Кутар признал, что в этих словах есть резон и охотно принялся за еду. Затем он принялся рассказывать, как поднял каменное изваяние со дна моря и как Рыжая Лори разговаривала с ним. Затем варвар откровенно рассказал, как дрался с солдатами и туманными созданиями бога-змея. Маг слушал его, невозмутимо отправляя в рот один финик за другим.

— Именно так все я и видел в своем магическом водоеме, варвар. Да, ты все это совершил, верно. Меня беспокоит иное, почему же это ты решил бросить своих друзей?

— Друзей! Да какие у меня, вольного меча, могут быть друзья? Я служу тому, кто мне больше заплатит. И к тому же эта рыжая почему-то решила, что я ее собственность. То шипит, как кошка и говорит, что ненавидит, то вешается на меня не хуже портовой шлюхи. А когда она сказала, что с удовольствием поселилась бы со мной в маленьком домике и нарожала бы мне кучу детишек, это стало последней каплей. Что я только ни делал, чтобы от нее избавиться! Я отдал ее в серебряную клетку королевы Комморала Эльфы, замуровал в гробнице Каликалида, и всякий раз она возвращается, угрожая превратить меня в благонамеренного женатого горожанина.

— А ты хотел бы освободиться от нее?

— Я не любою магии, — честно ответил варвар, — но меня втравили в одно дело, которое вызывает у меня еще большее отвращение.

Вот я и решил, что, явившись сюда и отдав тебе этого идола, которого похитил у них, я смогу приобрести твою дружбу.

— Ты ее приобрел, Кутар. Но я, как ты понимаешь, должен испытать эту статую. Может быть, это подделка, всего лишь копия. Что ты скажешь на это?

— А кто их знает, этих магов, — невозмутимо ответил Кутар. — Второй статуи я там не видел, какая была, ту и взял.

— Хорошо. Сейчас мы с тобой проверим ее, — произнес чародей, поднимаясь из-за стола. — Но это будет происходить не здесь, а в моих покоях, которые специально предназначены для магических занятий.

Кутар мысленно взвесил, насколько велики его шансы сейчас выхватить меч и броситься на мага. Но в конце концов он решил, что момент не самый подходящий: показное дружелюбие кудесника слишком сильно смахивало на западню. Более того: он даже не был уверен, что тут перед ним настоящий Антор Немилл. Лори предупреждала его не делать глупостей. Пожалуй, самым разумным будет немного обождать и осмотреться.

Кутар поднялся следом за магом по узкой каменной лестнице на самый верхний этаж. Здесь располагались просторные апартаменты с каменными стенами и высоким сводчатым потолком, с которого свисало на цепях множество клеток. В клетках сидели летучие мыши и жабы, черные кошки и тритоны, и разные другие мелкие животные, которыми Антор Немил пользовался для своих чар. Длинные рабочие столы были заставлены тиглями и перегонными кубами, а стены увешаны различными магическими инструментами. Посреди выложенного каменными плитами пола виднелась пентаграмма из ярко-алого блестящего камня. Перед ней стоял алтарь, на котором виднелся раскрытый массивный том в кожаном переплете. Фальшивого идола поставили прямо перед ним.

Антор Немилл с дружелюбной улыбкой взмахом руки пригласил Кутара зайти вместе с ним в пентаграмму.

— Позволь мне продемонстрировать свою магию, варвар, дабы ты убедился, что сделал правильный выбор, явившись ко мне.

Кумбериец передвинул меч на поясе, чтобы его удобнее было выхватить. Фальшивый идол не пройдет испытания, Антор Немилл поймет, с какими намерениями Кутар явился к нему. Поэтому он должен вонзить в его тело холодную сталь, пока чародей не сотворил с ним какую-нибудь из своих магических штучек. Подумав это, он зашел следом за магом в пентаграмму.

Антор Немилл положил ладони на открытую книгу и принялся глухим голосом читать написанное на ее страницах древнее заклинание. Когда эхо от его слов раскатилось по огромному помещению, Кутар потянулся к кинжалу. Его железные пальцы сомкнулись на оплетенной кожей рукояти.

Но вскоре он понял, что маг-убийца применил заклинание, которое превращает текущую в человеческих жилах кровь в лед. Он стоял там, застыв в полнейшей неподвижности, способный только видеть и слышать. Как он ни напрягался, ни один из мускулов не повиновался ему.

Довольно покосившись в его сторону, некромант продолжал читать заклинание.

Противоположная стена комнаты исчезла, превратившись в клубящийся туман, за которым находился вход в преисподние Бельтамквара и Элдрака, Гаргантоса и Дак-кага. И, конечно, мир Оморфона!

Вслед за ней исчезли и остальные стены, потолок и пол за пределами пентаграммы. Казалось, они с магом стремительно неслись через бездны времени и пространства. Внизу в ужасной скоростью мелькали черными провалами пустоты. Внезапно впереди показался слабый свет, который разгорался все ярче и ярче, становясь ослепительно-белым, нестерпимым для глаз. Там в сияющей белизне что-то крутилось, корчилось и омерзительно извивалось. Кутару не требовалось спрашивать, что это такое. Он и так понял, кто поворачивает навстречу пентаграмме свою маленькую сплющенную головку.

Горящие глаза, в которых светилась злобная многовековая мудрость, уставились на людей, дерзнувших нарушить покой бога-демона. Устрашающая фигура Омофона увеличивалась, пока не заполнила все пространство вокруг пентаграммы. Должно быть, для него люди в пентаграмме были не крупнее мошек.

— Я вижу тебя, маг, — раздался низкий шипящий голос. — Мои слуги жалуются, что ты дал их жертвам диск с моим символом. Теперь они не могут утолить ими голод.

— Да, грозный Оморфон. Я сделал это еще до того, как узнал, что они должны стать жертвами. Те шестеро, которых я собирался отдать твоим служителям, ничего для меня не значат. Я отправил солдат, чтобы те привезли их из Радимора.

— Это хорошо. Но зачем ты явился ко мне сейчас?

— В моих покоях есть статуя. Я подозреваю, что это не настоящее изображение мага Афгоркона, который жил пятьдесят тысяч лет назад…

— И по-прежнему живет, Антор Немилл, в созданным им мирах.

— Я этого не знал.

— Существует один способ испытать, настоящий ли он. В давние времена мы с Афгорконом были большими друзьями. Если это настоящий идол, чары каменных языков заставят его заговорить.

— Благодарю тебя, о великий Оморфон. В знак моей преданности я приготовил пиршество для твоих служителей. Пусть они явятся за ним в мои покои.

Бог-змей еле заметно склонил голову. В его неподвижных глазах промелькнуло что-то, похожее на выражение благосклонности.

Пентаграмма направилась обратно через огромные пространства, заполненные туманом. Здесь не было ни малейшего ветерка; единственно, что можно было разглядеть сквозь туман, это звезды, которые медленно двигались, не составляя ни одного из знакомых созвездий. Крошечные светящиеся точки приближались и удалялись, и Кутар ужаснулся при мысли о том, какие огромные расстояния они сейчас преодолевают.

Туман рассеялся, окружающий мир снова обрел материальность. Они снова были в покоях Антора Немилла. У противоположной стены кумбериец увидел сбившихся в кучу и таких же неподвижных, как и он, своих недавних попутчиков — Рыжую Лори, толстого Немидома, старого Фордога Фейла. Здесь же были Фларион и Кибала, от страха пребывавшая в полуобморочном состоянии.

Смертельный ужас ясно читался на лицах у них всех, даже у рыжей чародейки. Она лучше других знала, какая судьба их может ожидать. Змеебог Оморфон объединится с жаждущим власти и могущества магом Зоана и тогда… В лапах слуг Оморфона их ждет нечто гораздо худшее, чем смерть.

— Кутар! — слабо простонала она. — Помоги нам!

Антор Немилл с довольной улыбкой повернулся к варвару.

— Скажи им, Кутар. Расскажи им, как ты похитил идола Афгоркона и привез его сюда ко мне.

— Я сделал именно так, как он говорит, — с готовностью повторил кумбериец.

— А теперь испытаем статую.

Длинными бледными пальцами маг принялся переворачивать страницы книги, пока наконец не добрался до заклинания каменных языков. Медленно и размеренно он принялся читать его, время от времени улыбаясь, слушая как страдальчески стонет Рыжая Лори и наблюдая, как Немидом украдкой вытирает струящийся по лицу пот.