Из пасти морского демона вырвался тоскливый безнадежный вой. Огромная туша содрогнулась; по серебряной поверхности озера пробежали волны. Стоило обитателю омута испустить дух, как обе женщины тут же пришли в себя и уселись, наблюдая за происходящим.

— Что это? — спросила Стефания, которая моментально обрела присутствие духа.

— Чудовище, которое сохранилось с очень давних времен. Давно умерший чародей Актан поселил его в этом озере, создав этот сад из хищных растений и цветов, которые не давали ему убежать. Все жертвы, которые оказывались здесь, либо становились их жертвой, либо исчезали в пасти Птассиасса. Живым отсюда не возвращался никто, — добавила женщина, содрогнувшись. — Так продолжалось многие годы: монстр не мог покинуть свое озеро, довольствуясь теми жертвами, которые посылал ему Актан. Когда же чародей состарился, он заключил союз с прапрадедом Торкала Маха. Когда-то на месте этой крепости стоял его замок, значительно уступавший ей по размерам. У Птассиасса появился новый хозяин. Он так же как и Актан скармливал ему своих врагов и вешал самое лучшее из своей добычи на дереве приношений. Теперь же все это наконец закончилось.

Пока она рассказывала, от головы и шеи морского чудовища остались лишь кости, обтянутые лоскутами кожистой шкуры. Хотя, если растениям удастся добраться до остальной туши, они еще долго смогут пировать…

Отвернувшись, чтобы не видеть этого омерзительного зрелища, Кутар протянул руку Стефании, помогая ей подняться на ноги.

— Кутар, — прошептала та, прижимаясь к нему. — Ты жив! Я видела, как ты лежал на земле у дороги — распяленный, привязанный к колышкам… видела, как на камнях вокруг собираются крысы… Я все это время оплакивала тебя.

Он обнял ее дрожащее тело, одной рукой прижимая ее к себе.

— Куда же делась моя рассерженная кошечка? Куда подевалась та Стефания, которая бросилась на хобгоба и попыталась выцарапать ему глаза? Куда же пропала та девчонка-сорванец, которая дала мне пощечину за то, что я поцеловал ее?

Девушка успокоилась и прошептала, прижимаясь к груди Кутара:

— Когда я отказалась возлечь с Торкалом Махом и пригрозила, что, если он принудит меня силой, я перережу ему горло когда он уснет. Тогда он сказал, что научит меня послушанию и велел повесить на цепях в подземелье. У него бы это все равно не получилось!

Гордо откинув назад голову, девушка улыбнулась варвару. Тот ответил ей довольным хохотом.

— На самом деле мне было так страшно, — начала было Стефания, но Кутар отрицательно помотал головой, и они снова рассмеялись.

Варвар поспешно рассказал ей, как смог освободиться, встретил предводительницу волков, и как им, прибегнув к хитрости, удалось проникнуть в крепость и победить барона-разбойника. Девушка снова посмеялась, услышав, как переодетые крестьяне изображали воинов. Женщина из крепости все время стояла рядом, словно боясь отойти даже на шаг.

— Теперь мы с тобой можем отправляться в Алкарион. Нас больше ничто не задерживает.

Они подошли к открытой двери и прошли через подземелье к винтовой каменной лестнице, ведущей на верхние этажи. Шум боя там уже прекратился. Изредка до них доносился женский визг, в котором слышалось больше кокетства чем страха; судя по всему, крестьяне уже праздновали свою победу. Все трое торопливо поднялись по лестнице, спеша как можно скорее покинуть крепость. Кутар хотел поскорей найти женщину-волка, попрощаться с ней и отправиться в Алкарион.

Выйдя во двор, они встретили Лупалину, которая стояла посреди стаи серых хищников. Обернувшись, она сразу уставилась на Стефанию пристальным взглядом.

— Хриасала, — прошептала она.

Стефания повернулась к Кутару, словно прося его разъяснить, что здесь происходит.

— Кутар, я уже видела эту женщину. Много раз она появлялась в моих снах! И всякий раз она забирала меня и мы куда-то уезжали вместе.

Кутар лишь пожал плечами в ответ.

— Она назвала меня Хриасалой, — удивленно прошептала девушка. — Но почему? Меня всегда звали Стефанией…

Женщина-волк приблизилась к девушке, обошла ее со всех сторон, пристально разглядывая ее своими зелеными глазами будто статую, которую собиралась купить у не самого честного торговца.

— Никаких сомнений быть не может, — сказала она наконец. — Слишком велико сходство, слишком велико… Не тревожься, девушка, я не собираюсь причинять тебе вреда, — добавила предводительница волков, взяв Стефанию за руку и отведя на пару шагов в сторону.

Повернув девушку к себе, Лупалина неожиданно сорвала с нее остатки одежды, оставив совершенно обнаженной. Сердито вскрикнув, девушка хотела было броситься на нее, но Кутар поспешил успокоить свою спутницу.

— Перед нами не Хриасала, — обратилась к кумберийцу предводительница волков. — Это ее дочь. Она повзрослела за это время.

Она отпустила Стефанию, и та снова сделала попытку вцепиться в нее, но варвар вовремя схватил девушку за плечи.

— Спокойно, не горячись так. Я хочу услышать, что скажет Лупалина.

— За кубком вина, Кутар, — улыбнулась ему женщина-волк. — Бой вышел долгим и жарким. Я изнываю от жажды — да и поесть немного тоже не откажусь.

Разыскав нескольких жмущихся по углам слуг, они велели им накрыть на стол. Оказывается, для отряда, возвращающегося с вылазки, была приготовлена обильная трапеза, поэтому долго ждать им не пришлось. Вскоре слуги принесли исходящее паром жаркое из ягненка, нарезанный крупными ломтями сыр и буханки свежеиспеченного хлеба. Из больших серебряных кувшинов налили красное абаторское вино, отличающееся изысканным вкусом. Волки улеглись возле входа в пиршественный зал, чтобы крестьяне не могли помешать их трапезе. Но те были слишком заняты, растаскивая кладовые замки и добивая оставшихся разбойников. Наконец голод и жажда были утолены и Лупалина приступила к рассказу.

— Давным-давно, — начала предводительница волков, устремив глаза куда-то вдаль, — я была придворной дамой у Хриасалы, королевы Фалкара. — При этих словах Стефания тихо ахнула, рассказчица ответила ей ободряющим кивком. — Девушка из захолустного Сибароса приглянулась королю Тормонду, который сперва пленился ее пылким темпераментом, а затем так сильно полюбил, что женился на ней, сделав ее своей королевой. Хриасала и Тормонд настолько сильно любили друг друга, что король частенько пренебрегал своими обязанностями. Тогда один из его генералов, Темас Херклар, прибрал к рукам все управление страной, но даже на это король Тормонд не обратил ни малейшего внимания. Его волновало лишь одно: возможность уединиться со своей Хриасалой и заняться с ней любовью.

Глубоко вздохнув, Лупалина взяла нож и отрезала себе еще мяса, наполовину опустошив свой кубок. Стефания ничего не ела; она сидела, внимательно слушая и сжав лежащие на краю стола смуглые кулачки. Лицо ее слегка разрумянилось.

— К чему ты ведешь? И при чем здесь я? — взволнованно выкрикнула девушка.

Лупалина улыбнулась своей кошачьей улыбкой и на мгновение опустила густые черные ресницы.

— Скоро узнаешь. Еще немного терпения… Итак, меньше чем через год, Хриасала родила младенца — девочку, отмеченную любопытным коричневым пятном как раз над левой ягодицей.

Не сдержавшись, Кутар тихо выругался. Стефания вскочила на ноги, широко раскрыв глаза, губы ее дрожали. Девушка изумленно переводила взгляд с женщины-волка на кумберийца и обратно.

— Ты хочешь сказать… то есть… — начала было она.

Лупалина отрезала ломоть хлеба.

— Да, девушка, ты все правильно поняла. Трон Фалкара принадлежит тебе по праву рождения. Сейчас там правит Темас Херклар, хотя до меня доходили слухи, что он не столь силен, каким воображал себя много лет назад.

Кутар рывком усадил Стефанию на деревянную скамью рядом с собой.

— Ты лучше поешь как следует, — проворчал он, пытаясь успокоить свою спутницу. — Так долго в темнице, без еды. Давай, подкрепись.

Не отрывая взгляда он женщины-волка, Стефания без сопротивления позволила Кутару усадить себя обратно и, взяв отрезанный варваром здоровенный кусок мяса, принялась нехотя его жевать.