Она помолчала, а затем окликнула:

— Фордог Фейл! Немидом!

Маги поспешили к ней. За это время они немного пришли в себя и, похоже, восстановили свою прежнюю храбрость.

— Мы должны сейчас же вернуться в Радимор, — распорядилась Рыжая Лори. — Нам требуется выполнить еще одно дело. Фларион! Кибала! Вы едете с нами.

Они спустились по каменной лестнице во внутренний двор, где их дожидались лошади. Кутар усадил Рыжую Лори на ее гнедую кобылу, а затем вскочил на Серко и первым выехал легким галопом на заполненные толпами народа улицы города.

— Держись возле моего стремени, Лори, — шепнул он чародейке.

Вокруг царило самое разнузданное веселье. Жители Зоана вдруг ощутили, как с их плеч спала огромная тяжесть, которая столько времени давила их, выматывая и лишая сил. Почти все встреченные были сильно навеселе, в руках у них были винные бурдюки, а одежда пребывала в сильнейшем беспорядке.

— Мы должны выбираться как можно скорее, — шепнул Кутар. — Я хорошо знаю такую породу людей. Они могут пожелать, чтобы мы выпили с ними а, получив отказ, могут просто озвереть.

Но опасения оказались напрасными. На путешественников никто и не думал обращать внимания. Жители города были слишком заняты, празднуя внезапную перемену в жизни.

До варвара и его спутников время от времени из толпы долетали обрывки фраз.

— …пропал, снова можно жить!

— Да, теперь не надо бояться, что для Антора Немилла у тебя заберут жену и дочерей.

— Вот было бы хорошо, чтобы и Мидор тоже помер!

— Тогда пошли к дворцу. Отправим в преисподнюю этого старого козла!

Теперь они скакали по тихим улицам, где стояли особняки, отделенные друг от друга заборами и обширными садами. Иногда Кутар замечал как из-за занавесок выглядывает чье-то испуганное лицо. Отсюда было уже недалеко до начала караванной дороги, ведущей в Ремм и Мемфор. Вот только, оказавшись на этой дороге, им придется очень поспешить…

Всю ночь они, не останавливаясь, скакали галопом, пока не оказались далеко за границей Тарии. Только тогда Кутар свернул на восток, в сторону Радимора.

Был уже полдень, когда они наконец-то въехали в заброшенный город. Все были сильно утомлены от долгой скачки. Рыжая Лори покачивалась в седле, будто готовая вот-вот свалиться. Сообразив, что женщина находится уже на пределе сил, варвар спрыгнул с коня, подхватил ее когда она перекинула ногу через луку седла, и опустил ее на землю.

— О боги, как я же я устала, — пробормотала чародейка.

— Тебе следует поспать, чтобы набраться сил, — посоветовал Кутар.

Подхватив Рыжую Лори на руки, кумбериец прошел во внутренний двор, где не так давно дрался с туманными существами Оморфона, и уложил ее на кучу из мягкой травы.

— Жертвоприношение я совершу позже, Кутар, — пробормотала она, улыбаясь и позволяя ему закутать себя в меховой плащ.

Варвар подождал пока она уснет, а затем отправился на поиски Флариона. Молодой наемник нашелся в одном из затененных углов двора. Он нежно обнимал Кибалу, что-то шепча ей на ухо.

— Живо по коням и уезжайте, — велел он им. — Скачите к Эббоксору, чуть позже я к вам присоединюсь.

Кибала откинула назад свои черные волосы.

— Нам здесь угрожает опасность?

— Она угрожает тебе, девушка, а не нам. Рыжая Лори собирается принести тебя в жертву Афгоркону.

Танцовщица охнула, прижавшись поближе к Флариону.

— Так она потому и заставила меня сопровождать вас? Чтобы убить меня, когда Афгоркон исполнит ее волю?

— Живо в седло и без разговоров!

Фларион чуть заметно улыбнулся.

— Мы тотчас же выезжаем. И спасибо тебе, Кутар!

Они проворно побежали к лошадям. Кони их устали от долгой ночной скачки, но главное, чтобы они были как можно дальше от Радимора когда проснется Рыжая Лори.

Затем Кутар направился к Фордогу Фейлу и Немидому, которые дружно сидели у маленького костерка.

— И вы тоже убирайтесь отсюда, — бросил он.

— У меня вся спина болит, а ноги словно ватные, — запротестовал Немидом. — Никуда я не поеду, усталый, голодный и к тому же на ночь глядя. К тому же я должен попрощаться с Рыжей Лори.

— Она собирается принести в жертву девушку, которой здесь больше нет, — пояснил варвар, махнув рукой в сторону удаляющейся парочки. — А между тем без жертвы никак не обойтись. Понимаете, о чем я?

Фордог Фейл обеспокоено нахмурился.

— Что-то мне все это перестает нравиться, — признался он. — Не хотелось бы мне оказаться здесь, когда разразится гнев Афгоркона. Достаточно вспомнить, что его идол сделал с Антором Немиллом.

— Я полностью разделяю эту точку зрения, — пробормотал толстенький маг.

Они поднялись на ноги и направились к лошадям, великан-варвар следовал за ними по пятам. Утреннее солнце поднялось довольно высоко, ведь уже почти наступил полдень, и развалины мертвого города овевал легкий ветерок.

— Почему бы не воспользоваться каким-нибудь магическим заклинанием? — удивился Кутар.

Фордог Фейл удивленно уставился на варвара и согласно кивнул.

— Да, заклинание. Я в последнее время столько скакал верхом, что и позабыл о своем звании некроманта.

Немидом просиял от радости.

— Ах, до чего же приятно будет снова оказаться в Вандасии, и не прятаться по всяким закоулкам. Я многим тебе обязан, Кутар!

— И я, — кивнул Фордог Фейл.

Они степенно пожали друг другу руки. Немидом закутался в плащ, закрыл глаза и прошептал какое-то слово. Очертания его расплылись, замерцали, а затем толстый коротышка пропал, будто его здесь и не было.

— Какое неуклюжее заклинание, — презрительно фыркнул Фордог Фейл. — Оно для лентяев, которые слишком берегут свои силы и к тому же действует слишком медленно. Я предпочитаю что-нибудь более высокого уровня. Смотри!

Высокий худощавый маг нараспев произнес несколько слов на неизвестном Кутару языке и исчез. Кумбериец усмехнулся, покачав головой.

— Хорошо бы знать эту песенку, — подумал он, — на случай, если потребуется спешно убраться откуда-то.

Вернувшись к чародейке, он улегся рядом с ней и закрыл глаза. Полдень выдался теплым, и теперь, когда не нужно было скакать и сражаться, варвар почувствовал сильнейшую усталость во всем теле.

Проснулся он оттого, что какая-то рука трясла его за плечо. Над ним в свете звезд склонилось прекрасное лицо спутницы.

— Где остальные? Кибала? Куда она подевалась?

— Я отослал ее прочь вместе с Фларионом. Спи себе дальше.

Кутар услышал, как она ахнула и почувствовал, как острые ногти вонзились ему в незащищенное предплечье.

— Проснись, ты! Ты понимаешь, что натворил?! Я же обещала ее жизнь Афгоркону. И ты это знал!

— Афгоркон не принимает никаких жертв.

— Как это не принимает? Ты что, стал чародеем за это время? Да проснись же наконец!

Варвар поднялся на ноги. Городские развалины безмолвствовали. В мерцающем свете звезд Кутар различил идола, стоящего на прежнем месте — там, где варвар оставил его, когда забрал его копию в Зоан. Каменные руки были покрыты кровью Антора Немила и зловонной жижей из раздавленных служителей грозного Оморфона.

— Что ты собираешься с ним делать?

Рыжая Лори перевела пристальный взгляд с варвара на каменное изваяние и обратно.

— Я должна вызвать его дух, как и обещала. Но теперь у меня нет возможности предложить ему Кибалу…

Она прильнула к кумберийцу. Кутар нахмурился, пристально глядя на истукана. Может, он ошибся, может это игра света — или статуя пошевелилась? Нет, о, Двалка, не ошибся! Идол двигался, поворачивая к ним каменную голову.

— Да, Рыжая Лори. Я здесь. Где эта жизнь, которую ты мне предлагала?

Идол немного вырос. Он не стал тем громадным монстром, который убил Антора Немилла, а увеличивался лишь до тех пор, пока не стал ростом с высокого человека.

Он повернулся более прямо к варвару и чародейке и, хотя у него снова не было лица, кумбериец почувствовал заключенную в этом каменном существе силу, внушающую трепет.