Мы познакомились случайно.
Ты по Тверской гуляла просто.
Меня сразил твой взгляд печальный,
В котором не было вопросов.
Я пригласил тебя неловко.
Казалась ты совсем голубкой.
Ты согласилась левой бровкой,
Кивнув короткой сзади юбкой.
Ты с книжкой села на кровать.
А я не стал тебя… неволить.
Разделась ты и ну читать!
Потом спросила: «Где же совесть?».
Над красотой твоей я ахал,
Всю ночь потел и крепко… думал.
Из книги я закладку вынул.
Глупец! Я дал, конечно, маху.
А ты дала все, что имела,
Хоть было этого не много.
Ты так стонала! И хотела,
Чтоб не был я чтецом убогим!
Постельный кайф – лежать вдвоем.
И потрясать своим… умом.
Нет-нет, мы женщину… не бьем,
Ей нипочем ночной облом!
2005
Меня ты манила, как город Манила,
Консервы вскрывала и ела тушонку.
Ты водку лакала в костровых оттенках,
Дразнила призывчато кожей, как шелком.
Влепила пощечину? Нету тут психов.
Ведь это призыв! Я рванул, как граната.
Прекрасная вся, в лунотеловых бликах,
Ты вся пламенела, как сталь автомата.
Девчонка! Закрыла юбчонкой мне крики,
Которые я исторгал в восхищенье.
Хоть мрачны и грубы в ночи были лики,
Я кончил. Всё пусто. Волшебное стихотворенье!
2007
Солдат в окоп отчаянно зарылся,
Накрытый шквалом стали и огня.
Он понимал, что выжить потрудиться
Ему поможет мать сыра-земля.
Долбили разрывными пулеметы
И танки выползали на бугор.
И белый снег стал черным отчего-то.
И пламя полыхало между гор.
Ревели самолеты как сирены.
Свистели бомбы, бухая кругом.
Животный ужас бросил на колени
Солдата, защищающего дом.
Он понимал, что вряд ли повлияет
Своей стрельбой на весь исход войны.
Он знал теперь, что брошен на закланье
И обагрит алтарь у Сатаны.
Он понимал, что тыловые крысы
Жируют, жрут и предают его
И что верхушка власти в крови рыщет,
И что страна гноится от того.
Он понимал, что вряд ли кто оценит
И что жена давно уже с другим,
И что газеты ложью, без сомненья,
Зароют его имя средь могил.
Он понимал, что глупо и нелепо
Отдать навеки собственную жизнь.
Но все-таки солдат был человеком
И почему-то верил в коммунизм.
Он не был прост, наивен, простодушен.
Он трезво взвесил в сердце «нет» и «да».
И встал с колен. И взялся за оружие,
Хоть чувствовал, что гибнет навсегда.
Он понимал, что жизнь не получилась.
Нисколько умирать он не хотел.
Но все-таки рванул, что было силы
В атаку устремясь по грудам тел.
Он понимал, что это – миг великий.
Он понимал, что Родина – одна.
Он понимал, что только в Божьем лике
Святая проступает красота.
1999–2007
У автора у каждого бывают неудачи,
Хоть каждый в Пушкины мостит, никак иначе.
Над опусом дурацким – грех не пошутить.
Но автора бревном не следует «мочить».
Пытаюсь донести до всех простую мысль:
На свет мы вовсе не ругаться родились,
Не ссориться, кричать и обзываться,
Но – чтобы дружно весело смеяться!
2007
У меня сегодня день рожденья.
Что бы мне такое натворить,
Чтоб настало удовлетворенье
От того, что весело мне жить?
Может, пригласить друзей хороших?
Где ж их взять, хороших в наши дни…
Может, капиталы приумножить?
Бред! Деньгами скучно вновь сорить…
Пригласить за стол родню родную?
Так я вижу их почти что каждый день.
Разве что – напиться, так, втихую?
Ох, поедет крыша набекрень.
Завести себе букет любовниц?
Ну, их на фиг, дуры они все.
Если бы потомство приумножить?
Нет, не кролик я и не кретин совсем.
Может, мне попробовать жениться?
Вот ведь чушь какая в голове!
Как свинья нажраться и напиться?
Эта мысль прельщает не вполне.
Влезть на гору? Прыгнуть голым в прорубь?
Сесть на поезд? Сигануть с моста?
Посидеть победно на заборе?
Жизнь начать как с чистого листа?
Учудить всё это не решаюсь.
Может, лучше подвиг совершить?
Да, уж я сегодня постараюсь
День как год стремительно прожить.
День рожденья это день сомнений,
Устремлений, радужных надежд…
Пусть же он пройдет без сожалений,
Как любовь приходит без одежд!
У меня сегодня день рождения.
Что бы мне такое сотворить?
Напишу-ка я стихотворенье,
Чтобы дух мятежный усмирить!
11.01.2008