Сакариас Топелиус

Дважды два – четыре

Заяц и белка были так дружны, что запросто называли друг друга по именам: белка звала зайца Косым, а заяц белку – Рыжехвостой.

Каждый день, встречаясь в лесу, Косой и Рыжехвостая весело приветствовали друг друга.

– С добрым утром, Косой! – говорила белка, помахивая пушистым хвостом.

– С добрым утром, Рыжехвостая! – говорил заяц, похлопывая лапками по ушам.

– Ты не слышала сегодня лая собаки?

– Да, сегодня ночью опять лаял Приссе. Но ведь он лает каждую ночь. Я не обращаю на него никакого внимания.

– Еще бы! Кто же обращает внимание на Приссе! – небрежно ответил Косой. – Приссе бояться нечего, даже если бы он был ростом с лошадь.

Поговорив таким образом, друзья шли на промысел.

– Все, что мы найдем, мы будем делить с тобой поровну, – говорила белка. – Ты получишь ровно столько, сколько я, – не меньше и не больше, а я получу ровно столько, сколько ты, – не больше и не меньше.

– Я согласен, – отвечал Косой.

Сказано – сделано. И друзья отправлялись в путь.

Когда им попадалась на пути рябина, белка взбиралась на дерево и сбрасывала красные ягоды Косому – ровно столько, сколько съедала сама, не больше и не меньше. Когда же им случалось проходить мимо капустного поля, Косой отгрызал сочные кочерыжки и приносил Рыжехвостой – ровно столько, сколько съедал сам, не меньше и не больше.

И вот однажды на большой проезжей дороге Косой и Рыжехвостая нашли четыре крупных румяных яблока. Это было так удивительно, что Косой и Рыжехвостая прямо не верили своим глазам. Откуда могли взяться на дороге эти яблоки?

А дело было очень просто.

Совсем недавно по этой самой дороге шел мальчик по имени Калле. Он шел в школу и на плече нес сумку, в которой лежали ломоть хлеба, кусочек сыру и четыре яблока. Эти яблоки Калле получил от матери в награду за хорошие отметки.

Да вот беда – сумка была дырявая, и через дыру все яблоки выкатились на дорогу.

Но как бы там ни было, Косой и Рыжехвостая нашли эти яблоки и принялись их делить.

Сперва показала свое искусство в арифметике белка. Она быстро решила эту трудную задачу: Косому досталось одно яблоко, а белке – три.

– Погоди… – сказал Косой неуверенно. – Мне кажется, что ты ошиблась. Дай‑ка, я сам разделю!

Тут только Косой понял, как трудно не ошибиться, когда делишь яблоки.

У Косого была своя арифметика, и на этот раз белка получила одно яблоко, а Косой – три.

– Нет, постой‑ка, – сказала белка. – По‑моему, ты тоже ошибся. Давай попробуем еще раз.

Конечно, и Косой и Рыжехвостая были не очень сильны в арифметике, но все‑таки оба они отлично понимали, что одно яблоко – это меньше, чем три, а три яблока – больше, чем одно.

И они снова стали ломать себе голову, раздумывая над тем, как бы поделить эти яблоки совсем поровну.

А тем временем Калле шел себе в школу. И вот по дороге ему захотелось полакомиться свежим яблочком. Калле сунул руку в сумку… Но напрасно он шарил в ней – яблок как не бывало. Зато на дне сумки Калле нащупал порядочную дыру.

«Выкатились на дорогу, – с грустью подумал Калле. – Пойду поищу – может, никто их еще не подобрал».

И он повернул обратно в надежде найти свое потерянное сокровище.

Не прошел Калле и ста шагов, как увидел на дороге зайца и белку. Они сидели у края придорожной канавы и о чем‑то спорили.

– Поглядите‑ка! Это Косой и Рыжехвостая! – воскликнул Калле. – Скажите, друзья, не видели ли вы моих яблок?

– Нет, твоих не видели. Но у нас есть свои, – сказала белка.

– Да вот, кстати, не поможешь ли ты нам разделить поровну четыре яблока? Сколько уж времени мы бьемся, а никак не можем поделить их так, чтобы одному досталось столько же, сколько другому, – не больше и не меньше.

– Ну, это совсем просто, – сказал Калле. – Каждому следует по два яблока.

– Да неужто! – воскликнули Косой и Рыжехвостая в один голос. – Откуда ты это знаешь?

– Как же мне не знать, что четыре разделить на два – два, а дважды два – четыре! – важно сказал Калле. – Я ведь хожу в школу!

– Это удивительно! – Косой и Рыжехвостая переглянулись. – Разве в школе учат, что дважды два – четыре?

– В школе всему учат, – сказал Калле.

– Подумать только! И ты все знаешь?

– Да, почти все. Я считаю свободно до семью семь, но дальше немного сбиваюсь.

Косой и Рыжехвостая смотрели на него во все глаза и не могли надивиться его премудрости. Они решили тотчас последовать умному совету, вытащили яблоки из канавы и приготовились делить их по всем правилам арифметики.

– Да ведь это же мои яблоки! – закричал Калле.

– Смотрика‑ка, он и это знает! – воскликнули Косой и Рыжехвостая. – Этот мальчик, наверно, знает все на свете! Как хорошо было бы поступить в школу и стать таким же ученым, как он!

– Ну что же, пойдемте со мной, – сказал Калле. – Я как раз иду в школу. Но имейте в виду: вы должны залезть под скамейку и сидеть там совсем смирно, потому что в классе никому не позволяют шуметь.

– А там собаки случайно нет? – спросил Косой.

– Собаки? Откуда же в школе может быть собака? Разве что украдкой проберется Приссе, но его сейчас же выгоняют. Да и кто же его боится?

– Конечно, бояться его нечего, – сказал Косой. – Ну а если он все‑таки вздумает кусаться?

– Кусаться? Да он и кусаться‑то не умеет, – сказал Калле.

– Ведь это самый добродушный пес на свете! Даже когда я тяну его за хвост, он только смеется.

– Смеется?

Косой и Рыжехвостая опять переглянулись. Они никогда не слышали, чтобы собаки смеялись. Но, видно, в школе можно всему научиться! Может быть, и они научатся смеяться?

Друзья решили непременно идти в школу.

– Мы, кажется, не трусы! – сказал заяц.

И вот Косой и Рыжехвостая храбро запрыгали по дороге.

Скоро они все втроем пришли в школу.

Ребята уже рассаживались по местам. Калле сел на свое обычное место, а Косой и Рыжехвостая юркнули под скамейку, да так быстро, что их никто даже не заметил.

В это время прозвенел звонок, и в класс вошел учитель.

– Сегодня мы будем повторять таблицу умножения, – сказал учитель. – Кто мне скажет, сколько будет восемью восемь?

«Ого, это помудренее, чем дважды два», – подумали Косой и Рыжехвостая и навострили уши.

Но тут дверь чуть‑чуть приоткрылась, и в класс прошмыгнул Приссе.

По всему его виду можно было сразу догадаться, что его не раз выгоняли отсюда. Он поджал хвост и неслышно пополз на брюхе, норовя поскорее забраться под скамейку.

И вдруг Приссе насторожился – он почуял поблизости что‑то подозрительное. Приссе стал водить носом, шерсть на нем поднялась дыбом, и он заворчал.

– Ты опять здесь, Приссе! – закричал учитель. – Сейчас же убирайся! Пошел вон!

Но Приссе словно не слышал, что ему говорил учитель. Он был уже около той скамейки, где сидел Калле, и, забыв все правила школьного поведения, яростно залаял.

И вдруг – фьи‑и‑ть! – что‑то пронеслось по скамейкам, замелькало по столам, и на середину класса выскочили заяц и белка.

К счастью, окно было открыто.

Ого, как бросились они удирать!

А вдогонку за ними, заливаясь лаем, мчался Приссе.

Ну и переполох начался в классе! Все повскакали с мест и бросились к окну. Крик поднялся такой, какого даже на перемене не бывает, и никто в этой сумятице так и не узнал, сколько же будет восемью восемь.

А тем временем Косой и Рыжехвостая со всех ног улепетывали от добродушного Приссе.

Впрочем, на этот раз его никак нельзя было назвать добродушным. Сейчас он внушил бы страх хоть кому – хвост трубой, пасть разинута, глаза навыкате. Он даже не мог лаять, а тоненько, пискливо тявкал – совсем так, как тявкают его сородичи, настоящие охотничьи собаки, когда нападают на свежий след зайца.