нашла старые кувшины, и дядюшка Слим дал мне доллар и сорок два цента, — и она достала из-под тенниски своё завязанное сокровище.

Голова бабушки повернулась на подушке, и Элли облегчённо вздохнула. Иногда бабушка просто спит и даже не отвечает.

— Иди ко мне, детка, — голос с кровати звучал не громче шёпота. — Ты у меня умница, Элли. Дай мне попить. Очень жарко…

— Конечно, — Элли побежала за ковшом. Потом привычно приподняла голову бабушки одной рукой и смотрела, как та делает один-два глотка. — Ещё, бабушка? — спросила она.

— Достаточно, Элли. Хороший вкус — для городской воды. У нас дома был колодец, нигде не было воды слаще. Давно это было, так давно…

— Ты поправишься, бабушка, и мне повезёт ещё, как сегодня, и мы сядем в автобус и поедем туда, — Элли мечтала, как часто и раньше, но на этот раз вслух. Бабушка так много рассказывала о своём старом доме, что иногда девочке казалось, что она сама там бывала.

Маленькая женщина в постели села, и Элли торопливо принялась укрывать её стёганым одеялом и поправлять грязную подушку.

— Я получила доллар и сорок два цента, — повторила девочка. — Пойду в магазин. Крисси сказал, что там у дверей ведро, а в нём помятые консервы. И поэтому их продают очень дёшево. Я тебе куплю супа, бабушка, и ещё зайду в булочную. Там вчерашний хлеб, он очень дешёвый…

— Что это, девочка? — бабушка смотрела мимо Элли, и на её сморщенном беззубом лице отразилось удивление. — Крыса? Возьми-ка метлу, Элли! Возьми метлу. Не позволяй старой крысе…

Глаза Элли уже привыкли к полутьме, и она видела, кто сидит у ведра, глядя на неё.

— Это не крыса, бабушка. Большая кошка. Она сидела у наших дверей, когда я пришла, словно это её дом. Я возьму метлу и…

Но ей не хотелось прогонять кошку. Она так на неё смотрит, будто знает про Элли Мэй Браун всё, с головы до ног. И она не шипит и не ворчит. И если кошка будет тут, может, бабушка не будет так бояться крыс, когда Элли уходит на поиски того, что можно продать.

— Кошка? Где ты её взяла? Мы не сможем прокормить кошку.

— И не нужно, — ответила Элли. — Если она тут посидит, то поймает большую крысу, которую ты так ненавидишь, бабушка. Она посидит, пока я схожу и принесу чего-нибудь поесть. Не бойся.

И она решила доказать это бабушке, протянув руку к голове гостьи. Серо-белая голова приподнялась, кошка обнюхала пальцы Элли, потом ещё выше подняла голову и потёрлась об её руку.

Элли удивилась. Она понравилась кошке! Странно. Она же девочка бабушки. На Кок Эли живут всего одна-две женщины, которые иногда дают ей что-нибудь. Например, миссис Дабни: она подарила тенниску, даже обрезала рукава, чтобы девочке было удобней. Но друзей у неё тут нет. Дети с Кок Эли отправлялись в школу, когда их ловил надзиратель, а когда он не показывался, просто бегали по улице. И бабушка не хотела, чтобы Элли водилась с ними. А теперь Элли слишком занята, и у неё совсем нет времени на глупости. Но… она понравилась этой кошке. И почему-то девочка ощутила какое-то новое, глубокое чувство.

Джим осторожно спускался по тёмной лестнице. Где-то снаружи Тиро, мистер Дейл вынес его, когда пришло время ложиться спать. Он позволил Джиму поставить в гараже коробку и положить туда пару старых купальных полотенец, которые нашла миссис Дейл, но твёрдо сказал: никаких кошек в доме. И Джим был так рассержен, что совершенно забыл обо всех своих горестях.

Ведь рядом у Гаррисов живёт большая полицейская собака. Джим слышал, как Родди Гаррис хвастал, что его собака ловит кошек, даже убивает их. Джим с самого начала невзлюбил Родди; теперь он даже готов был с ним подраться. А что если Рекс поймает Тиро? От одной только мысли об этом мальчик вздрогнул, хотя ночь стояла жаркая. Гаррисы на ночь всегда выпускают Рекса во двор, как сторожевую собаку. А Тиро может пойти туда, не подозревая об опасности.

Джим спустился вниз и открыл дверь, ведущую в гараж. Он принесёт Тиро, может, спрячет его в шкафу. Дверь наконец подалась, и Джим оказался рядом с машиной.

— Тиро? — негромко позвал он. Потом подошёл к коробке, но она была пуста, как он и опасался. — Тиро? — мальчик не осмеливался звать громко: Дейлы могут услышать.

Снаружи ярко светила луна. Было слышно, как по улице проходят машины, в основном дальше, там, где шоссе; издалека донёсся рёв полицейской сирены. Джим переступил с ноги на ногу. Он не мог просто лечь в постель и лежать, беспокоясь о Тиро.

Тихо, как только мог, мальчик выбрался во двор. И услышал какие-то странные звуки… «Тиро?»

И каким-то образом мысленно увидел большого чёрного кота, ясно увидел, как будто Тиро сидел перед ним, освещённый луной, и смотрел на него, как при первой встрече.

Джим остановился. Тиро был здесь. Мальчик неуверенно поднёс руку к голове. Тиро не заблудился, он не пошёл к дому Гаррисов. Нет, Тиро всё знает о таких собаках, как Рекс, о том, что кошка может попасть под машину, и… Джим сглотнул. Такого странного чувства у него никогда не было! Он всё знал так же точно, словно… словно ему сказали это папа или мама. А ничего более верного Джим представить себе не мог.

Тиро в безопасности, он вернётся. Джим не должен беспокоиться. С глубоким вздохом облегчения мальчик закрыл дверь гаража. Ему очень хотелось спать. Побыстрее бы лечь в постель.

Пятна лунного света лежали на площадке, на которой когда-то стоял дом. Но между ними оставалось достаточно тени, где легко можно было спрятаться. Тиро скользил от одной тени к другой с осторожностью хорошо подготовленного разведчика. Он чувствовал облегчение: успокоить мальчика оказалось нетрудно. Мальчик так встревожился, что Тиро даже слегка удивился. В своё единственное предыдущее посещение Земли он останавливался в семье, которая всех «животных» отпускала на ночь. Может, Джим чем-то отличается от других, подумал Тиро. Потом вспомнил рассказы полуродичей. Очевидно, и среди людей встречаются такие, которые думают не только о своём виде.