Утром меня разбудила Дарья Михайловна шумом на кухне. Дверь в спальню была открыта, и я слышал, как она, старясь работать тихо, возилась у плиты.

Позанимавшись на спортивной стенке с полчаса и придя в тонус, я вышел из спальни, поздоровался с домработницей. После чего привел себя в порядок посредством душа и зубной щётки и пошел завтракать, он как раз был готов.

— Вы, Игорь, надолго в Москве? — спросила Дарья Михайловна.

Первое время она называла меня по имени-отчеству, но так как у нас была большая разница в возрасте, я попросил именовать меня просто по имени. Конечно, без панибратства и с уважением — всё-таки я ее работодатель. Дистанцию, хоть и крохотную, нужно держать всегда.

— Думаю, дня два. Разберусь с делами и послезавтра улетаю в Сочи, уже недели на две-три. Скоро у меня начнутся занятия в институте, нужно подготовиться.

— Я уже привыкла к вашим дочкам, скучно без их смеха и улыбок.

— Это да, я их вчера всего полдня видел, так не поверите, улетать не хотел… — вытерев салфеткой губы, я поблагодарил домработницу за завтрак и, сообщив, когда примерно буду дома, направился к себе. Собираться.

— Игорь, — зашла ко мне Дарья Михайловна с чемоданом в руках. Я его вчера как бросил в прихожей, так и забыл. — Мне разобрать вещи?

— Да. Сделайте милость. Перед отъездом заполним его новыми и чистыми вещами, — попросил я.

Одевшись, я не забыл прихватить документы, квитанцию на транспортировку контейнера и вышел из квартиры. Перепрыгивая со ступеньки на ступеньку и весело насвистывая своим мыслям, я спустился из подъезда, на ходу приветливо кивнув консьержке, осмотрелся и, посмотрев на часы, направился к выходу со двора. В этот раз я не стал вызывать такси, а просто позвонил Михе. Благо он был свободен и не отказался поработать грузчиком и таксистом.

Миха запаздывал и подъехал только через пять минут. Заметив его бежевую «Победу», что появилась в конце улице и, разбрызгивая оставшиеся от прошедшего вчера дождя лужи, направилась ко мне, я отошел от стены дома, пересек тротуар и приблизился к проезжей части, встав на край бордюра.

— Опаздываешь, — укорил я его, садясь на переднее пассажирское место.

— А-а-а, — расстроенно махнул он рукой. — Потом задний бампер посмотришь. Когда разворачивался во дворе, снес бетонную пепельницу.

Так Миха называл бетонные мусорные урны. Я помнил, они стояли у самого подъезда, и дворники их каждый день чистили.

— Ты как умудрился-то? — удивился я. — Она же у подъезда стоит.

— Стояла. Оказывается, их меняют на железные, вот и вытащили к проезжей части, чтобы удобно в машину было грузить, а я не видел. Выезжал со стоянки задом, вот и впечатался.

— Серьезно так?

— Бампер погнул.

— После того как съездим на товарную станцию, я тебя сведу с одним мастером, он тебе всё за день устранит.

— А запчасти? — заинтересовался Миха. Он о моих связях знал прекрасно, поэтому не возражал, возможно даже рассчитывал на это.

— У него есть. Можешь даже и передний поменять, будут они у тебя хромированные.

— Надо будет подумать, деньги есть… Мы правильно едем? — уточнил он.

Оглядевшись, я уверенно кивнул. Мы объехали железнодорожный вокзал с тыльной стороны, тут и должна быть товарная станция.

— Да, вон к той будке со шлагбаумом правь.

Охранник, посмотрев на квитанцию, пропустил нас и указал, куда ехать, так как старшего начальника в конторе не было — он был на территории. Пришлось немного поплутать среди пакгаузов, но вот мы нашли того, кого нужно. У одного из складов загружались три дальнобоя-длинномера. Бегали грузчики, таская какие-то тюки, и стоял над всем этим местный завскладом, руководя погрузкой и грозно присматривая, чтобы не взяли лишнего.

Пока Миха бегал отливать — его, оказывается, растрясло по дороге — я подошел к распорядителю и предъявил квитанцию. Тот достал из желтого портфеля журнал и, проверив приход, подтвердил, что подобный груз прибыл. Оставив погрузку на подчиненном, он с нами доехал до нужного места, где разгрузили с состава мой контейнер. Пока ехали по складской территории, я узнал, можно ли здесь хранить контейнер с вещами. Как оказалось, в этом не было ничего сложного, оплати место — и храни, что хочешь. Главное — бумаги правильно оформить.

Служащий подождал, пока я проверю пломбы и сохранность груза. Миха сразу же полез смотреть лодку Роземблюма, а я подписал акт приема — передачи, что претензий за перевозку не имею и всё, мол, в порядке.

После этого я закрыл контейнер обратно на ключ, мы сели в машину и поехали в контору. Там оформили договор о месте хранения контейнера, я оплатил на полгода вперед и, воспользовавшись телефоном начальника, позвонил Роземблюму, сообщив ему место, где находится контейнер. Тот находился в отпуске после командировки во Францию, поэтому был дома. Сразу же сообщив, что выезжает, он попросил подождать его.

Уладив с местным начальником мелкие просьбы (например, контейнер пару дней постоит там, где его загрузили, но потом перевезут на оформленную и оплаченную стоянку среди таких же контейнеров), я вышел наружу и, сев в машину, велел Михе возвращаться к контейнеру.

Там мы сразу же вытащили единственный ящик, что принадлежал мне, и стали его вскрывать подручными средствами. То есть баллонным ключом, отверткой и молотком. Я как-то не догадался прихватить из дома гвоздодер или спросить его у местных. Но ничего, скрипя гвоздями и под треск хрустящих досок мы смогли-таки снять крышку, хотя гвоздей я набил порядочно.

— Я тебе подарки отдельно сложил, — сказал я, вытаскивая из ящика отдельный пакет.

— Что там? — сразу же заинтересовался мой друг. И тут же стал доставить из пакета коробки, складывая их на капот машины. Ящик, понятное дело, в машину не влезет, поэтому пока Миха охал и ахал в восхищении, я стал складывать всё из ящика в багажник «Победы» и на заднее сиденье.

Михе я накупил достаточно предметов, для меня копеечных, но друг был рад. Из покупок были стильные солнцезащитные очки — взамен раздавленных, футболка с рисунком Эйфелевой башни и надписью «Я люблю Париж». Мужской брендовый одеколон (их было два, Михе и его отцу), а также духи для матери. Миха сразу обрызгался. Две пары стильных плавок он надевать не стал, в отличие от футболки.

— А это что? — спросил он, держа в руках коробку, потом потряс ее. — Тяжелая.

— Открой, увидишь, — улыбнулся я, заканчивая с перекладыванием вещей.

Тот осторожно вскрыл ее и с недоумением осмотрел деревянную лакированную коробку с какими-то непонятными вензелями. Нашел, как она открывается, и, щелкнув запором, открыл. Я с немалым удовольствием смотрел, как у него расширяются глаза и вырывается вздох восхищения.

— Настоящий? — выдохнул он.

— Зажигалка, — улыбнулся я. — Остальное бутафория. Патроны и запасной магазин из дерева.

Быстро найдя, как пистолет работает, он нажал на спуск и увидел, как из окна для выброса гильзы вырвался огонек.

— А почему не из дула? — поинтересовался он.

— Там переключатель.

— Ага. Нашел.

Пока Миха щелкал курком и спуском, проверяя работу, я проверил, как всё стоит в контейнере, и затащил пустой ящик обратно.

Когда я вышел на свежий воздух, Миха сказал:

— Игорь, спасибо тебе большое. Мне подобного никто не дарил. Спасибо… И можно я зажигалку отцу отдам, я не курю, а он, сам знаешь, любит трубкой подымить…

Засмеявшись, я залез в салон и вытащил такую же коробку.

— Это твоему отцу. Только уже не люггер, а вальтер. Твой подарок — это твой подарок. У отца пусть свой будет, держи. Насчет денег не беспокойся, мне это всё по халяве досталось, даром.

Миха не был бы Михой, если бы тут же не распаковал другую зажигалку и не проверил ее. Теперь он стоял, как ковбой в вестерне. Правда, лицо его было задумчивым, он явно прикидывал, покачивая зажигалки в руках. Что лучше, вальтер или люггер? Подумав, он решил оставить люггер себе как больший по размеру и брутально смотрящийся.