Ясно, что он давно был убежден в их связи, но считал ненужным открывать глаза до тех пор, пока ему было это выгодно. При заявлении в полиции Бальзамо так плохо объяснялся по-французски, что комиссар должен был потребовать переводчика.

Прошло однако более месяца, прежде чем полиция отыскала беглянку в уединенном домике, живущую у одной прачки, где ее содержал Дюплезир. Мстительный итальянец настоял, чтобы его жену заперли в тюрьму Сент-Пелажи, где она пробыла три месяца в строгом заключении. Любопытно, что после этого эпизода супруги опять соединились и стали жить по-прежнему, по-видимому, в совершенном согласии. Надумалась ли на досуге графиня, что ей все-таки выгоднее держаться своего мужа, хотя и дурно с нею обращавшегося, но смотревшего снисходительно на ее грешки, убедился ли сам Калиостро, что без помощи хорошенькой и ловкой женщины он не может так удачно обманывать доверчивую публику, — как бы то ни было, но между ними снова водворилась полная гармония. Бальзамо должен был, впрочем, вскоре же оставить Париж по требованию полиции, которой принес жалобу один банкир, обманутый авантюристом, продавшим ему за 500 луидоров напиток, возвращающий молодость и едва не отравивший покупателя".

Современные исследователи, пишущие о Калиостро, добавляют некоторые подробности по поводу приключения с адвокатом парижского парламента и управляющим маркиза де При господином Дюплесси (это более правильная транслитерация фамилии человека, которого Зотов именует на старинный лад Дюплезир). Желая доставить удовольствие новому другу, у которого такая очаровательная жена, Дюплесси пригласил супругов погостить у него в доме в Париже, и целых четыре месяца Бальзамо с женой жили благодаря милости господина Дюплесси. Когда же наконец Джузеппе решил применить свои таланты художника и рисовальщика, он быстро нашел несколько заказов, среди которых оказался и заказ на портрет начальника парижской полиции Сарти-на. Пока Джузеппе рисовал, Лоренца развлекалась в обществе Дюплесси: театры, балы, загородные прогулки; поклонник даже нашел Лоренце учителя танцев и оплачивал уроки. Дальше — больше: Дюплесси принялся уговаривать Лоренцу покинуть нелюбезного ревнивца-сицилийца. Он сулил ей достойное содержание и даже готов был отвезти ее в Рим, к родителям. Но честно признался, что жениться на ней, к сожалению, не может, ибо уже женат. И Лоренца готова была поддаться на уговоры… Бальзамо почувствовал что-то неладное, снял небольшую квартирку на улице Вьез-Огюстен и объявил о переезде. Но господин Дюплесси уговорил Лоренцу бежать от мужа и укрыться на тайной квартире, которую он будет для нее снимать, пока брошенному мужу не надоест разыскивать беглянку. Однако, как сказано в полицейском протоколе, "в январе 1773 года некий итальянец, именовавший себя Джузеппе Бальзамо и претендовавший на звание человека благородного, представил господину де Сартину, бывшему в то время начальником полиции, записку, в коей просил оного Сартина заставить господина Дюплесси, управляющего господина маркиза де При, вернуть указанному Бальзамо его вещи, кои, по словам Бальзамо, сей Дюплесси неправедным образом удерживал, а также указать искомому Бальзамо место, где скрывается его жена, которую Дюплесси соблазнил и похитил. Далее господин Бальзамо сообщал, что, прибыв в Париж четыре месяца назад, они с женой поселились у господина Дюплесси, с которым Бальзамо случайно познакомился по дороге из Англии во Францию. Поначалу сей Дюплесси обходился с ними весьма достойным образом, но потом воспылал чувством к вышеуказанной супруге Бальзамо, но та оказала ему сопротивление и ухаживаний его не приняла. Когда же супруг выразил оному Дюплесси свое неудовольствие, Дюплесси выгнал их обоих из своего дома и не пожелал отдать им вещи, кои они с собой привезли. А еще Бальзамо заявлял, что Дюплесси не только соблазнил его супругу, но и убедил ее тайно покинуть дом мужа. И теперь супруга его сбежала, и вот уже несколько дней он, Бальзамо, не может отыскать ее убежища.

Когда местопребывание мадам Бальзамо было найдено, оный Бальзамо попросил заточить свою супругу в Сент-Пелажи, о чем 26-го числа сего месяца и был отдан соответствующий приказ, исполненный 2-го числа месяца следующего".

Согласно этому протоколу, Джузеппе Бальзамо направил записку Сартину с просьбой отыскать неверную супругу, арестовать и заключить в исправительную тюрьму для падших созданий. Сартин просьбе внял и отправил подчиненных на поиски. Боясь угодить в Бисетр, служивший одновременно и тюрьмой, и приютом для буйнопомешанных, на допросе в полиции Дюплесси назвал адрес, куда он переселил мадам Бальзамо: улица Сент-Оноре, возле рынка Кенз-Ван, в доме вдовы Терон, в комнатах, что снимает мадам Дусер. При атом он уточнил, что его слуга Мора отвел гуда Лоренцу с полного ее согласия. А также не преминул сообщить, что Бальзамо задолжал ему 200 ливров за бальные наряды для своей жены.

Сартин распорядился задержать Лоренцу, и 3 февраля 1773 года инспектор Бюо, арестовавший супругу Бальзамо на квартире мадам Дусер, доставил ее в участок, где ее допрашивал комиссар Фонтен. Дал показания полицейскому комиссару и сам подавший прошение о розыске сбежавшей жены Бальзамо. Давая показания, он не преминул поведать о своих необыкновенных талантах и даже рассказал, как можно отравить недруга, чтобы никто не распознал, от чего наступила смерть. Для этого, по его словам, в корм свинье надобно постепенно добавлять мышьяк, отчего мясо ее вскоре станет ядовитым; тот, кто съест кусок такой свинины, скончается от болей в желудке, но никто не поймет, что несчастный был отравлен. Через много лет, когда после дела об ожерелье французской королевы Марии-Антуанетты Калиостро бежит в Англию, бульварный журналист де Моранд вытащит на свет эти признания и предъявит их в качестве еще одного доказательства идентичности Бальзамо и Калиостро.

Но сколь бы положительны по отношению к супругу ни были показания Лоренцы, как бы она ни настаивала на том, что не поддалась на уговоры Дюплесси, Бальзамо прошение не забрал, и Лоренцу отправили в Сент-Пелажи, где она провела четыре месяца. После этого, посчитав наказание для изменницы достаточным, Бальзамо попросил освободить Лоренцу. Супруги помирились и были вместе все последующие семнадцать лет странствий.

В Париже Бальзамо задерживаться не стал. Куда отбыла чета Бальзамо из Парижа и где провела больше года, неизвестно. Вновь в поле зрения биографов она оказалась в конце 1774-го — начале 1775 года, когда под именем маркиза и маркизы Пеллегрини прибыла в Неаполь. Было бы большим упрощением полагать, что это новое принятое Джузеппе Бальзамо имя просто, как пишет его современный биограф Елена Морозова, "носило ностальгический отпечаток — оно напоминало и о горном массиве Монте-Пеллегрино, что высится над бухтой Палермо, и о strada dei Pellegrini (дороге Паломников) в Риме, вблизи которой стоял дом родителей Лоренцы, и о паломничестве, которое супруги совершили". Если считать графа Калиостро, как большинство писавших о нем, всего лишь знаменитым шарлатаном и авантюристом XVIII столетия, пусть даже и самым ярким среди них, а всю его жизнь — чередой неблаговидных делишек и мошенничеств, чтобы одурачивать простодушных и доверчивых людей и жить за их счет, заодно теша свое неуемное честолюбие и гордыню, то такого объяснения будет вполне достаточно. А если все-таки доверять свидетельствам носителей оккультных знаний, считавших Калиостро одним из самых выдающихся адептов, то можно предложить и другое объяснение не только этому (и другим) условному имени графа, но и усмотреть в его кажущихся случайными или объясняемыми весьма прозаическими причинами маршрутах по Европе и другим странам и континентам некую глубинную цель, потаенный смысл. Вот что можно прочитать в одном из материалов украинского мага ведической традиции, получившего при посвящении имя Раокриом (в обычной жизни известен как Мехеда Игорь Владимирович, родившийся в 1968 году в городе Хмельницкий): "Согласно преданиям эзотерических орденов, основанных на базе христианского вероучения, в мире существует 4 основные стихии и посвященные им Пути. Они обозначаются 4 символами, встречающимися на мастях гадальных карт и карт Таро.