Варвар бесцеремонно проталкивался, не обращая внимания на крики и ругательства, которые неслись ему вслед, и вскоре оказался у самого возвышения трона, на котором восседал король Унус. Советники, Элвириом и Талкалид, стояли по обе стороны трона. Подняв над головой накрытую платком клетку, варвар громко и торжественно объявил:

— Подарок для Унуса, короля Фалкара!

Его краткая речь заглушила слова двух спорящих перед королем купцов. На бледном лице Унуса отразилась досада; чародей Элвириом нагнулся что-то шепча ему на ухо. Но Унус не смог расслышать слова мага, заглушенные голосом, более походившим на звериный рев.

— Ничьи глаза никогда не видывали ничего подобного! Столь редок и драгоценен мой подарок. Я привез его с самых Сисифейских гор, ибо это мой дар великому Унусу!

Король Унус сделал благосклонный жест своей нежной бледной рукой.

— Стража, пропустить его. А если этот подарок окажется не таким редким и драгоценным, как он говорит, тогда я прикажу заживо содрать с него кожу, чтобы никто не думал, что короля можно безнаказанно отвлекать от государственных дел.

— Я и без них найду дорогу, — огрызнулся Кутар, легко расталкивая локтями стражу и оказываясь перед самым троном.

Он прошел между купцов, так же легко оттолкнув их со своего пути, и встал лицом к лицу с Унусом и некромантами. Король сделал нетерпеливый жест.

— Ну? Что это за подарок?

— Трехглазый золотой попугай, ваше величество! Он говорит бесценные слова правды. Его глаза заглядывают в прошлое, настоящее и будущее — одним глазом в каждое!

— Ложь! — воскликнул Элвириом. — Такой птицы не существует!

— Как же не существует, когда вот она, здесь? — заговорил варвар. — К тому же такая птица окажется бесценной для короля. Ведь она может сказать ему все, о чем бы тот ни вздумал спросить.

— Давайте взглянем на это чудо, — проговорил Унус.

Кутар сдернул с серебряной клетки лиловую ткань и в зале раздались восторженные возгласы. Птица и в самом деле была прекрасна. Сидя на жердочке, она чистила клювом перышки, время от времени расправляя желтые крылья.

— Приветствую тебя, Унус… король Фалкара, — прощебетала она.

Унус рассмеялся холодным бесчувственным смехом, казалось, проникавшим в самые кости слышащего.

— По крайней мере, говорить она умеет. Но действительно ли ты способна предвидеть будущее, птица из Сисифеи?

— Способна, великий владыка. Я вижу Стефанию, дочь покойного короля Тормонда и покойной королевы Хриасалы, восседающую на том самом троне, где ныне сидишь ты!

По залу для аудиенций прокатились испуганные крики. Все отчаянно толкались, стараясь поближе подойти к этой птице, которая предвидела такое будущее. Лица Элвириома и Талкалида выражали сильнейший гнев, но бледные черты короля Унуса не отразили совершенно никаких чувств.

— Я могу приказать убить тебя за такое предсказание. Разве ты не знаешь, что Стефания умерла еще в младенчестве?

— Нет, король. Стефания жива.

Новая волна криков и приглушенного испуганного ропота прокатилась по залу подобно морской волне. Элвириом вышел вперед и наклонившись всем телом, пристально посмотрел на варвара и говорящую птицу в серебряной клетке.

— Колдовство, — прошипел он. — Это какой-то фокус!

— Такой же фокус, как и вызванный тобой оползень, Элвириом, — снова подал голос трехглазый попугай. — Тот, что похоронил под собой короля Тормонда и королеву Хриасалу!

Ошеломленный колдун отшатнулся. Его и так бледное лицо сделалось белее снега на Великом Леднике, лежащем между Кумберией и Туумом. Он поднял дрожащую руку и показал на Кутара.

— Уничтожить этого человека!

Издав боевой клич, Кутар выхватил из ножен Ледогнь. Одним прыжком он очутился перед троном и острие его меча уткнулось в горло сидящему на троне.

— Прежде чем я умру, умрет Унус-узурпатор! — проревел он.

— Дурак! — рявкнул в ответ Талкалид. — Король сейчас уничтожит тебя за такую дерзость! Унус, великий владыка, окати этого варвара алым взглядом своих сияющих глаз, дабы он поплатился за свое преступление.

— Нет! — возразил Унус. — Мне приходит в голову, что этот малый и в самом деле принес нам редкий подарок. И знаешь, о чем я сейчас подумал? Если ты и в самом деле убил до меня короля и королеву, то вдруг когда-нибудь замыслишь убить и меня…

Взгляд красных глаз теперь был полон злобы. Кутар опустил меч, поглощенный этой разыгрывающейся у него на глазах драмой.

— Унус, я приказываю тебе! — вдруг завизжал Талкалид.

— Вы сделали меня… королем, — негромко заговорило существо, сидящее на троне. — И дали мне определенные… силы. Вы держите в своих руках мою королевскую власть и эти силы, Талкалид и Элвириом. Я не смею сделать ни шагу без вашего согласия. Я не король. Я всего лишь ваша марионетка!

— Что ты такое говоришь? — охнул Талкалид.

— Он говорит правду, — безмятежно прощебетал трехглазый попугай. — Элвириом и Талкалид создали Унуса в своей магической лаборатории. С помощью демонов Бельтамквара и Телонии они и породили того, кто правит сейчас Фалкларом. Перед вами не человек, а существо, созданное чародейством!

— Убить эту птицу! — пронзительно закричал Элвириом.

Какой-то стражник тут же подчинился приказу и поднял копье, собираясь метнуть его не то в пернатого возмутителя спокойствия, не то в человека, принесшего его сюда. Но Кутар только обрадовался предстоящей хорошей драке. Поставив клетку с попугаем на помост, он подошел к опешившему стражнику и встал пред ним, злобно усмехаясь и вызывающе расставив ноги. Но желанию варвара не было суждено осуществиться. Перед ним был не воин вроде тех, которые служили под началом Джаркена Уота, а всего лишь королевский гвардеец, которого жизнь во дворце сделала подобием изнеженной женщины.

Кумбериец извлек из ножен Ледогнь и поводил им из стороны в сторону. Но все стражи трусливо опускали глаза, а толпившиеся вокруг люди разом отступили на несколько шагов.

— Унеси меня отсюда, — прощебетала птица из серебряной клетки. — Вижу, здесь не особенно рады такому драгоценному дару.

Пожав могучими плечами, варвар поднял с помоста клетку и с видом притворного разочарования направился к выходу, так же легко раздвигая толпу. Когда он был уже возле самого выхода, Элвириом завизжал:

— Остановить его! Взять этого человека.

— Этот человек уйдет беспрепятственно, Элвириом, — негромко, но повелительно произнес король Унус. — Я должен отблагодарить его за то, что открыл мне глаза на вас обоих. Его золотой попугай сказал мне правду.

Король встал и, набросив на плечи пурпурно-золотую мантию, некоторое время обводил угрюмым взглядом зал для аудиенций. Чародеи яростно ругались за его спиной, не замечая ничего вокруг.

Тем временем Кутар вышел на улицу и, чтобы сбить с толку преследователей, которых маги явно пустили по его следу, некоторое время петлял по улочкам, а затем пересек базарную площадь.

— За нами следят? — неожиданно прощебетала птица.

— Да, двое, — буркнул кумбериец, бросая на них внимательный взгляд. — Высокие ребята с глазами убийц и руками на рукоятях кинжалов, наполовину скрытых под плащами.

— Они не должны найти Стефанию!

— Предоставь действовать мне, трехглазая золотая птичка, — рассмеялся Кутар. — Сейчас будет небольшое представление, а в таком мне нет равных.

С этими словами варвар ускорил шаг. Сделав большой круг, он снова оказался на задворках храма, который недавно покинул с таким шумом, а затем углубился в городские трущобы. Двое в плащах неотступно следовали за ним.

Остановившись у двери дешевой таверны, над дверью которой покачивалась наполовину стертая ветром и временем деревянная вывеска в виде грубо нарисованного кувшина, кумбериец толкнул дверь и оказался внутри. Здесь за столиками с грязными скатертями сидело около дюжины человек. Взгромоздив на стол птичью клетку, варвар подозвал к себе служанку, такую же неопрятную, как и все это заведение.

— Кружку холодного эля, женщина. И поскорее.